Книга Принц Густав. Выжить и победить - Маргарита Полякова

Ну и потом… даже в случае смены религии, в России мне ничего не светит. И надо свалить до начала Великого Голода и Смуты. К тому же необходимо учесть, что шведы в большинстве протестанты, и если я собираюсь хотя бы делать вид, что хочу стать их королем, неплохо бы под них подстроиться. Плюс, создание Ливонского королевства планируется на землях, где с православием большие проблемы.

Однако, отказываться от предложения Годунова было бы полной глупостью. Когда еще за чужой счет выпадет шанс отвоевать себе королевство? Так что я кивал головой и соглашался на всё. И на Ксюшу в качестве жены, и на православие, и на вассалитет Ливонского королевства. Точно зная, что Годунов в ближайшие несколько лет (года три? пять?) покинет этот бренный мир, я мог хоть луну с неба обещать.

Вопроса — хан или ишак — в данном случае даже не стояло.

Глава 8

Густав

Маруся молчит и слезы льет От грусти болит душа ее…

Ну как, как у остальных попаданцев получается гнуть под себя окружающий мир? По идее, прежде, чем идти в поход, я должен был в обязательном порядке сделать несколько дел. Организовать лекарский обоз, создать новое оружие и обязательно изобрести полевую кухню. Ни один попаданец без этого не обходится!

Увы мне, не вписался я в стройные ряды нагибателей реальности. Реальность победила. Знахарей я нашел ровно двух, причем квалификация их оставляла желать лучшего, да и тащиться на передовую они не горели желанием. Создание даже минимального количества полевых кухонь (по самым скромным подсчетам) влетало в такие деньги, что срочно требовалось изобрести-таки философский камень, а с оружием вообще была беда.

Начнем с того, что изобретатель я, мягко говоря, никакой. И в своей способности создать на коленке автомат Калашникова серьезно сомневался. Да ладно автомат, мне пистоли-то удалось улучшить не с первого раза и не за один год. Помню свою первую покупку — колесцовый пистолет от Штокманна Ханса. Там только один ствол длиной больше полметра!

Забота о собственной безопасности заставила меня в свое время расширить свою агентурную сеть. Я получал новости не только о политике, но и о интересных изобретениях. Так я вышел на Ганса Стоплера и (после долгого описания ему своих хотелок и материального стимулирования) стал одним из первых покупателей его кремневого револьвера. Наконечник рукоятки в виде «яблока», изготовленный из стали барабан (вращающийся вручную и имеющий восемь камор), кремневый замок револьвера с раздельным огнивом и крышкой пороховой полки…[7]

Сколько он стоил, я даже вспоминать боюсь. Тем более, что я приобрел сразу пару штук. Впрочем, и выглядело это оружие как произведение искусства, ничего не скажешь. Всё ложе покрывали инкрустации из латуни, кости, перламутра и жемчуга, создавая сложный узор.

— Этот пистолет можно закапывать, как клад, — шутил Густав, вместе со мной восхищаясь необычайным оружием.

— Запас карман не тянет. Пригодится, — обещал я.

И ведь пригодился же! Я, правда, предполагал вероятность стычки с бандитами, поскольку не собирался ни на какие войнушки. Но… как говорится, не зарекайся. И в самом начале осени 1600-го года я неожиданно оказался во главе войска с намерением отвоевать Ливонское королевство.

«Во главе» — понятие, конечно, относительное. Ибо ко мне были прикреплены военачальники от Годунова. Ну, или я к ним был прикреплен. Тут уж как посмотреть. Какой придурок доверит армию постороннему принцу? Я к такому повороту был готов. Отчасти, именно поэтому не стал даже пытаться заниматься прогрессорством. Не верил, что мне дадут развернуться и что мои придумки будут использованы правильно.

В первую очередь, нужно было о себе побеспокоиться. Так что я сделал упор на вооружении и обеспечении собственной небольшой гвардии. Ну а затем нанял два десятка русских профессионалов в военном деле. Тех, кто не раз ходил в походы и умудрялся остаться в живых.

Целей у меня было несколько. Начать хотя бы с того, что моя охрана — не солдаты. Они наемники, которые участвовали, максимум, в небольших стычках, а никак не в длительных военных действиях. А сам я вообще никакого опыта не имел. И не представлял, как, например, правильно ставить походный шатер.

Плюс, мне были необходимы свои глаза и уши, способные разведать обстановку внутри войска. Да и агенты влияния из них могут неплохие выйти. Учитывая, как обстоят дела с оплатой и кормежкой в русском войске, я на этом фоне смотрелся довольно выигрышно.

Впрочем, жалование своим солдатам задерживали не только русские. Так поступали и многие европейцы. Тупо денег не было. Всё компенсировали военные походы. Ограбил соседа — заплатил своим солдатам. И не стоит забывать про трофеи. Отдать город на три дня на разграбление — это давняя традиция.

Разумеется, я не рассчитывал, что в конечном итоге смогу подкупить всю армию, во главе которой числюсь. Таких денег у меня нет, и никакой клад тут не поможет. Но… можно подкупить ключевые фигуры. Помнится, в моем варианте истории, во время нашествия самозванца, царя Федора кто только не предал. Причем даже не за деньги, а за обещания. И кто мне мешает тоже начать обещать?

Народ в начале 17 века еще доверчивый. Причем до безобразия. И это касается разных слоев населения разных стран. Стоит появиться типу с подвешенным языком, и за ним идут! Мало того, верили даже тем, кто периодически свои обещания не исполнял. Сладкое слово «халява» выносило мозг напрочь. Особенно, если обещающий был благородного происхождения.

У меня с этим все было в порядке. Я дожал Годунова, и он официально признал меня принцем с правами на шведскую корону. Нет, а как иначе? Признать, что сватает свою дочь-царевну за проходимца? Курам на смех! Так что ехал я под знаменем с гербом Ваза. По поводу которого, кстати, у меня возникли разногласия с иезуитами.

— Сын мой, разве приличествует доброму христианину впадать в грех гордыни? — вещал мне пан Анджей из рода Замойских.

С первого взгляда и не скажешь, что иезуит. С пятого, впрочем, тоже. Пан как пан, каких в Польше по сто штук на квадратный метр. Причем все, как один, благородные до невозможности. И пофиг, что ни одной пары штанов без дырок. Зато пыль в глаза пустить — первые мастера.

Вот и пан Анджей такую конспирацию разыграл, что его спалил бы любой дворник. Если бы интересно было. Продемонстрировал тайный знак, показал перстень с печаткой, вел разговоры драматическим шепотом, постоянно оглядываясь по сторонам… Будь дело в 21 веке, сказал бы, что иезуитский засланец низкопробных шпионских фильмов пересмотрел.

— Я не подвержен греху гордыни! — оскорбился Густав, которого я вытолкнул вперед. Ему все-таки привычнее с иезуитами общаться.

— Но знамя, которое вы, ваше высочество, вознесли над своим войском…