Книга Вечность в тебе - Аннэ Фрейтаг

Наверное, сейчас ты думаешь, что знаешь, какие чувства я испытывал, потому что теперь сама опустошена. Но, какую бы пустоту ты ни ощущала в этот момент внутри себя, Лиз, ты всегда будешь наполовину наполненной. Потому что ты такая, какая есть. И это куда больше, чем ты думаешь.

С момента моей смерти прошло несколько недель. Если мои исследования верны, то, скорее всего, фаза отрицания медленно подходит к концу. И это означает, что вскоре эмоции вырвутся из тебя и накроют тебя с головой. Не знаю, как это будет происходить: медленно и постепенно или совершенно внезапно и неожиданно. Но, когда правда придет и поразит тебя, и, когда она собьет тебя с ног, ты должна помнить одно: это чувство ты переживешь. И страдания, и боль, и гнев, который будешь испытывать ко мне. И, если ты злишься, это нормально, Лиз. Я подвел тебя. Я покончил с собой. Так что, пожалуйста, злись, кричи из последних сил, проклинай меня, если хочешь, но, пожалуйста, будь добра к себе. Потому что тут уж ничего не поделаешь. Потому что ты замечательный человек, лучший из всех. Потому что я люблю тебя.

Я так долго надеялся, что меня приведут в порядок, Лиз. Но я полная противоположность порядку. Я сам – своя собственная тюрьма. Место, из которого мне никак не вырваться.

Как раньше, уже не будет никогда. Но все будет хорошо, это я тебе обещаю. Пустота постепенно исчезнет и унесет с собой ощущение потерянности. Это как с туманом: тебе кажется, что он никогда не рассеется, однако же это происходит. Он не навсегда и в какой-то момент просто пропадет.

Прости за ту боль, что я причинил тебе. Мне очень жаль, но это было единственное решение. Это был мой выход из тумана.

Знаю, я всегда говорил, что мы всего лишь клетки, которые в какой-то момент умирают. Но, кажется, я ошибался. Думаю, что-то да остается. И это что-то, что осталось от меня, с тобой. И так будет всегда.

Я люблю тебя.

Твой Кристофер.

Джейкоб

Дверной звонок трезвонит уже во второй раз. Наверняка кто-то пришел жаловаться на шум. Я бы поставил на мисс Сарразин, что живет этажом выше. Она только и ждет повода, чтобы выйти из своей квартиры. Если никто не откроет, она вызовет полицию. И это будет уже не первый раз, когда одна из импровизированных вечеринок Артура заканчивается таким образом.

Когда звонят в третий раз, я встаю и, тихо ругаясь, выхожу в коридор, где меня встречает возбужденная смесь музыки и смеха. Пахнет дурью и пивом. Артур сказал бы, что пахнет весельем.

В квартире темно. Я спотыкаюсь о разбросанные ботинки, раздраженно отшвыриваю их в сторону и удивляюсь, почему открываю всегда я. А потом открываю. И на первый взгляд это похоже на дежавю: Луиза снаружи, я внутри. Но остальное выглядит иначе. На этот раз она не кажется потерянной. На этот раз она хладнокровна и спокойна. Только глаза у нее красные.

– Прости, если помешала, но я не знала, куда пойти, и подумала… – она умолкает.

– Конечно, – говорю я, – заходи.

Она входит, а мое сердце начинает колотиться как бешеное. И только тут я замечаю большой рюкзак. И в этот момент надеюсь, что она задержится подольше. Никогда не хотел, чтобы кто-то оставался надолго, и в большинстве случае радуюсь, когда люди уходят.

Пол вибрирует от множества шагов и басов, а мое дыхание ускоряется, потому что она здесь.

Несколько секунд мы мешкаем в коридоре, словно на закрытом мероприятии без приглашения. Потом дверь кухни открывается, и выходит Артур. Пьяный и веселый.

– Луиза, – говорит он, – ты вернулась.

Она улыбается.

– Хочешь пива? Или еще чего-нибудь? Перекусить?

– Очень мило с твоей стороны, – отвечает она, – но я ничего не буду. Спасибо.

– Мне тоже ничего не нужно, – говорю я.

– Как хотите, – ухмыляется он. – Если передумаете, то знаете, где что искать… – Он делает паузу, затем добавляет: – Ну, ты, может быть, и нет, Луиза, но Джейкоб знает… – он подмигивает нам, а потом оставляет нас одних.

На кухне разбивается стакан. Или бутылка. Луиза поворачивается и смотрит на меня. Ее зрачки расширены, глаза огромны и черны, как смоль.

– Пойдем в мою комнату? – спрашиваю я.

Она кивает. И тогда мы идем в мою комнату. И остаемся наедине.

Луиза

Мы как в пузыре. Окруженные музыкой и хорошим настроением. А я – странная смесь усталости и взвинченности. Мое тело хочет спать. Оно измучено. Как будто правда поразила меня не только в переносном смысле. Мой разум ясен, а руки холодны.

Джейкоб просто слушал меня. Он сидел на своей кровати, пока я расхаживала по его комнате, как зверь в клетке. Я рассказала ему все. С самого начала. Про маму, про пиццу, о том, как готовила и складывала салфетки, и, наконец, о прощальном письме Кристофера.

Между тем уже почти два часа ночи. Джейкоб сидит напротив и читает последнее письмо от моего брата. Сосредоточенно и спокойно. Его глаза перебегают от строки к строке, а я наблюдаю за ним. Серьезный взгляд, знак Пи на лбу, густые брови, отбрасывающие темные тени. Волосы падают ему на лоб, и он отбрасывает их назад. Они не так уж длинны, но достаточно, чтобы завиваться. И гораздо длиннее моих.

Вдруг он поднимает взгляд, который сначала упирается мне в глаза, а потом опускается на мою нижнюю губу. И только тут я замечаю, что играю с шариком от пирсинга. Он улыбается. Мне нравится, когда он улыбается. Я протягиваю руку, и он возвращает мне мой телефон.

Затем он говорит:

– Мне нравится твой брат.

А я отвечаю:

– Мне тоже.

Джейкоб

В комнате темно, хоть глаз выколи, и абсолютно тихо. Я ощущаю присутствие Луизы. Она лежит рядом со мной и не издает ни звука.

Она предложила, что будет спать на диване, но я не хотел этого. Мне хотелось, чтобы она спала со мной. Как в прошлый раз. Но в тот раз все произошло случайно. «Так получилось». Сегодня все было бы иначе.

Гостиная как вариант не рассматривалась. Там, на диване, сидели друзья Артура, они курили травку и смотрели «Бесславных ублюдков».

Я сказал, что у нас где-то есть надувной матрас и что я могу спать на нем, но Луиза так не захотела. Она сказала: «Если так, то на надувном матрасе буду спать я, а не ты». В конце концов, я его так и не нашел, и Артур сказал: «Почему бы вам обоим просто не поспать в твоей постели? Она достаточно велика для вас двоих».

И вот мы лежим здесь. Не знаю, как давно. Чтобы посмотреть время, мне придется сесть. Но я не хочу будить Луизу на случай, если она спит.

Одеяло рядом со мной шуршит.

– Джейкоб, ты еще не спишь? – шепчет она, и я улыбаюсь. Широкой и глупой улыбкой, и даже не знаю почему.

– Нет, не сплю, – шепчу я в ответ. – Не можешь уснуть?