Книга Мой любимый пианист - Миранда Ли

— Он бы спас мою лису, если бы я попросила! — ответила Фелисити. Ее глаза наполнились слезами. — Но его ведь нет здесь, верно? Он мертв.

— Это верно, — согласился Николас. — Но еще он спас бы свою хорошенькую дочь. Ладно, давай вытащим твою лису из этой дыры и побыстрее уйдем отсюда.

Но лиса не желала сотрудничать. В конце концов Николас вытащил животное из норы за хвост, а оно тяпнуло его за руку, Нику было все равно.

Они еще не вышли из леса, когда заметили, что пламя почти настигло их.

— Бегите! — закричал он Фелисити и Серине. — Бегите как можно быстрее!

Они успели вырваться на открытое пространство, но останавливаться не стали до самого дома Джанин и Кирсти с беспокойством ждали их на крыльце.

— Я так рада, что вы в порядке! — воскликнула Джанин, а затем с сочувствием посмотрела на мужчину. — Я вижу, вы и лису принесли…

Ник пожал плечами:

— Фелисити отказывалась уходить без нее.

— Он был великолепен! — заявила та. — Давай теперь я понесу лису. Я знаю, что надо делать. Мы с Кирсти устроили больницу в одном из сараев.

— Извини меня, юная леди, — вмешалась Джанин, кивнув на полыхающий лес, — но мы все спускаемся в подвал, где сидим до тех пор, пока опасность не минует. Только что звонил Кен. Он сказал, бригада уже едет, вертолет тоже в пути. Мой муж — один из пожарных-добровольцев, — объяснила она Николасу.

— Тогда лисенок тоже идет с нами, — твердо заявила Фелисити. — Кирсти, нам нужно взять махровое полотенце и завернуть его… а также миску с водой, малыш захочет пить.

— Мы уже хотим, — отозвался Ник и нежно приобнял Серину. — Верно, милая?

— Что? — непонимающе переспросила та.

По-прежнему в шоке.

— Я сказал, мы все хотим пить.

— А. Да, наверное.

— В подвале есть все необходимое, — сообщила Джанин. — Кроме туалета. Поэтому все, кому нужно туда сходить, сделайте это прямо сейчас.

Но никто не двинулся с места. По всей видимости, начиналось обезвоживание.

Подвал оказался большим. Вдоль одной стены стоял шкаф с бутылками вина, вдоль другой — старый диван.

Николас выдвинул для Серины стул, Джанин достала несколько банок с газировкой из древнего холодильника. Фелисити уселась рядом с Кирсти на диване, положив завернутого в полотенце лисенка к себе на колени. Девочка почесывала его за ушами и напевала какую-то песенку. Животное не осмеливалось издать ни звука.

— Боже правый, моя дочь — доктор Айболит, — пробормотал Николас, когда Джанин направилась с газировкой к Кирсти и Фелисити.

— Замолчи, — резко отозвалась Серина.

Ник вздохнул.

— Тебе не о чем беспокоиться. Никто не слышал. К тому же я тебя прикрыл, если помнишь.

— А если бы тебе не удалось? Вдруг Фелисити догадалась?

— Не догадалась.

Но Серина упрямо покачала головой:

— Ты ничего не понимаешь, да?

Николас только пожал плечами.

Вскоре над их головой раздались шаги, и все невольно посмотрели наверх. Крышка подвала распахнулась, и ступеньки озарились солнечным светом. Дымом уже не пахло.

— У вас все в порядке? — спросил низкий мужской голос.

— Да, Кен, — отозвалась Джанин, вскочив и поспешив к лестнице. — Что с домом?

— Совершенно не пострадал, — отозвался Кен, высокий, крепкий парень в желтом костюме пожарного. Он спустился на несколько ступенек. — Ветер снова переменился и погнал огонь в обратном направлении — что было нам только на руку. Итак, — улыбнулся он, обнимая жену, — вижу, наша команда спасателей была очень занята. Кто там у вас на сей раз, девочки?

— Лисенок, — сообщила Кирсти, и подружки тоже встали. — У него лапка сломана.

— Придется отвезти его к ветеринару, — произнесла Фелисити, глядя на Николаса.

Тот был захвачен врасплох. Почему девочка обращается к нему, а не к своей матери?

— Папа всегда отвозил раненых животных к ветеринару, — дрожащим голосом объяснила она.

— В таком случае тебе придется давать мне четкие указания, — произнес мужчина. — Потому что я понятия не имею, где здесь ветеринарная клиника.

— Я покажу! — с широкой улыбкой воскликнула Фелисити.

Глава 21

— Надеюсь, с лисой все будет в порядке, — произнес Николас.

Он сидел с Сериной в приемной ветеринара. Фелисити отнесла своего пациента в кабинет пятнадцать минут назад.

— Я в этом уверена, — отозвалась Серина. — Тед — прекрасный специалист.

— Будем надеяться. А тебе не кажется, что у Фелисити на почве спасения диких зверей развивается мания?

— Мм…

— Как ты думаешь, она вообще понимает, как сильно рисковала сегодня?

— Сомневаюсь.

— Ей нужна твердая рука, Серина. Которая при необходимости может защитить.

— Я делаю что могу, Николас.

— Девочке нужен отец.

Серина с ужасом посмотрела на мужчину.

— Ты обещал, что ни за что не расскажешь ей!

— Я и не собираюсь. Как насчет отчима?

— Отчима? — переспросила Серина. Ее глаза удивленно расширились.

— Да, Серина. Отчим. Я собирался подождать до вечера, чтобы сделать тебе предложение за романтичным ужином при свечах и подарить кольцо с огромным бриллиантом. Но что-то я сомневаюсь, что после сегодняшних событий ты настроена идти в ресторан. Да и насчет бриллианта не уверен, вряд ли он произведет на тебя впечатление. Поэтому спрошу сейчас: ты выйдешь за меня замуж?

Серина по-прежнему смотрела на него, не говоря ни слова.

Николас вздохнул.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — продолжил он, не давая женщине возразить. — Мы живем в разных мирах. Мы слишком поздно спохватились. И у меня есть идеальный ответ: чушь собачья! Мы любим друг друга, и только это имеет значение. Вся жизнь — это риск. Мы могли поджариться заживо, все трое. Но вместо этого сидим здесь, живые и здоровые. Послушай, я обещаю не просить ничего, что может сделать тебя несчастной. Я не буду настаивать, чтобы мы переехали… Мы можем быть вместе, Серина. Поверь мне, любимая, и скажи «да».

Серина на долгое мгновение закрыла глаза. Когда она снова взглянула на Николаса, они были полны слез.

Мужчина решил, что это слезы счастья.

Но он ошибся.

— Ох, Николас… Если бы только ты сделал мне предложение двадцать лет назад! Или той ночью в театре! Или хотя бы вчера! Вчера я бы сказала «да». Хотя, конечно, это было бы огромной ошибкой. Сегодня я поняла, что мы не можем пожениться. И отношений строить не будем. По крайней мере, не здесь.