Книга Петербург: неповторимые судьбы. Город и его великие люди - Николай Коняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что получил Бискупский – не очень и понятно, потому что в пункте 1 завещания Анастасия Дмитриевна Вяльцева распорядилась получить кредит 100 000 рублей под залог ее недвижимости на набережной Карповки и выдать эту сумму ее мужу гвардии полковнику в отставке Василию Викторовичу Бискупскому «в полное его распоряжение по известному ему назначению». Однако в обеспечение этой ссуды Бискупский должен был выдать беспроцентную закладную крепость на принадлежащие ему два недвижимых имения в Дриссенском уезде Витебской губернии в сумме 80 % полученной душеприказчиком ссуды под ее недвижимость. Кроме этого, Бискупский брал на себя обязательство погасить полученный кредит в течение трех лет, после чего душеприказчик должен был возвратить закладные на имения, а дома, освобожденные из-под залога, передать городу для устройства больницы.
Все было продумано Анастасией Дмитриевной, но – увы! – практически большинству из назначенного не суждено было осуществиться.
Не воспользовался своими сорока тысячами – огромная по тем временам сумма! – Евгений Ковшаров. Сразу после смерти Вяльцевой впечатлительный подросток покончил жизнь самоубийством.
Василий Викторович Бискупский хотя и выполнил обязательство по погашению ссуды, но город дома так и не получил из-за бюрократических процедур, продлившихся аж до 1919 года, когда дело о наследстве было прекращено естественно-революционным образом. Даже знаменитый вагон певицы, и тот таким же революционным образом сделался через несколько лет штабным вагоном правителя Сибири Александра Колчака, а потом перешел в наследство маршалу Василию Блюхеру.
Более других из ближайших родственников выиграл после кончины Анастасии Дмитриевны, конечно, Василий Бискупский. И не из-за стотысячного кредита, а потому что смерть жены открыла ему дорогу назад в армию.
Уже 28 марта 1913 года полковник вернулся на службу и был определен в 16-й гусарский Иркутский Его Императорского Высочества великого князя Николая Николаевича полк.
В августе 1914 года Бискупский воевал в Восточной Пруссии. Лично водил эскадрон в атаку под Шмаленинкеном, «чем способствовал окончательному успеху», и был за это награжден Георгиевским оружием.
Восьмого декабря он принял командование 1-м драгунским Московским полком. 1 апреля 1915 года был награжден орденом Святого Владимира 3 степени с мечами, а за атаку при Ширвинте – орденом Святого Георгия 4 степени.
С лета 1915 года полковник Бискупский командовал уже бригадой, и 7 июня 1916 года был произведен в генерал-майоры и назначен командующим кавалерийской дивизией. Было ему тогда всего 38 лет.
Если учесть трехлетний перерыв в карьере, то получается, что до генеральского звания Василий Викторович Бискупский дослужился (он был зачислен корнетом в лейб-гвардии Конный полк 13 августа 1897 года) всего за шестнадцать лет.
Карьера стремительная, особенно если учесть, что А. А. Брусилов, например, стал генерал-майором только в 47 лет, А. И. Деникин – в 42 года, а П. Н. Врангель, чей отзыв о Бискупском мы цитировали, – в 39 лет.
И как бы мы ни относились к этому, но получается, что самой своей безвременной кончиной Анастасия Дмитриевна Вяльцева освободила своего любимого для его блистательной карьеры, делая и саму эту карьеру частью спетого ею романса:
* * *
Потом, уже после революции, генерал-майор Бискупский командовал сражавшимися с С. В. Петлюрой войсками гетмана П. П. Скоропадского, а затем эмигрировал в Германию, где вместе с генералом Эрихом Людендорфом пытался создать «Контрреволюционную армию» для восстановления монархий в Центральной Европе и России.
Жил он тогда в собственной квартире в центре Мюнхена, которую приобрел, продав правительству Японии принадлежавшие ему на Сахалине земли.
Любопытно, что в этой квартире после провала пивного путча некоторое время скрывался Адольф Гитлер.
Но это уже совсем другая история, про которую не поется в русских романсах. Во всяком случае, Анастасии Дмитриевны Вяльцевой в этом романсе точно не было…
Впервые я увидел эту фамилию на конверте пластинки Валерия Агафонова «Белая песня», выпущенной фирмой «Мелодия» в 1989 году. Название пластинке песня Юрия Борисова и дала.
Странная, печальная и красивая, эта песня широко зазвучала в магнитофонных записях уже после смерти в 1984 году ее исполнителя Валерия Агафонова.
Чувствовалось, что песня стилизована под белогвардейский романс, но такие точные были найдены слова, так пронзительно звучал голос Агафонова, что о стилизации забывалось.
«Песни сердца» называлась одна из пластинок Агафонова. «Белая песня» тоже исполнялась сердцем.
1
И еще одно ощущение той поры. Казалось, что у этой песни, как и у настоящих песен Гражданской войны – настоящая, оплаченная подлинными жизнями судьба. И это – сейчас уже можно говорить об этом! – так и было.
И «Белая песня», и другие песни Юрия Борисова из белогвардейского цикла оказались оплаченными самым настоящим веществом жизни. Они и звучать-то начали широко только после смерти их исполнителя. Ну, а автор их был тогда жив. Вернее, когда выпустили пластинку Валерия Агафонова, он умирал…
У Юрия Борисова есть песня, где он говорит, что «И России без ворона нет». На самом деле Россию Борисова трудно представить без воронков.
Он как-то очень легко шел на срока. В последний раз из заключения Юрий Борисов вышел уже безнадежно больным туберкулезом. Последний год он почти не вставал. А умер он на носилках в приемном покое больницы на Поклонной горе.
Странно и страшно, похоже и непохоже сходилась его собственная судьба с той, о которой он писал в песне:
Каким-то искаженным эхом соотносится с песней и судьба ее автора.
Вскоре после смерти Юрия Борисова его песню, забывая указывать автора, запела Жанна Бичевская. А Михаил Звездинский – этак застенчиво-застенчиво! – и вообще поставил под нею свое имя.
