Книга Оливия Кроу и Кровавый Принц - Владимир Кощеев

Небрежно распихав тетради и письменные принадлежности в сумке, Лив отправилась на своё первое занятие.

* * *

— Господин Кроу! Господин Кроу!

Стоило появиться на строительной площадке, к Салазару подбежал управляющий. В потрепанном и припыленном костюме Альберт Либе походил на выбравшегося из-под обвала.

Что случилось, Альберт? — отозвался Кроу, окидывая взглядом подручного.

— У нас беда, господин Кроу, — заявил тот, кивая на деревянный помост. — У сынка Штруде нашли наркотики. По указу Императора все их имущество арестовано.

— Что? — не сдержал восклицания Салазар.

— Именно. Вагон с нашим големом — в том числе, — кивнул, закусив губу, Альберт.

Молодой Кроу едва сдержался, чтобы не зашипеть от злости, как вскипевший чайник, распугивая все живое в радиусе мили. Эта выставка станет последней в его жизни — такими темпами его удар хватит.

— Ты послал кого-нибудь забрать его? — едва удерживаясь от гневного крика, спросил Салаз, стараясь унять бешенство.

— Разумеется, господин Кроу. Маргарет уже выехала, вагон застрял на перегоне к северу от столицы.

Маргарет — это хорошо, подумал Салазар. Строгая и чопорная дама-юрист могла кого угодно заставить выплатить все до последней копейки за любое нарушение прав хозяина. Кроу прекрасно помнил деловую хватку женщины, едва не откусившей ему руку, когда молодой наследник попытался понизить ей жалованье. И при этом — она все сделала по закону, но так, что теперь Салазар платил ей на двадцать процентов больше установленного еще с Декардом договора.

Порою Салазар вообще поражался, как с таким штатом сотрудников, Декард не основал собственную Империю. Кто перешел под руку старого Кроу, оказывались настолько талантливы в своем деле, что Салазару казалось, все до единого пригодные работники трудятся на имя Кроу.

— Давно она выехала? — уже взяв себя в руки, он оперся на трость и оглядел стройку.

— Пару часов назад, господин Кроу, — спокойно сообщил Альберт. — И еще, господин Кроу… — он неуверенно шевелил пальцами, подбирая слова.

— Говори, Альберт, не боишься же ты меня? — усмехнулся Салазар.

— Наши ребята спрашивали, господин Кроу… Что с Мил-мил?

Кроу открыто улыбнулся.

— А что с ней будет? Ну, случилось недоразумение. Но мы же семья, Альберт, мы умеем прощать друг друга, — он кивнул проходящему мимо рабочему в спецовке фабрики. — Отучится девочка, а там — посмотрим. Может, из нее получится новая Маргарет?

— Не приведи бог, — тут же шутливо отшатнулся управляющий. — Спасибо, господин Кроу, а я пока пойду, дела не ждут.

— Разумеется, Альберт. И вот что, если что не так — сразу ко мне, не хочу, чтобы семья была опозорена из-за мелкой оплошности.

— Как прикажете, господин Кроу.

Стоило Альберту скрыться из поля зрения, Салазар двинулся в сторону парка. Хотя первый порыв злости и схлынул, назвать молодого Кроу отходчивым было нельзя. Вот и сейчас, все дальше углубляясь по тропинке в высокую чащу, выращенную на территории академии, он размышлял о последствиях проступка баронства.

Здесь его и нашел преподаватель инженерного дела. Молодой блондин с взъерошенными волосами, ровесник самого Салазара, он широко улыбнулся и раскинул руки, словно собирался обнять весь мир.

— Не иначе, сама судьба свела нас вместе, Кроу!

— Мастер Остин, — кивнул Салазар, приподнимая цилиндр рукоятью трости. — Рад видеть.

— Брось, — белозубо улыбнулся преподаватель. — Я еще помню, как мы вместе сидели на отработке за шалости. Чистили тупыми ножами картофель, — он продемонстрировал идеально постриженные ногти, — вот эти руками.

При последних словах он подмигнул, а пальцы на правой кисти удлинились, фаланги раздвинулись, обнажая металлический каркас.

— Что случилось? — обеспокоенно нахмурился Кроу. — Сунул пальцы в мясорубку? Остин пожал плечами.

— Повоевал с варварами, — он махнул протезом, уже вернувшим нормальный вид. — Попал в плен, полгода в яме. Ну, — он неуверенно улыбнулся, — обморожение, гангрена… В общем, к нашим я попал уже почти покойником. Хорошо, полевые сразу на стол отправили. Там как раз закупили у Кнехтов целую гору протезов.

При упоминании о конкуренте Салазар чуть прищурил глаза.

— Как работает? Жалоб нет?

— Да нет, иногда скрипит, иногда заедает, но это все же лучше, чем без руки совсем, — беззаботно улыбнулся преподаватель. — В общем, слу-у-ушай, я хотел семинар провести у второго курса, а тут ты, ну, я и подумал, может, по старой дружбе…

Кроу кивнул.

— Чем могу помочь, господин ветеран?

До аудитории Оливия брела, как в тумане. Благополучно пропустила мимо ушей кучу ехидных замечаний от сокурсников и заняла свободное место у окна. С внезапной хандрой бороться оказалось не так-то просто. Зато на помощь вдруг пришёл здоровый рационализм.

Всех этих чувств не было в родном теле. Будучи Оливией Кроу, она никогда не влюблялась всерьёз. Иногда возникала какая-то смущающая неловкость в присутствии Ленца Кнехта, но не более. Да и то ей, скорее всего, виной сцена в примерочной.

Вполне возможно, сейчас это даже не её реакция, а реакции Мил-мил. Она вроде говорила, что ей нравились серьёзные мужчины в форме, наделённые безграничными полномочиями. Алистер Фланнаган из таких. Вот и разгадка. Оливии Кроу он не нравится и не нравился. Значит, переживать из-за него она не станет.

— Милдред Миле! — настойчиво звал молодой преподаватель истории магии.

Он снисходительно улыбался и поправлял прямоугольные очки в тонкой оправе. Студентка не отзывалась. Педагог начал произносить её имя нараспев, отчего сидящие на первом ряду девушки захихикали, подыгрывая симпатичному мужчине.

— Мил-мил!

Оливия вздрогнула и огляделась. Все вокруг уставились на неё и, очевидно, заметили, как она мечтательно таращится в окно.

— Понятно, так к вам и буду обращаться, — задумчиво проговорил преподаватель.

Лив хотела возразить, но не решилась. А ведь собиралась не отсвечивать и спокойно учиться! Мало ей внимания Алистера после церемонии зачисления! Встреча с братом тоже добавила повода для пересудов, и вот ещё это.

— К следующему занятию подготовьте доклад на пяти листах о реформе, упразднившей использование отчеств, Мил-мил.

— Хорошо, господин Шихте, — покорно ответила девушка.

В аудитории воцарилось холодное торжество. Простолюдинку наказали. Несколько учащихся, сидящих ближе всех к педагогу, даже не пытались сдерживать радость.

Однако Герхард Шихте не поскупился ещё на пятнадцать штрафных докладов за занятие, и улыбки быстро пропали с лиц. В итоге после пары многие уходили нагруженные дополнительной домашкой.