Книга Джулия. Сияние жизни - Звева Казати Модиньяни

Они свернули на виа делле Оре, которая в этот вечерний час была почти пуста. Звук их шагов, усиленный эхом на этой безлюдной узкой улице, вызывал ощущение, будто они остались вдвоем в пустынном городе. Джулия вдруг резко повернулась к своему спутнику и, нахмурив брови, спросила:

– Послушайте, а что вы хотите, кроме прав на мой роман?

Он положил ей руки на плечи и заглянул в глаза своим пронзительным волнующим взглядом.

– Я хочу тебя. – Он притянул ее к себе и поцеловал в губы долгим властным поцелуем.

Джулия забыла в эту минуту и о Гермесе, который ее боготворил, и о ребенке, которого она носила в себе, и о неразрешимых проблемах с Джорджо. Больше всего на свете ей хотелось ответить словами: «Я тебя тоже», но запреты, живущие в ней с детства, были сильнее чувств, и не в ее силах было их нарушить.

– Здесь мы попрощаемся, – твердо сказала она и, остановив такси, поспешно села в машину.

Глава 28

Лео, поджидая Джулию, аккуратно разложил на тарелке нарезанный сыр и выпустил на горячую сковородку два яйца.

– Я и не надеялась, что ты так скоро вернешься, – удивленно сказала Джулия, входя в кухню.

– Когда властелин зовет, подданные бросают свои дела и торопятся на его зов, – торжественно произнес Лео, помешивая ножом яичницу.

– Кто тебе открыл?

– Амбра. Она только что ушла. А Джорджо где?

– Курит в каком-нибудь укромном месте травку, я полагаю, – как о чем-то обыденном, сказала Джулия.

– Курит травку? – непонимающе переспросил Лео.

– Да, курит травку, косит, шмалит, не знаю, как еще это называется.

– Называется что?

– То, что делает наш сын, Лео. Джорджо – заядлый курильщик гашиша, так, во всяком случае, он сам мне заявил.

Лео застыл с ножом в руке.

– Джулия, ради Бога, объясни наконец что происходит? Ты хочешь сказать, что наш Джорджо, которому нет еще и шестнадцати, пристрастился к наркотикам? Может быть, он просто попробовал пару раз, как многие мальчишки в его возрасте?

Лео, всю жизнь с успехом избегавший проблем, невольно старался приуменьшить серьезность происходящего.

– Лео, я знаю, как ты относишься к наркотикам. Я тоже не приемлю эту отраву и готова принимать участие в любых акциях, направленных против «белой смерти», потому что не хочу, чтобы молодежь приучалась к наркотикам. Но сейчас речь не о многих, а об одном – нашем единственном сыне, ты понимаешь разницу?

– Джорджо живет в своем времени. Это поколение считает, что в жизни все надо попробовать на себе. Он попробовал, и точка. Я уверен, что он больше не будет.

– Две точки и открытые кавычки, потому что мальчик, который пробует это, уже автоматически попадает в группу риска.

– Не преувеличивай. В Африке, например, после ужина гостям обязательно предложат покурить гашиш, как у нас – выпить рюмочку граппы.

– Ты не хочешь понять, – Джулия с трудом сдерживалась, – что я сейчас не обсуждаю с тобой мировые проблемы наркомании, я говорю о нашем сыне. Речь идет не о сигарете с марихуаной, пущенной однажды по кругу среди мальчишек, а о привычке. У Джорджо есть мерзкое приспособление, этакий глиняный раструб, называемый чилимом, куда набивается смесь табака с пастой из гашиша, а затем вдыхается в легкие. Он курит эту гадость ежедневно, пойми же ты наконец, у него уже выработалась зависимость!

Теперь Лео понял. Он застыл у плиты, глядя неподвижным, невидящим взглядом на сгоревшую яичницу. Потом выключил газ и обнял Джулию, которая наконец дала волю слезам.

– Успокойся, дружок, – приговаривал он, гладя ее по спине, – прошу тебя, успокойся!

Перешагнув через давние обиды, они с годами действительно стали добрыми друзьями. Хороший муж из Лео не получился, но, положа руку на сердце, и Джулия не была идеальной женой. Влюбившись в женатого мужчину, она пошла наперекор тогдашним устоям и переехала к нему жить. Семья из-за этого поступка порвала с ней всякие отношения.

Спустя некоторое время они с Лео зарегистрировали брак, но сделали это скорее в угоду общественному мнению. Их совместная жизнь складывалась трудно: Джулия была слишком непримирима к слабостям мужа, не прощала ему даже малейших проступков, а измен и подавно. Разойдясь, они стали гораздо ближе друг другу, чем когда жили под одной крышей.

– Я совсем дошла до ручки, – призналась Джулия, вытирая слезы.

– Ты теперь не одна, вместе мы что-нибудь придумаем.

– Очень на это надеюсь, Лео.

– У меня в голове не укладывается. Неужели все действительно так ужасно? – спросил Лео.

– А ты сам так не считаешь?

– Считаю, конечно, если все обстоит именно так, как ты описываешь.

Джулия хотела возразить, но Лео жестом ее остановил.

– Я не обвиняю тебя в искажении фактов, дорогая, я говорю о другом. Мне трудно судить объективно – ведь ты его растила, не я. Наши отношения с Джорджо ни к чему нас обоих не обязывали, он воспринимал меня скорее как приятеля, чем как отца. Воспитывать его у меня никогда не хватало духу. Если говоришь ребенку «нет», он считает тебя занудой и деспотом, а мне всегда хотелось быть с ним на равных. Он вырос на твоих глазах, я ведь редко его вижу. – Лео замолчал, подбирая слова, и деликатно спросил: – Скажи, неужели ты ничего не замечала?

– Уже несколько месяцев я вижу, что он не в своей тарелке: не может сосредоточиться на занятиях, раздражается по любому поводу, куда-то уходит…

– Почему же ты мне ничего не говорила?

– А что бы ты сделал, интересно? От тебя никогда никакого толку не было!

– Откуда в тебе столько злости, Джулия? – сдерживая себя, миролюбиво спросил Лео, чувствуя в глубине души свою вину перед бывшей женой.

– Нет у меня никакой злости. Ты спросил, я ответила то, что думаю.

Лео запустил пальцы в свою густую шевелюру и растерянно пробормотал:

– Не знаю, не знаю… А может, это такая форма протеста? Ответная реакция?

– Ты хочешь во всем обвинить меня?

– Джулия, ради всех святых, я никого ни в чем не обвиняю. Почему надо обязательно искать виноватых?

– Потому что всегда кто-то виноват.

– Я не собираюсь делать из тебя козла отпущения.

– Какое благородство! – с сарказмом сказала Джулия. – Большое спасибо.

– Джулия, я знаю, что все было на тебе… – смущенно начал Лео, но Джулия перебила его:

– Да, на мне. Я изо всех сил старалась, чтобы Джорджо не чувствовал себя ущербным, брошенным, я за двоих тянула лямку – за мать и за отца, потому что настоящего отца у него нет и никогда не было. И не говори мне, что у тебя работа, командировки, газета, чушь все это! Когда человек хочет, он всегда найдет время. Но ты привык порхать по жизни, как мотылек, Лео, ты всегда был таким, еще до рождения Джорджо. Для тебя важнее женская юбка, чем семья, тебе интересно где угодно, только не дома. Признайся, разве у тебя хоть раз болела душа за нашего мальчика? – Джулия говорила убежденно, потому что была уверена в своей правоте.