Книга Замкнутый круг - Нора Робертс

– Кофе, – повторил Гейб и впился взглядом в лицо отца. Ему не потребовалось много времени, чтобы увидеть знакомые признаки: лихорадочно блестящие глазки, раскрасневшиеся щеки, хищная улыбка от уха до уха. Рик Слейтер был пьян и к тому же имел в кармане крупную сумму. – Мне казалось, что у тебя неприятности в Чикаго.

– Я все устроил, так что не беспокойся. Всем известно, что старина Рик Слейтер никогда не забывает расплатиться со своими партнерами.

– Да? – Гейб слегка сдвинул брови. – А мне казалось, что ты доставал нужные карты из рукава и кое-кому это очень не понравилось.

Неужели он говорил что-то в этом роде? Рик задумался, лихорадочно роясь в памяти, которая, разомлев от бурбона, никак не хотела прийти ему на помощь. Впрочем, неважно.

– Да так, мелкие разногласия, – невнятно пояснил он. – Все уже в прошлом. Взгляни-ка лучше сюда… – он указал рукой на монитор. – Эта скачка – моя. Я поставил на третий номер. Да, на третий…

Гейб бросил взгляд на экран как раз в тот момент, когда стартовые ворота распахнулись и лошади устремились на круг.

– Значит, ты действительно вернулся к игре на скачках? Мне говорили, но я не придал этому значения.

– Ну давай же, крошка, прижми его к барьеру!.. Что? Где ты это слышал?

– Да в разных местах. Один человек видел тебя в Кентукки на Черчил-Даунз. В день дерби.

Рик продолжал внимательно следить за экраном, подгоняя свою фаворитку непроизвольными движениями тела. Тем временем мозг его лихорадочно работал, стараясь найти безопасную тропку через минное поле, на которое загнал его Гейб.

– Ага, ага, он вышел вперед! Ну, давай же, малыш, жми! Вот сукин сын, а? Я их всех сделаю. – Довольный тем, что одна из двух лошадей, на которых он поставил, пришла первой, Рик сделал бармену знак подать еще один бурбон. Если он угадал и победителя второй скачки – дело в шляпе. – У меня есть интуиция, Гейб! Говорят, это не пропьешь!

– И что тебе подсказала твоя интуиция в Кентукки, в прошлом месяце?

– Кентукки! – Дружелюбная улыбка на лице Рика стала еще шире. – Да я не был в Кентукки уже лет пять, если не больше. Хотя, видит бог, мне уже давно пора было заняться лошадками.

– Я своими глазами видел тебя в день дерби. В лице Рика не дрогнул ни один мускул. Он даже не отвел взгляда, продолжая честно и искренне глядеть прямо в глаза Гейбу.

– Думаю, ты ошибся, сынок. Я снял неплохую квартирку в окрестностях Балтимора, чтобы все ипподромы, которые меня интересуют, были поблизости. Я имею в виду Пимлико, Лаурел, Чарльстон. Может быть, ты перепутал – я был на Прикнесс в Пимлико. В самом деле был. – Он подмигнул. – Между прочим, ставил на твоего жеребца. Ты меня не подвел, сынок. Мне вообще в последнее время везет на лошадях, так что я, возможно, прокачусь и в Бельмонт. На мой взгляд, твой вороной вполне способен собрать все призы Короны. А ты как считаешь? Если все будет, как я сказал, надо будет закатить по этому поводу пирушку.

– Ты знаешь, что случилось на дерби?

– Конечно. Я смотрел дерби по телевизору, и, признаться, у меня прямо сердце оборвалось, когда эта несчастная скотина упала. – Рик с сокрушенным видом покачал головой. – А скандал-то какой! Впрочем, тебе-то что за дело? Ты бы все равно выиграл.

– Кто-то помог этой лошади упасть. Не выпуская изо рта сигары, Рик кивнул:

– И об этом я тоже слышал. Грязный бизнес, но ты же сам знаешь – подобные вещи случаются.

Он потянулся к миске с солеными орешками и забросил два из них к себе в рот; при этом Гейб заметил, что на пальце отца появился перстень со знаком доллара, образованным несколькими мелкими бриллиантами.

– Конечно, в наши дни это происходит редко, совсем не то, что раньше, – продолжал разглагольствовать Рик. – Сейчас-то всякие экспертизы, допинг-контроль… Даже если кто-то и обколол свою лошадку, это почти стопроцентная дисквалификация. То ли дело раньше… – он мечтательно зажмурился, наслаждаясь тем, как ловко он водит за нос этого мальчишку. – Когда мы с твоим дедом играли на скачках, тогда существовала чертова прорва всяких уловок и грязных трюков. Никто не гонялся за лошадьми с ведерком для сбора мочи, да и правил – и для лошадей, и для жокеев – было поменьше. Но так было лет сорок назад, а то и поболее. – Погрузившись в приятные воспоминания, Рик вздохнул, словно испытывая приступ ностальгии по ушедшим временам. – Жаль, что ты не знал своего деда, Гейб.

– Жаль, что он получил пулю в лоб из-за.., мелких разногласий.

– Это верно, – подтвердил Рик без тени сарказма в голосе. Своего отца он уважал и почти любил. – Я всегда пытался тебе это втолковать: иногда мошенничество – всего лишь одно из правил игры. И дело лишь в ловкости рук и умении выбрать подходящий момент.

– И убийство – тоже часть игры. Убийство человека или лошади… Для некоторых одно не отличается от другого.

– Некоторые лошади были мне гораздо приятнее иных людей.

– А я вот вспоминаю скачки в Лексингтоне. Я тогда был ребенком… – Гейб поднес к губам чашку с остывшим кофе, не переставая внимательно наблюдать за отцом. – Но я хорошо помню, как ты нервничал и трясся. Стояла ранняя весна, и было совсем не так жарко, но ты потел, как на пляже в жаркий день. Помнишь? Ты заставлял меня обходить трибуны и приманивать к тебе клиентов. В тот день тоже пала одна лошадь.

– Это бывает. – Рик снова повернулся к монитору. Несмотря на поступающий из кондиционеров прохладный воздух, шея у него взмокла. – В мое время подобное случалось чуть ли не каждую большую скачку.

– Тогда это тоже была лошадь Чедвиков.

– Нет, правда? Ну что тут можно сказать… Не повезло. Эй, ты что, не видишь, что у меня уже пустой стакан?

– Потом из-за этого повесился жокей, – как ни в чем не бывало продолжал Гейб. – И еще я припоминаю, что после той скачки мы жили в Лексингтоне совсем недолго – всего пару дней, не больше. Это весьма странно, поскольку вопреки обыкновению наша комнатка была оплачена на месяц вперед.

– Охота к перемене мест, Гейб. Ты же знаешь, я никогда не мог подолгу торчать в одной и той же дыре.

– И еще – после Лексингтона ты был просто набит деньгами. Правда, их хватило ненадолго – как, собственно, и всегда, – но я уверен, что ты отхватил большой куш, потому что, когда мы уезжали из города, деньги у тебя еще были.

– Просто в тот день я удачно поставил на победителя.

– Насколько я успел заметить, ты и сейчас не испытываешь недостатка в деньгах. Новый костюм, золотые часы, кольцо с бриллиантами. – Гейб схватил отца за руку и поднес ее поближе к свету. – Маникюр…

– Куда ты клонишь, парень?

Гейб заставил себя наклониться вперед, хотя от запаха бурбона его мутило. Тем не менее его голос прозвучал спокойно, почти холодно.

– Смотри, как бы я не дознался, что ты был в Кентукки в первое воскресенье мая!