Книга Горький квест. Том 3 - Александра Маринина

– Девушка, выбирайте товар быстрее, не спите на ходу, вы всех задерживаете!

Пока Дуня судорожно перебирала в памяти рецепты печенья попроще, чтобы обойтись имеющимися в магазине продуктами, дверь распахнулась, и появился Артем.

– Успел! Мне сказали, что Полина Викторовна на второй этаж пошла, я так и понял, что вы здесь торгуете. Конфеток полкило насыпьте, пожалуйста.

Полина улыбнулась неожиданно приветливо.

– Каких вам, молодой человек?

– А какие есть?

– Карамель «Сказка» есть, свеженькая. Будете брать?

– Давайте!

Полина свернула кулек из толстой серой бумаги и стала насыпать в него карамельки.

– А я смотрю – дело к вечеру, а вы не идете, думаю, уж не заболел ли мой постоянный покупатель, – ласково приговаривала она. – Вы же каждый день приходите…

– Что, правда? – удивилась Дуня. – Ты каждый день продукты покупаешь?

– Конфеты, – пояснил Артем. – Я к Галине без конфет не прихожу, грызу их во время лекции, привычка такая. Ну и опыта набираюсь, каждый день с продавцами общаюсь, учусь адаптироваться.

– И как? – поинтересовалась она. – Получается?

– Вроде да. Видишь, удалось добиться, чтобы по крайней мере один продавец встречал меня как родного и не грубил. Если честно, то в первые три дня было очень страшно сюда приходить, а потом как-то пообвыкся. Иду, знаю, что с распростертыми объятиями меня здесь никто не встретит, и еще спасибо, если не наорут, но воспринимаю как данность, которую нельзя избежать. Галина говорит, что у нас тут все специально гипертрофировано, чтобы нам жизнь медом не казалась, а на самом-то деле нормальные вменяемые продавщицы довольно часто попадались. А ты чего ходить на лекции перестала? Один раз пришла – и всё. Зря. Там много интересного. Вчера, например, про товарный дефицит, спекуляцию и подпольные цеха говорили. Сегодня Галина обещала про «Березки» и «Альбатросы» рассказать.

– Березки и альбатросы? – недоумевающе повторила Дуня. – Про природу?

– Так назывались магазины, в которых торговали за валюту или валютные сертификаты, – неожиданно сказала Полина обычным голосом. – Интереснейшее было явление на нашем советском рынке.

– Ага! – Артем схватил кулек с конфетами. – Спасибо, побежал, опаздываю!

Дуня наконец определилась с набором продуктов, сложила покупки в уродливую хозяйственную сумку (Ира сказала, что их называли кошелками) и вернулась в квартиру. Перед самым выходом из магазина она вдруг остановилась и обернулась к Полине.

– Полина Викторовна, а почему вы не участвуете в чтениях? Вам неинтересно? Ира сказала, что вас приглашали, но вы отказались.

Что-то неуловимое промелькнуло в глазах актрисы, то ли насмешка, то ли сарказм.

– Не хочу провоцировать свару. Два актера легко могут между собой договориться, особенно когда такая большая разница в возрасте и опыте, как у Ирочки и Виссариона. Один автоматически становится ведущим, второй – ведомым. Если актеров больше двух, то все становится сложнее, как и в любом коллективе. А мы с Виссарионом примерно одного возраста, и профессиональный стаж у нас одинаково большой. Понимаешь, о чем я?

– Да… Кажется, понимаю, – ответила Дуня не вполне, впрочем, уверенно.

Когда-то, еще до того, как в ее жизни появился Денис, она часто ходила с Ромкой в кафе или рестораны, но не для того чтобы провести время или поесть. Совсем не для этого. Ромка называл это «практическими занятиями». Его более опытный коллега Антон Сташис учил Ромку наблюдать за поведением людей, анализировать увиденное, делать выводы, а Роман потом ходил в разные публичные места и тренировался, наблюдал, обсуждал с Дуней, если она сидела рядом. Дуне было интересно, и она училась вместе с ним, хотя в ее жизни такие умения требовались редко: коллектив на работе небольшой, новые люди почти не появляются, с клиентами Дуня не контактирует. Теперь же, оказавшись в поселке, в расселенном доме, на этом странном квесте, ей было к чему приложить свои знания, жаль только, что не хватает сил даже на то, чтобы испытывать интерес хоть к кому-нибудь. Но все равно кое-что она заметила. И сегодня во время обсуждения реплики о пустом чемодане почувствовала, что очень хочет обсудить свою мысль с Романом. Да и сейчас… Полина выдвинула вполне весомый аргумент о нежелании провоцировать напряжение между сотрудниками. Но Дуня видела, что дело не только в этом. Что-то неуловимое происходило между Полиной и Гримо. И это «что-то» вроде бы никак не мешало им играть свои роли на комсомольских собраниях, потому что роли четко прописаны, позиции обозначены, и, в конце концов, это их работа, она оплачивается. А чтение пьес находится за рамками оплаченных обязанностей.

Она неторопливо, тщательно, с удовольствием приготовила два отдельных блюда для Ирины и для себя, испекла простенькое, но очень вкусное лимонное печенье, постирала в тазике нижнее белье и блузку, критически осмотрела постельное белье и пришла к выводу, что его пора менять. Стиральной машины не было ни в одной из квартир: если малогабаритную бытовую технику, кухонную или, скажем, утюг и пылесос, Юра сумел раздобыть, то со стиральными машинами старых моделей все оказалось намного сложнее. Дуня таких машин не застала и в глаза их не видела, но вроде бы у них было два шланга, один надевался на кран, второй цеплялся на край ванны. Через первый шланг заливалась вода, через второй сливалась. Переключать режимы «стирка, полоскание, отжим, слив» приходилось вручную. Одним словом, машин таких в нужном количестве Юре найти не удалось, по крайней мере тех, которые находились бы в рабочем состоянии. Поэтому всех предупредили, что мелкая стирка – руками, а постельное белье не стираем вообще, просто меняем на чистое, комплектов Юра закупил достаточно, должно хватить на всех, даже если менять каждые три дня.

Просто удивительно, сколько домашней работы можно при желании найти в маленькой однокомнатной квартирке, где проживают две взрослые, аккуратные и вполне сознательные женщины, не мусорящие и не оставляющие после себя грязь! Здесь почистить, там протереть, это сложить, это разложить… Еще окна помыть не мешало бы… И плафоны на светильниках в комнате и, особенно, в кухне…

Время пролетело незаметно, и когда вернулась Ирина, оказалось, что уже почти девять вечера. Они поужинали, и Дуня с удивлением отметила, что ест с удовольствием и аппетитом.

– Тебе звонили несколько раз, – сообщила она. – Вот, я на бумажке все записала.

Ирина быстро просмотрела список и кивнула.

– Спасибо, Дуняшка. Сейчас всем начну перезванивать. Это надолго, так что если тебе нужно кому-то позвонить – звони сейчас, а то я телефон часа на полтора займу, если не больше.

– Ничего, я потом, – улыбнулась Дуня. – Ромка поздно приходит, сейчас его наверняка еще дома нет.

Она старательно мыла посуду и думала о том, как расскажет Ромке о своем маленьком открытии. Оказывается, все уже было. Было множество раз. Со множеством людей. Ничего нового под луной. Вот их собрали со всей страны, шесть человек, таких разных, не знакомых друг с другом, дали прочитать один и тот же текст, и все шестеро прочли его по-разному. А если учесть «Записки» Владимира Лагутина, то не шестеро, а семеро. Но это не самое интересное. Самое интересное в другом. Они прочли всего несколько произведений одного и того же автора, и оказалось, что каждое из этих произведений чем-то откликнулось в каждом из них. Каждый увидел что-то такое, что созвучно лично с ним, с его жизнью, с его ситуацией. Что это означает? Что никто из нас не уникален в полной мере. Если бы они прочли не пять произведений, а пятьсот, то наверняка нашлись бы не только отдельные схожие мысли или черты характера, а личности и судьбы целиком. То, что волнует нас сегодня, волновало людей и сто, и сто пятьдесят лет назад, и двести. Такие же поводы для страдания. Такие же поводы для радости. Такие же обиды, разочарования, восторги, конфликты… Все то же самое, только в другом технологическом антураже.