Книга Судьба венценосных братьев. Дневники Великого Князя Константина Константиновича - Михаил Вострышев

По большим праздникам, особенно в Рождество и на Пасху, великий князь приезжал в свою роту с множеством подарков. Доставалось каждому солдату: кому — фуфайка, кому — кошелек, кому — рубаха. Некоторым Константин Константинович вручал дополнительно книжку или портрет государя. И все без исключения носили подаренные им серебряные крестики.

Он наказывал солдат за провинность (опоздал из увольнения, пришел выпивши, купил арестованному сослуживцу водки и т. д.) мягче, чем того требовал устав. Эти поблажки не одобрялись высшим начальством. За чудачество принимали его скрупулезное изучение прошлой жизни каждого новобранца, интерес к каждому: пишет ли домой, отчего грустен, в чем нуждается?

«Начало Великого поста… Как-то отрадно, тепло стало на душе, когда впервые опять послышались дивные слова: «Господи и Владыко живота моего!» Мне как-то особенно приятно класть поклоны и креститься одновременно с моими солдатами» (24 февраля 1886 г.).

«Так люблю наблюдать солдата, прислушиваться к его выражениям, шутить с ним, разговаривать, заставлять его рассказывать» (27 марта 1886 г.).

«Читал старослужащим андерсеновскую сказку про Гадкого утенка. Они остались очень довольны» (19 марта 1887 г.).

«Я мечтаю написать ряд солдатских сонетов. Тем много. «Знамя» — символ всего высокого, святого в воинской службе. «Царский смотр» — чувства преданности, мужества, восторга. «Часовой» — олицетворение терпения, стойкости, исполнения долга. Но в тысячу раз труднее сжать в кратком стихотворении выражение этих самых заветных чувств, воплотить их в художественные образы, чем предаваться лирическим излияниям по поводу красот природы» (14 января 1891 г.).

В течение 1890–1910 годов время от времени великий князь пополняет свой цикл солдатских сонетов: «Новобранцу», «Часовому», «Пред увольнением», «Полк», «Порт-артурцам», «Кадету», «Юнкеру».

Они хоть и не стали заметным явлением в мире богемной поэзии, но сыграли заметную роль в воспитании духа русской армии.

Новобранцу

Теперь ты наш. Прости, родная хата, Прости, семья! С военною семьей Сольешься ты родством меньшого брата, И светлый путь лежит перед тобой.

Усердием душа твоя богата, Хоть дремлет ум, объят глубокой тьмой; Но верность, честь, все доблести солдата Тебе внушит отныне долг святой.

И прежний мрак уступит дня сиянью: Все доброе, досель в груди твоей Дремавшее, пробудится к сознанью;

Когда ж придешь к своим, в простор полей, Не изменяй высокому призванью И сей добро на родине своей.

С.-Петербург 11 января 1891

Часовому

Взят от сохи, полей вчерашний житель, Ты на часах сегодня, рядовой, Недремлющий, терпенья выразитель, Неколебим, могуч и тверд душой.

Предстань тебе крылатый небожитель И повели с поста сойти долой, Не внял бы ты: лишь тот твой повелитель, Чьим словом здесь стоишь ты, часовой.

Твоя рука оружья не положит, Тебя ничто лишить его не может, Ты лишь царю отдать его готов.

В глазах толпы пусть твой удел ничтожен. Нет! На тебя великий долг возложен: Здесь на посту ты Божий да Царев!

С.-Петербург 13 февраля 1891

Пред увольнением

В его глазах прочел я скорбь немую, Лишь он предстал впервые предо мной: Семью, и дом, и сторону родную Покинул он для жизни боевой.

Прошли года. Всю силу молодую, Весь рьяный пыл он в долг влагает свой. Усердие и простоту святую Как не любить в солдате всей душой?

И я люблю с отеческой заботой; Но сжиться он едва успеет с ротой, Как подойдет срок выслуженных лет.

Я с ним делил и радости, и горе, А он — печаль в моем прочтет ли взоре, Которым я взгляну ему вослед?

Красное Село 26 июля 1890

Дети

Народная мудрость гласит: «Дом с детьми — базар, без детей — могила», «У кого детки — у того и ягодки».

Жениться на Руси значило обзаводиться детьми, воспитывать их, чтобы продолжили род и были опорой родителям в старости. Поэтому с первых дней семейной жизни Константин Константинович стал мечтать о потомстве.

«Моя мечта, чтобы родился сын и чтобы родился около 24 июня, Иванова дня, и назвать Иваном в честь пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна» (17 октября 1885 г.).

«Мысль быть отцом в наступающем году охватывает все мое существо» (31 декабря 1885 г.).

«Я еще более склонен думать, что беременность началась у нас в день зачатия св. Иоанна Предтечи[40]. Вот почему мне бы так хотелось, чтобы в день его рождества родился наш ребеночек» (21 июня 1886 г.).

В два часа ночи с 22 на 23 июня (Рождество Иоанна Предтечи 24 июня) у Елизаветы Маврикиевны начались родовые схватки. Муж позвал повитуху, уже несколько дней дежурившую во дворце, послал за доктором Красовским, сам же зажег свечу и расположился в углу комнаты у комода с книгой в руках. Но не читалось — невольно прислушивался к тому, что происходило за ширмами. Не выдержал, прошел туда, взял Лиленьку за левую руку, и тотчас ей стало легче, боль как будто отстала.

В 4 часа утра, когда роженица застонала громче, доктор Красовский сказал, что ей осталось ждать около часа. Константин Константинович побежал к себе в комнаты, надел свежую сорочку и китель, умылся и надушился. Вернувшись, он прошел в изголовье кровати, чтобы придерживать голову жены. В седьмом часу утра ему показалась, что Лиленька стала кричать как-то по-другому. Вдруг она притихла. Происходило что-то таинственное и великое. Неожиданно послышался тоненький голосок. Доктор Красовский воскликнул: «Мальчик! Да еще какой плотный, здоровый!» Великий князь испытал нечто вроде священного восторга:

«Мне казалось, что я не вынесу этого неземного счастья. Я спрятал лицо в складках рубашки у жены на плече, и горячие обильные слезы полились у меня из глаз. Хотелось остановить, удержать свою жизнь, чтобы сердце не билось и ничто не нарушало бы святости этого момента. Часы показывали 6 часов 22 минуты».

Новорожденного, по обычаю, завернули в сорочку, снятую великим князем перед сном, и наконец показали отцу.