Книга Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США - Иван Курилла

В результате англоязычная историография и популярная культура описывала Восточный фронт с помощью немецких терминов и с немецкой точки зрения. Американцы и англичане вскоре уже смотрели на войну на Востоке так, как того хотели германские офицеры. Это выразилось, в частности, в том, что стратегические просчеты были полностью приписаны Гитлеру и его приспешникам, а не армейскому высшему командованию и офицерам. Вина за военные преступления была возложена на нацистскую партию и СС, участие в этих преступлениях солдат и офицеров вермахта принижалось либо просто игнорировалось. Советская армия, напротив, представлялась безликой и опасной силой.

Миф о «чистом вермахте» в американской популярной культуре особенно сильно проявился в деятельности реконструкторов, которые разыгрывают сражения прошедшей войны со всеми участвовавшими в них подразделениями. Реконструкторы настаивают, что они максимально аутентично воссоздают не только униформу, вооружение и местность, но и сами битвы. При этом, однако, большинство из них надеется, что сражения закончатся триумфом немцев — что идет вразрез с историческими фактами, но хорошо служит цели переиграть «Проигранное дело» (reverse the «Lost Cause»). Их подход близок к жанру альтернативной истории, книгам «Что было бы, если бы…?». Эти издания описывают, как могла бы закончиться война на Востоке, если бы только немцы сделали что-то по-другому, если бы Гитлер не вмешивался, если бы генералы смогли осуществить свои планы…

Реконструкторы опираются на доступные мемуары солдат и генералов германской армии, которые дают им много информации о внутреннем устройстве известных подразделений вермахта и Ваффен-СС. Немногие признают, что и вермахт, и особенно Ваффен-СС были частью государственной машины Гитлера, нацистского рейха и служили их целям.

Вот что пишут об этой проблеме Смелзер и Дэвис:

Перевернув календарь на 1990‐е, мы увидим, что в умах американцев укрепился совершенно другой (по сравнению с моментом встречи на Эльбе) образ российско-германской войны. Немцы, а не русские представляются жертвами этого ужасного конфликта. Миллионы американцев знают о «насилии Красной армии над Берлином», однако очень немногие могут что-то сказать о Харьковском трибунале над военными преступниками, состоявшемся в 1943 году и судившем германских солдат за зверства против русского населения, и еще меньше знают о разрушениях, нанесенных германскими войсками Беларуси летом 1942 года. Героями русско-германской войны более не являются храбрые русские, отдавшие миллионы своих жизней для победы над Германией.

Напротив, немецкие солдаты вермахта и Ваффен-СС предстают теперь людьми, отдавшими свои жизни в благородной борьбе против Советских армий, собравшихся разрушить Фатерланд. Бессчетные мемуары, биографии и автобиографии, написанные немецкими ветеранами и переведенные на английский, романтическим слогом повествуют о германских усилиях спасти Германию и саму Европу от Красной армии и орд с Востока. Любой армейский офицер знаком с именами Манштейна и Гудериана, как и широкая публика, покупающая книги, симпатизирующие немцам. До недавнего времени немногие книги вообще рассказывали о войне с русской стороны, и очень немногие из них пользовались популярностью.

Как же случилось, что «бесстрашный немецкий солдат», воевавший за «проигранное дело», сменил солдата Красной армии в качестве символа войны на Востоке? Эта тенденция возникла практически сразу после окончания войны. Во второй половине 1940‐х перед немецкими офицерами встала сложная задача. Им надо было отделить свое участие в войне от нацистского режима, убедить союзников, что они очень страдали от происходившего в Германии и очень заинтересованы в ее преобразовании.

Этим целям, конечно, способствовали связи между немецкими и американскими военными. Еще более важным было то, что холодная война создала контекст, благоприятный для успеха немцев. Берлинская блокада 1948 года, создание НАТО, начало Корейской войны в 1950 году трансформировали военного союзника в смертельного врага. Холодная война заставила американцев закрыть глаза на военные преступления, совершенные немецкими военными, и стала настоящей удачей для таких генералов, как Хайнц Гудериан, Франц Гальдер и Эрик фон Манштейн, которые выстроились в очередь давать советы американцам, как воевать с Советской армией.

Американцы рекрутировали бывших офицеров вермахта, чтобы они писали мемуары о своих сражениях с русскими. Под началом бывшего начальника Генштаба Гальдера несколько сотен офицеров написали примерно 2500 докладов, каждый длиной в несколько сотен страниц, о своем опыте в боевых действиях против Красной армии. Конечно же, Гальдер и его коллеги использовали эту возможность для продвижения идеи «чистого вермахта» как организации, занимавшейся исключительно боевыми действиями на поле боя и невиновной ни в каких военных преступлениях.

От дипломатов и военных миф о «чистом вермахте» проложил путь в популярную культуру Америки. Недорогие и легкодоступные книги в мягких обложках, такие как «Гитлер идет на Восток» Пауля Кареля, нашли своего читателя, увлеченного романтизированными историями о «чистом вермахте». Они рассказывали о профессионализме, в котором нет места идеологии или политике, долге перед родиной, о солдатах, приверженных семейным ценностям и христианству и готовых на самопожертвование, что вызывало сочувствие американских читателей.

К 1980–1990‐м появились версии войны на Востоке, написанные младшим командным составом и рядовыми вермахта. Они немногим отличались по духу от мемуаров фельдмаршалов и генерал-полковников 1950‐х годов. Немецкий солдат воевал за Отечество и защищал свою семью и общество от коммунистических сил с Востока. Немецкие солдаты страдали как от нацистского режима, безразличного к их целям, так и от коммунистического, намеренного уничтожить не только Германию, но и саму западную цивилизацию. Миллионы немецких солдат добровольно отдали свои жизни для защиты своих любимых. Немецкие солдаты храбро сражались в России, но помогали русским солдатам и мирному населению в отличие от солдат Красной армии. Немецкие офицеры и призывники выражали презрение своим нацистским правителям, чьи расистские и политические цели были военным неизвестны. Подобные тексты продолжают появляться и в XXI веке.

СТРАНА, ОПЕРЕДИВШАЯ АМЕРИКУ: ТЕАТРАЛЬНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ И ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ

Иногда случалось и так, что Россия становилась привлекательным примером для американских реформаторов. Например, после отмены крепостного права в России в феврале 1861 года, когда аболиционисты и сам президент Линкольн использовали эту новость как аргумент в поддержку собственного решения об отмене рабства. Или после большевистской революции 1917 года, хотя в этот раз привлекательным американцам казался не политический, а социальный и культурный эксперимент.

Известно, что в 1920‐е США были образцом для большевиков, стремившихся достичь в Советском Союзе эффективности американской экономики. Они выдвигали лозунги «фордизации» и «американизации» производства и опирались на американский опыт в индустриализации страны.

Менее известно об обратном влиянии советского опыта на США. Немногие авторы упоминают, что ближайший советник президента Ф. Д. Рузвельта Гарри Гопкинс, учитель Рузвельта, философ и реформатор образования Джон Дьюи и влиятельный советник президента по вопросам трудовых отношений Сидни Хилман были среди многих американцев, путешествовавших в СССР в 1920‐е и начале 1930‐х годов. Их вдохновлял социальный эксперимент, происходивший в России, и они думали, как использовать результаты этого эксперимента для решения американских проблем.