Книга Любовь со второго взгляда - Алла Сурикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позвонил мне сочинский приятель Володя Бутылочное горлышко:
— Линишна! Как там Соломин?
— А что?
— Ну под машину же прыгал!
— Да это не он, Володя. Это каскадер.
— Вот у вас так всегда в кино. Как что страшное — так кошкодер. Слишком вы артистов балуете!
С-прессо-ванные мысли
«Искренне Ваш» в отличие от других моих картин очень редко показывают по ТВ. Это обидно, но и понятно: слишком все привязано ко времени. Хотя там превосходные актеры и смешные диалоги Азерникова.
Примерно тогда же питерский режиссер Виктор Трегубович делал картину «Прохиндиада, или Бег на месте». Там был примерно такой же герой. Но все-таки другой. Нашего Пашу Добрынина одна красивая газета назвала «маленьким Фаустом». В нем были грусть, самоирония, доброта. В «Прохиндиаде» герой остался прохиндеем.
Почти в это же время вышла «Блондинка за углом». Там астроном Андрея Миронова грузил ящики в магазине, пел поясняющие фильм песни и перевоспитывал продавщицу.
«Картина “Щиро Ваш…” утворюе своеридну трилогию из стричками “Блондинка за рогом” та “Прохиндиада”»… — констатировал украинский журнал «Новины киноэкрану».
И не было практически ни одной газеты — от Москвы до самых до окраин, — которая бы, расчленяя каждую из этих картин, не объединила их для собственных умозаключений и не имела своего суждения или осуждения. Особенно строго некоторые «осветители» требовали четкой осуждающей позиции авторов по отношению к герою нашей картины.
«…Возникает вопрос, всегда ли создатели фильмов отдают себе отчет в том, где проходит граница между разоблачением зла и его невольной пропагандой?» — писала «Ульяновская правда».
«…Не сразу осознаешь, как губительно влияние таких типов на общество…» — разгадывал «Вечерний Минск».
«…Я глубоко убеждена, что всякий вид искусства несет в своем начале идеологию: буржуазную или только коммунистическую. Честно говоря, я не заметила в Вашем фильме коммунистической морали, а ведь компромисса никак не может быть!» — клеймила зрительница Ирина Гаврилюк.
«Не пытайтесь обнаружить подлинную социальную взволнованность авторов, взявшихся говорить о теневых сторонах действительности», — негодовала Эльга Лындина в «Советской России».
Но!
«..Герой фильма вызывает симпатию… И в том, что ему приходится действовать так, а не иначе, есть и наша вина. Почему именно этот Паша устраивает всему миру то, что по своему положению, долгу, наконец, зарплате, должны делать другие люди? Каждый на своем месте!..»— защитником героя от Системы выступила «Комсомольская искра» из Одессы.
И был еще один человек — вновь назначенный главный редактор тогдашнего Госкино СССР, демократичный, артистичный и интеллигентный Армен Медведев.
…Стояла жаркая пора сдачи картины. Редакторский худсовет Госкино уже вдоволь потоптался… Уже в воздухе болтались ярлыки… Уже картине грозило обрезание… Заключительное слово — новому начальнику. А он взял да и умыл всех: принял картину без поправок, поздравил с победой и очень интересно рассказал, про что кино.
Армен Медведев заставил и меня смотреть свой фильм иначе… Ведь я практически ни разу после картины «Предположим, ты капитан…», в которой точно знала ЧТО хотела сказать и шла к этому ЧТО по слишком прямой линии, ни разу с той поры не ставила жесткой цели, ни разу не прорубала аллеи к Высшему смыслу. Шла интуитивно.
И когда меня сегодня спрашивают, о чем мой фильм, я честно, не лукавя, отсылаю их к просмотру и к собственному усмотрению… Нет, конечно, про что-то я кое-что… но это совсем не означает, что в результате так оно и есть.
Формула американского вестерна: сюжет не меняют — меняют лошадей. Автор сценария Эдуард Акопов, мой товарищ по Высшим курсам, пренебрег этой десятилетиями выращиваемой на Западе формулой и придумал очаровательную свою: пришел, увидел, показал.
А вот за что я…
Жанр будущей картины «Человек с бульвара Капуцинов» мы с Эдиком Акоповым определили так — ироническая фантазия в стиле вестерна.
Сценарий лежал на «Мосфильме» шесть лет, и все шесть лет он мне нравился (и не только мне). Я хотела его ставить (и не только я). Во-первых, материал давал достаточную свободу, чтобы делать не просто вестерн, а ироническую комедию с ассоциативными «коленцами» в любую сторону нашей жизни. Во-вторых, тема этой истории — тема человека, преданного своему делу (и это дело — КИНО!), — мне дорога.
Денис Горелов, журналист-«эквилибрист», написал к десятилетию картины статью «Крестный путь интеллигента от мегафона к “смит-и-вессону”»:
«Алла Сурикова сглазила демократическую интеллигенцию. Место… мистера Феста прочно занял мистер Секонд, исходящий из тезы: Потребитель всегда прав. Сам мистер Фест не умер. Никто не заметил, как брошенный зрителями и прокатчиками, оставшийся в обществе любимой беби и изумленного мецената из бывших налетчиков, Ланцелот впервые взял в руки револьвер. Ланцелот стал реалистом. Финальная песня начиналась словами: “Как следует смажь оба кольта…”»
Несколько лет спустя тот же Горелов написал статью о том, что картина была выпущена как противоалкогольная агитка.
А поскольку других картин Денис, видимо, не смотрел, то к следующей дате у него будет возможность поупражняться в связи с «Человеком с бульвара Капуцинов» и в углубленном анализе других тем, как-то: заказные убийства, вражда рас, влияние проституции на развитие искусства и осмысление жизни при смене профессии — от гробовщика к кинокритику и наоборот.
За достоверное изображение
Но материал сценария требовал большого риска. И не только с моей стороны, но и со стороны студии.
Тогда, в ноябре 1985 года, я лишь смутно догадывалась, что меня ждет в условиях нашего кинопроизводства. Может быть, это да еще определенная доля женского легкомыслия меня и спасли. Справедливости ради надо сказать, что мое легкомыслие разделили и вся съемочная группа, и дирекция киностудии «Мосфильм» (тут решающую роль сыграла неунывающая Нина Николаевна Глаголева), и даже Госкино. Куда они смотрели?! Ведь не случайно один из призов, доставшихся нашей картине, формулировался так: «За достоверное изображение Дикого Запада в диких условиях советского кинопроизводства».
Недавно «Независимая газета» провела независимое расследование, какие фильмы чаще всего показывали по разным каналам последнего года уходящего века. Оказалось, на первом месте «Человек с бульвара Капуцинов». Пустячок, а приятно! А «Дом Ханжонкова» 28 декабря 2000 года канонизировал нашу картину как лучшее кино о кино уходящего века и наградил всех участников встречи, в том числе и маленького Андрюшу Миронова, внука Андрея Александровича, медалями братьев Люмьер. И не пустячок — а снова приятно!
Первый
На самом деле фильм для меня начался даже не со сценария (пусть не обидится на меня Эдик Акопов), а с исполнителя главной роли — с Андрея Миронова. Меня часто спрашивают, мог ли главную роль сыграть кто-то другой. Я поставлю вопрос иначе: была бы вообще эта картина, если бы Андрей Александрович Миронов не захотел в ней сниматься? И это не преувеличение. Не дань памяти прекрасному артисту. Картина началась с Андрея. С того момента, как я поняла, что мистера Феста (в переводе с английского Фест — Первый) — человека с бульвара Капуцинов, фанатика кинематографа, решившего переустроить мир при помощи «синема», будет играть именно он. И он сказал свое «да».
