Книга Assassin's Creed. Единство - Оливер Боуден

Вместе с нами он поднялся по ступенькам крыльца и несколько раз дернул шнурок звонка. Пока мы ждали, я разглядывала площадь, по обеим сторонам которой аккуратными рядами стояли белые особняки. Очень по-английски. К северу тянулись поля. Невдалеке высилась церковь. На дороге резвились дети, бегая перед каретами и телегами. Улица бурлила жизнью.

Послышались шаги, отчаянно заскрипели засовы. Я старалась держаться уверенно и выглядеть той, за кого собралась себя выдавать.

Как ее там звали?

– Мисс Ивонн Альбертине с горничной Элен желают видеть мисс Дженнифер Скотт, – сказал кучер дворецкому, открывшему дверь.

Если мир у нас за спиной был полон жизни и шума, дом вызывал ощущение чего-то мрачного и зловещего. Я подавила стойкое нежелание туда входить.

– Мисс Скотт ожидает вас, мадемуазель, – бесстрастно сказал дворецкий.

Мы прошли в просторный вестибюль, стены которого были обшиты деревянными панелями. Туда выходило несколько дверей. Все они были закрыты. Нас окружал густой сумрак. Единственным источником света служили окна коридора второго этажа. Тишина этого дома показалась мне почти мертвой. Здешняя обстановка… я порылась в памяти и вспомнила: так выглядел наш версальский замок в первые дни после маминой смерти. То же ощущение остановившегося времени; жизни, притушенной до осторожных шагов и разговоров шепотом.

Меня заранее предупредили, в какую обстановку я попаду. Мисс Дженнифер Скотт – старая дева лет семидесяти пяти – отличалась… странностями. Она питала отвращение к людям. Речь шла не о незнакомцах или людях с определенными чертами характера, а о людях вообще. Штат прислуги в ее доме на Куин-сквер был немногочисленным. По причинам, которые Кэрроллы так и не открыли мне, эта старуха всерьез интересовала английских тамплиеров.

Кучера отпустили. Элен куда-то увели; наверное, на кухню, где она робко встанет в углу, а местная прислуга будет пялиться на бедняжку, почти насквозь пронизывая взглядами. Когда мы с дворецким остались одни, он повел меня в гостиную.

Я очутилась в большой комнате с зашторенными окнами. Напротив каждого стояла кадка с высоким растением. Я решила, что это сделано нарочно: растения загораживали обзор как обитателям дома, так и прохожим на улице. В гостиной было сумрачно и не слишком чисто. Перед камином, где лениво потрескивал огонь, сидела хозяйка дома – мисс Дженнифер Скотт.

– Миледи, к вам мисс Альбертине, – доложил дворецкий.

Не дождавшись ответа, он ушел, тихо закрыв дверь и оставив меня наедине со странной дамой, питавшей отвращение к людям.

Что еще я знала о ней? Эдвард Кенуэй – ее отец – был пиратом, а впоследствии примкнул к ассасинам. Ее сводный брат Хэйтем Кенуэй был великим магистром тамплиеров в Северной Америке. Наверное, это их портреты я видела на стене. Лица мужчин имели сходство. Один был изображен в одеянии ассасина, второй (скорее всего, Хэйтем) – в военной форме. Сама Дженнифер немало лет провела на континенте, став жертвой непрекращающейся войны между ассасинами и тамплиерами. Хотя никто толком не знал, что́ именно она пережила, чувствовалось, что прошлое оставило на ней свои шрамы.

В огромной гостиной, кроме нас, никого больше не было. Некоторое время я наблюдала за хозяйкой. Та сидела, подперев подбородок рукой, смотрела на огонь и, похоже, была поглощена своими мыслями. Может, мне следовало кашлянуть и тем самым привлечь ее внимание? Или просто подойти и представиться? Мне на выручку пришел огонь. Пламя затрещало и вспыхнуло, выведя хозяйку из ее странного полусонного состояния. Казалось, старуха вспомнила, где находится, медленно подняла голову и взглянула на меня поверх очков.

Мне говорили, что некогда она была красавицей. В ее облике и сейчас оставалось что-то от прежней красоты. Прежде всего, черты лица. Черные волосы, обильно тронутые сединой, были несколько лохматыми, как у ведьмы. Умные глаза смотрели жестко, оценивающе. Я покорно стояла, позволяя ей разглядывать меня.

– Подойди ближе, дитя мое, – наконец произнесла старуха, указывая мне на стул напротив ее кресла.

Я села и вновь превратилась в предмет пристального изучения.

– Тебя зовут Ивонн Альбертине?

– Да, мисс Скотт.

– Можешь называть меня Дженнифер.

– Благодарю вас, мисс Дженнифер.

– Просто Дженнифер, – скривив губы, поправила она.

– Как вам будет угодно.

– Я знала твоих бабушку и отца, – сказала Дженнифер и взмахнула рукой. – Не в том смысле, что я была близко с ними знакома. Мы встречались с ними в замке близ вашего родного Труа.

Я кивнула. Кэрроллы меня предупреждали: Дженнифер Скотт отличается подозрительностью и, скорее всего, устроит мне проверку. Похоже, она уже началась.

– Что-то я запамятовала имя вашего отца, – призналась мисс Скотт.

Она даже наморщила лоб, словно напряженно вспоминала.

– Лусио, – подсказала я.

– Совершенно верно, – подняла палец она. – Конечно же, Лусио. А имя бабушки?

– Моника.

– Да, да. Прекрасные люди. Как они нынче?

– К великому сожалению, оба покинули наш мир. Бабушка умерла несколько лет назад, а отец – в середине прошлого года. Причиной визита к вам стало одно из предсмертных распоряжений отца. Он говорил, что я непременно должна встретиться с вами.

– В самом деле?

– Миледи, я слышала от отца, что та встреча между ним и мистером Кенуэем окончилась не лучшим образом.

– Напомните мне, дитя мое, – попросила старуха, бесстрастно глядя на меня.

– Мой отец ранил вашего брата.

– Ах, да, – кивнула она. – Он вонзил меч прямо в сердце Хэйтема. Как же я могла забыть?

«Все-то ты помнишь», – подумала я.

– В этом отец раскаивался до конца дней, – печально улыбаясь, сказала я. – Он мне рассказывал, как ваш брат, прежде чем потерять сознание, потребовал, чтобы к моим родным проявили милосердие.

Дженнифер кивала, сцепив пальцы и упираясь подбородком в грудь.

– Да, помню. Помню. Ужасное происшествие.

– Даже перед смертью отец сожалел об этом.

Она улыбнулась:

– Печально, что он не смог приехать сюда и поведать мне о своих угрызениях совести. Я бы убедила Лусио в тщетности его терзаний. Мне самой часто хотелось пронзить Хэйтема мечом.

Дженнифер смотрела на пляшущие языки пламени. У нее изменился голос; наверное, от нахлынувших воспоминаний.

– Маленький негодяй. Мне надо было бы убить его еще в детстве.

– Сомневаюсь, что вы говорите это всерьез…

Она криво усмехнулась:

– Конечно, это не всерьез. И вряд ли Хэйтем был виноват в случившемся. По крайней мере, не он один. – Дженнифер глубоко вздохнула, нашарила трость, примостившуюся возле подлокотника кресла, и встала. – Идемте. Должно быть, вы устали после дороги. Я провожу вас в вашу комнату. Боюсь, я не из тех, кто жаждет общения, особенно когда дело касается моей вечерней трапезы. Так что ужинать вам придется в одиночестве. Но быть может, завтра мы погуляем по саду и познакомимся поближе?