Книга Десантники "Сил Спасения" - Виталий Каплан

А за окном свистела, веселилась хищная метель, наотмашь лупила по заиндевелым окнам, смеялась во всю свою разбойничью мощь. И с кухни тянуло подгоревшей картошкой. Запах стоял ещё с утра – отец в который раз не уследил.

…Да, ничего себе подарочек! Что же теперь делать? Вернувшись в свою комнату, он бросился на мятую постель и несколько минут лежал, разглядывая невысокий потрескавшийся потолок. В голове царила пустота – упругая, радужная, точно мыльный пузырь. Потом этот пузырь, как и положено, лопнул, и первая мысль была совсем уж не к месту: «Летом надо делать ремонт!» Мелькнув, она исчезла, а на смену ей выплыла старая прибаутка: «Нам чего, нам не рожать, сунул, вынул, да бежать». Засело в мозгах ещё со времён розового детства… Неужели будет рожать? Одна, без помощи, с неоперабельной бабкой? Может, у неё всё-таки хватит ума поступить трезво? Надо бы ей дать денег. Подзанять у ребят. Не у отца же просить – тот слишком глубоко видит. Дать, конечно, даст, но какие у него будут при этом глаза! Сколько же это может стоить? У кого бы узнать?

Впрочем, хватит себе мозги полоскать. Ленка денег не возьмёт. Ни у кого не возьмёт, а у него тем более. Так что бегать с высунутым языком и занимать не придётся (додумавшись до этой мысли, он почувствовал какое-то стыдливое облегчение). А у неё самой денег не хватает даже на колбасу. Что же теперь с ней будет? Да и с ним?

Страх ещё не оплёл его своей густой паутиной, но Сергей знал, что скоро это случится. Так и палец, если порежешься, не сразу начинает болеть, а чуть погодя. Так и гнилой зуб, если выпьешь горячего чая, немного подождёт, притворяясь здоровым, а после заноет в самый неподходящий момент.

Но сейчас боль нахлынула сразу – безо всяких там отсрочек. Впрочем, Сергей и не хотел облегчения. Зачем? Боль закономерна, заслужена, и не стоит её гнать. Рано или поздно что-то такое должно было случиться. Здесь ли, в Замыкании, или в Натуральном Мире, годом раньше, годом позже – какая разница? От себя никуда не денешься.

И значит, скрутив боль, надо во всём разобраться. Во всём, что случилось. Пора быть честным до конца и все вещи назвать своими именами. Только тогда станет ясно, как жить дальше. И стоит ли жить вообще.

Итак, у него, оказывается, есть сын. И это не кто иной, как Костик. Объект РС-15. А придурок-папаша только сейчас, спустя пятнадцать лет, узнал об этом. А до этого он, папаша, работал над «объектом», уродовал его психику. Как, впрочем, и психику остальных. Уж правду так правду. Сколько ребятишек прошло через его руки за пять лет! И всех он готовил к Предназначению. Выращивал будущих Десантников. Десант на Землю. Кажется, там, в нормальной жизни, он читал какую-то фантастику с похожим названием. Не то Рассел, не то Шекли… И насколько помнится, тамошний десант ничего хорошего Земле не принёс. А этот? Кто его знает… Ведь он, Воспитатель Второго Ранга, фигура по здешним меркам влиятельная, понимает не многим больше, чем тогда, гнилым ноябрьским вечером, после визита Старика. Не случайно же испарился энтузиазм. Чем дальше – тем больше странных загадок, подозрительных неувязок – и ни одного толкового ответа! Ни одного! Не будь здесь Старика, он задохнулся бы в своих сомнениях, как в ядовитом дыму.

Но Старик его всякий раз вытягивал из тоскливого омута. Интересно, как это у него получается? Если на факты смотреть – нет у Старика ни одного убедительного довода. Но убеждал. Если не сутью, не логикой, то чем же он брал? Манерой разговаривать? Голосом своим густым? Или вот этой своей привычкой сцеплять и расцеплять пальцы? Такая же привычка была и у отца… Да, уже теплее. Теперь Сергей видел то, что раньше едва замечал: Старик чем-то неуловимо смахивает на отца. Не внешностью, нет, какое уж тут сходство, но вот этими мельчайшими, такими привычными чёрточками… И глаза у них у обоих похожие – спокойные, серые, слегка усталые… И улыбка.

Однако Сергей понимал – сходство получалось каким-то довольно странным. Слишком уж оно навязчиво… Казалось, где-то Старик переигрывает. Вроде бы и похоже, и не так уж в глаза лезет – да только не то. Не шоколад, а сладкая соевая плитка. В общем-то грубая работа, топорная. Будто Старик сознательно натянул на себя чужую маску и даже смог ею обмануть, но маска так и не стала лицом. Да, теперь это видно отчётливо. Значит, вот чем он взял – через психологию, через ассоциации.

Откуда вот только он узнал, каким был отец? Впрочем, и ежу понятно. С их фантастической техникой получить любую информацию и впрямь несложно. Достаточно хотя бы считать первые пласты подсознания.

Конечно, всё могло быть и иначе. Например, наблюдали за ним много лет. Чего, кстати говоря, Старик и не отрицал. Значит, начать могли давно, ещё когда отец был жив. Дождались его смерти, организовали вокруг него, Сергея, безнадёгу – и пожалуйста. Между прочим, эта контора вряд ли станет ждать, если в её силах ускорить события… Хотя нет, ерунда. Отец давно, очень давно знал, чем болен и каков конец, но скрывал. Впрочем, всё равно подозрительно быстро как-то оно получилось.

А ведь обо всём этом он и раньше догадывался, если уж совсем честно. И раньше бывали секунды просветления, да только он боялся приходящих тогда на ум мыслей, гнал их от себя – и забывал. Но ехидные рыжие червячки всё равно грызли душу, и с каждым годом их становилось всё больше. Избавиться от вопросов не удавалось. Где он сейчас? Что значит «Замыкание»? Кто такие эти «Силы Спасения»? Можно ли тут хоть кому-нибудь верить? Для чего на самом деле предназначена вся здешняя кутерьма? И какова его собственная роль? Истинная роль?

Разумеется, такие вопросы он Старику не задавал. Почему? Неужели боялся? А пожалуй, что и боялся. Сам не зная чего, но всё-таки. Теперь-то ясно – боялся правды, такой правды, после которой ему не останется уже ничего.

Зато пытался развеяться – брал отпуск и заваливался в «Поместье». Конечно, лес, река, садовые работы – всё это здорово. Но ими не выгнать червяков из души. Тем более он с самого начала понимал – всё тут искусственное. И ёлки в лесу, и подосиновики, и водовороты реки, и бобровые плотины, и пахучая земляника. Материя, мёртвая, слепая материя, которую заставили временно принять такую форму. С равным успехом могли бы создать совсем иную обстановочку – вулканы, например, лава, густые серные испарения. И ведь действительно в любой момент форма может измениться. Если захотят эти самые Силы Спасения. Посмотреть бы им в глаза, Силам. Конечно, глаз у них может и не быть. Никто же их не видел – ни Наблюдательницы, ни Техники, ни Санитары. Впрочем, эти и не подозревают ни о чём.

Шелупонь всякая думает, что здесь секретная лаборатория (и очень гордится своей сопричастностью к великому делу обороны). Коллеги-Воспитатели – люди в основном практического склада – дружно разделяют мысль, что незачем анализировать природу «чёрного ящика». Надо играть по предложенным правилам – и не останешься внакладе. Торжество феноменологического метода. Наверняка наедине с собой они всё же задумываются, но – люди осторожные, рот на замке…

Наверное, этих видел только Старик. Но никогда о них не говорил – напротив, с некоторым раздражением переводил разговор на другое. Обжёгшись несколько раз, Сергей перестал спрашивать.