Книга Адмирал Корнилов - Светлана Кузьмина

Другим важным принципом он считал учёт индивидуальных особенностей каждого офицера и матроса. «Командир, — писал он, — обязан обращать особое внимание на поведение каждого офицера и каждого лица, в его команде состоящего, дабы, зная их достоинства, он мог употреблять их по способностям, а в случае надобности или опасного предприятия — мог бы всегда избрать таких, коих искусство и мужество обещали бы успеха»; от. каждого он требовал «настоящего внимания к своим обязанностям и всегдашнюю бодрость в дополнении их при всякого рода обстоятельствах».

Корнилов прекрасно понимал, что задачи должны быть сложными, но посильными. Люди должны и отдыхать. Поэтому он запрещал излишние работы и дежурства на корабле. «Подвахтенных, — писал Корнилов, — не должно вызывать наверх без надобности, особенно в дождь или ночью; кроме того, если обстоятельства позволят, не держать из вахтенных наверху под парусами более одного отделения, остальных спускать вниз и давать им покой».

На линейном корабле «Двенадцать Апостолов» Корнилов завёл такой порядок, что свободные от вахты, во время приёма пищи и сна матросы без его разрешения не привлекались ни к каким работам и занятиям.

Заботясь о здоровье матросов, он требовал, чтобы офицеры постоянно следили за чистотой жилых палуб, систематическим просушиванием и проветриванием жилых помещений. Он обязывал офицеров приучать матросов менять своё бельё, добиваясь от них «той необходимой чистоты, которой должен отличаться образованный военный человек». А унтер-офицеров, которые стояли ближе к матросам, Владимир Алексеевич предупреждал, что они «будут в прямой ответственности за всякого человека, замеченного немытым, небритым и в разорванном платье».

Но Корнилов не только требовал. Он отечески заботился о том, чтобы матросы были здоровы, нормально питались и имели исправное обмундирование. «Необходимо стараться, — писал он, — при всякой возможности употреблять в пищу команды свежее мясо и зелень; последнюю, равно как и капусту, при случае заготавливать впрок. В море, как удобно, полезно ловить рыбу, чтоб разнообразить пищу».

…Из письма М.П.Лазарева А.А.Шестакову о пребывании Николая I на корабле «Двенадцать Апостолов»:

«11 декабря 1845 г., Николаев.

Ты всё спрашиваешь меня, чем в особенности остался довольным Государь… Государь остался всем, что видел, решительно доволен, и это видно было на радостном его лице. На корабле «Двенадцать Апостолов» приказал ударить тревогу, и подобную штуку в настоящем её виде, казалось мне, он видел в первый раз, он с изумлением смотрел на живость и проворство людей, с которою действовали орудиями, — 68-фунтовые бомбические пушки казались игрушечками, и рад был случаю; тут в первый раз он увидел, что значит в настоящем смысле Sailtrimers, Firemen и Boarders [56] и, наконец, что значит хорошее боевое расписание. Он ходил по всем декам и особенно долго оставался в нижнем деке, — я стоял близ его, — он, наконец, невольным образом сказал: «Ну, этот корабль порядком отделает своего противника, кто бы он ни был». Ты можешь себе представить, до какой степени мне было приятно слышать это».

Командование Корнилова кораблём «Двенадцать Апостолов» составило эпоху в жизни Черноморского флота. Не говоря уже о том, что это был лучший из черноморских кораблей, в смысле его технических средств, блестящим был и распорядок службы на нём, выработанный лично Корниловым и им же осуществлённый. Высшей оценкой послужило распоряжение Лазарева — ввести этот распорядок как образцовый для всего флота. Современник писал: ««Двенадцать Апостолов» был редкое явление во всех отношениях. Как образец корабельной архитектуры нам не случалось видеть ничего подобного до введения винтовых кораблей… Во всём выказывались познания командира, его рассудительность и соображение. Внутреннее устройство, прекрасное вначале, после нескольких месяцев плавания, указавших недостатки, стало безукоризненно. Все приспособления к облегчению различных действий и к содержанию корабля во всегдашнем порядке, были собраны на этом истинно образцовом судне… «Двенадцать Апостолов» мог служить прекрасной школой талантливому офицеру и в последние годы командования Корнилова представлял во всех отношениях предмет, достойный тщательного изучения».

…«Как истинно государственный человек, — писал историк Крымской войны Н.Ф.Дубровин, — Лазарев сознавал, что для принесения наибольшей пользы отечеству и исполнения важных предначертаний недостаточно деятельности и жизни одного человека и что для достижения полезных результатов главная заботливость начальника должна состоять в выборе способных помощников, которые сначала поняли бы виды его, потом содействовали ему и, наконец, могли продолжать начатое дело самостоятельно и в том же направлении… Если М.П.Лазарев замечал в ком-либо из офицеров особые способности, точность и аккуратность в исполнении, он вводил его в школу более специальную, и, независимо от практической деятельности, делал такого офицера хорошим теоретиком в постройке и вооружении судов. Как на пример такого ведения офицера можно указать на Владимира Алексеевича Корнилова, бывшего впоследствии начальником штаба Черноморского флота». Всего через несколько страниц читаем такие строки: «Своим умением обращаться со всеми, устранить недоразумения и направить дело Корнилов обратил на себя всеобщее внимание и скоро флот уже угадывал в нём человека, которому предстояли важные обязанности» [57].

С того момента, как сам Михаил Петрович угадал в Корнилове офицера, «который поддержит честь нашего флага», началось, можно сказать, и это «угадывание флота», происходившее хронологически параллельно с лазаревским принципом «ведения офицера». За десять лет, которые прошли с момента возвращения Корнилова из средиземноморской миссии на бриге «Фемистокл», а именно с 1836 по 1846 год, Владимир Алексеевич под неусыпным руководством своего учителя одновременно занимался строительством корабля «Двенадцать Апостолов»; переводами с английского и французского специальной литературы по военно-морской теме, снабдив их собственными обширными комментариями; принимал участие в боевых операциях Черноморской эскадры для поддержки армии, действовавшей на Кавказском побережье, и ведения крейсерских действий. В этих практических плаваниях он назначался М.П.Лазаревым начальником его штаба, в чьи обязанности входили подготовка эскадры к походу, разработка маршрута перехода и выполнение всех связанных с этим расчётов; назначение походных порядков и ордеров кораблей при выполнении ими задач; контроль выполнения командирами кораблей заданий и постоянное информирование Лазарева об обстановке, а также — полномочие от его имени передавать приказания.

Лазарев не случайно привлекал Корнилова к оперативной штабной деятельности. И постепенно, шаг за шагом, — учитывая его глубокие и разносторонние знания, аналитический склад ума, исключительную работоспособность, необыкновенно ответственное отношение к выполнению служебных обязанностей, выдающиеся организаторские способности, «дар управлять людьми, умение употреблять с пользой каждого человека, заставлять всех работать и любить своё дело», — готовил Владимира Алексеевича к занятию самых высоких должностей на флоте. Он надеялся увидеть своего ученика, с которым его роднило единомыслие, прогрессивность взглядов, лидерство, смелость суждений и редкий род честолюбия, который плодотворно преображает всё вокруг, — заменой себе в недалёком будущем, преемником на посту руководителя Черноморского флота.