Книга Адмирал Корнилов - Светлана Кузьмина

При такой системе немудрено, что корабль быстро шёл к цели — быть образцовым; при этом надо заметить, что Корнилов был враг всяких подготовлений и фокусов…

Ничто, однако же, не обращало на себя столько внимания Владимира Алексеевича, как готовность корабля к бою, и каждый день, кроме ежедневных одиночных учений, производилась на корабле тревога с 4-х до 5 1/2 часов пополудни. Тут всё делалось методически, постепенно, всё совершенствовалось и приспособлялось к бою, и едва ли существовал в то время корабль, на котором в такой мере, как на «Двенадцати Апостолах»… соединялись бы вместе: умение и быстрота заряжания, верность прицеливания, скорость подачи картузов, правильность вызова абордажных партий и удобство всех приспособлений к бою… Переводя на русский язык английское артиллерийское учение, Владимир Алексеевич применил его к делу на «Двенадцати Апостолах», совершенствуя в течение пяти кампаний и извлекая из опытов различные присобления к бою. Впоследствии… по Высочайшему повелению, напечатана книжка «Артиллерийское ученье» [54], познакомившая весь флот с новым способом обучения действию орудиями, который уже был блистательно приложен к делу на «Двенадцати Апостолах»».

Для проверки знаний артиллеристов он разработал специальный вопросник, охватывавший различные аспекты устройства материальной части артиллерии, её применения. К обучению артиллеристов Корнилов привлекал не только артиллерийских, но и строевых офицеров, строго разграничив между ними круг обязанностей, которые они должны были исполнять. «Я находил всегда выгодным, — писал он, — артиллерийским офицерам подчинять одиночные учения, от которых флотские офицеры освобождались. Выгода такого порядка в моих глазах состояла в том, что одиночные учения, составляющие основу артиллерийского дела, производились под руководством одного постоянного, и притом специального лица». Общие же корабельные учения производились под наблюдением строевых офицеров. Руководил этими учениями командир корабля. «Все общие учения, — писал Корнилов, — производятся по назначению командира, в его присутствии или в присутствии старшего офицера, и причём обязаны находиться все офицеры… Командир составляет расписание, которое и даёт старшему офицеру для руководства. Кто же лучше командира может рассчитать, какое учение когда потребно команде? За действие её он отвечает своей честью и своей жизнью».

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«1 мая 1846 г., Севастополь.

…Посылаю также моё «Артиллерийское ученье»; я его пересмотрел, исправил и сомнительные статьи проверил с присланными английскими оригиналами, которые позвольте задержать на время… Извините, Ваше Высокопревосходительство, что я представляю Вам труд мой неоконченным, но Вам известно, что переписывать и чертить здесь так не могут, как у Вас, и что если что поручено кому от Вас, то оно несравненно лучше и с большим удовольствием исполнится. Мне очень будет жаль, если эта записка не дойдёт до нашего генерал-адмирала; я уверен, что она может принести пользу артиллерии нашего флота, ибо составлена добросовестно, а проверена опытом!..

Благодарю Вас за пансион. Поздравляю с возвышением Путятина и Истомина, ведь это ученики Вашего Высокопревосходительства! Назначение Истомина флигель-адъютантом должно смирить все пустые толки насчёт его промахов при Великом Князе. Корабль мой вооружается. 15–го по заключении контракта насчёт библиотеки выйду в море. Мне весьма желательно увидеть картины Айвазовского, особенно Одессу, где изображён «Двенадцать Апостолов»… Надо бы задать ему хороший сюжет! Ваше Высокопревосходительство вряд ли будете, впрочем, может быть, не соберётесь ли Вы в Ростов, куда Вы, кажется, хотели пробежать нынешним летом. Сейчас у меня был Вигель; в 2 часа я еду с ним по достопримечательностям города, большой говорун и для меня человек интересный, ибо был в Сибири во время губернаторства моего незабвенного для меня старика…[55]

Самое странное, что генерал Берх нашёл средство наградить у меня же на корабле своего фаворита Аронова, когда я об нём ни письменно, ни словесно не объявлял ничего. Простите мне мою откровенность, но эта мелочь до того меня огорчила, что я при всём желании не прибавлять Вам беспокойства не мог воздержаться.

Душевно преданный В. Корнилов».

Помета М.П.Лазарева: «Ответил 6 мая».

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«10 мая 1846 г. Севастополь.

…Очень жаль, что представленные мною артиллерийские замечания найдены составленными с излишней поспешностью. Я над ними трудился четыре года. Если есть грехи, то виноваты мои способности. Впрочем, я просил Вас, если они не стоят внимания, то не давать им никакого хода…»

…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:

«2 июня 1846 г., Севастопольский рейд.

Со страхом и верою представляю Вашему Высокопревосходительству мои артиллерийские записки. Кажется, лучше не сумею; согласно дозволения Вашего перемены и пометки выставил красными чернилами. Боюсь только, чтобы при переписывании не случилось пропусков, каких довольно много встретил я в привезённом Вами экземпляре. Нельзя ли будет поручить Шестакову или Бутакову прочесть потом с Поспеловым. Они, конечно, это сделают аккуратнее других. За чертежом также старались, — не знаю, понравится ли, но что же делать, ведь кто же виноват, что у нас на Руси всё ещё сапожники пекут пироги, а пирожники тачают сапоги…»

Помета М.П.Лазарева: «Ответил 6 июня».

Одним из основных принципов обучения и воспитания моряков Корнилов считал сознательное усвоение ими материала, а не механическое зазубривание, которое не может дать глубоких и прочных знаний. «Всякое искусство, — писал он, — тогда только прочно вкореняется в ум и память человека и тогда только может быть применено им к разным обстоятельствам, когда обучение основано на рассуждении и понятии цели и назначения всего к нему относящегося».

Руководствуясь этим принципом, Корнилов требовал от своих офицеров, чтобы они при обучении матросов объясняли им не только что нужно делать, но и для чего это необходимо, чтобы каждый начальник мог на деле осуществить принцип: делай как я, а каждый матрос должен был «знать свой манёвр».

Командир «Двенадцати Апостолов» старался прививать матросам интерес к боевой подготовке, считая её залогом успеха. Он стремился «развить в матросах охоту и соревнование различными средствами». Особенно важное значение он придавал последовательности процесса обучения. «Для усовершенствования команды в военно-морском деле, — писал Корнилов, — командир занимает оную в удобное время учениями, разделяя все эти учения на общие и одиночные и имея для них заранее составленную таблицу, дабы через систематическое наблюдение не упустить ни одного предмета».