Книга Убивая ангелов - Кейт Родс

Некоторые ветераны демонстративно смотрели в сторону, но большинство слушали внимательно, а кое-кто из новобранцев даже прилежно записывал за мной.

– Копии моего отчета вы получите уже сегодня, но вот что следует иметь в виду: почерк и подпись в случае с нападением на Николь Морган отличаются от первых двух, – продолжала я. – Такое случается редко. Обычно жестокость серийных убийц возрастает от раза к разу, но при этом почерк практически не меняется. Николь – первая жертва женского пола, преступник в этом случае был менее решителен и оставил другую визитную карточку. Исходя из этого можно предположить, что мы имеем дело с подражателем. – Среди собравшихся послышалось ворчание несогласных, некоторые покачали головой. – Они оба знакомы с болью. Когда убийца столь жесток, это означает обычно, что он расплачивается за собственную травму – сексуальное надругательство или психологическое страдание, нередко подталкивающее людей убивать других. Главная разница в том, что убийца двух мужчин стремился сделать смерть быстрой и безболезненной, подражатель же хотел, чтобы Николь Морган страдала как можно дольше. – Я взяла паузу и оглядела аудиторию. – Есть вопросы, прежде чем я продолжу?

Руку поднял один молодой полицейский. Кожа его под искусственным светом флуоресцентных ламп выглядела болезненно красной.

– Это всё ведь только догадки, разве нет? Почему вы думаете, что ваши догадки лучше моих?

Тейлор ухмылялся уже открыто. Догадаться, кто подбросил парню вопрос, не составляло особого труда. Прежде чем ответить, я улыбнулась молодому человеку.

– Психология не относится, как мы все знаем, к числу точных наук. Но мои выводы базируются на уликах, которые мне предоставили вы. Каждый загружаемый в систему отчет добавляет что-то к моему профилю. Например, вы опросили десятки пассажиров на станции Кингс-Кросс. Пятеро из них видели, как убийца Лео Грешэма уходил с места преступления. И их показания помогают нам определить его тип мышления. Он уходил решительно, проталкиваясь через толпу и не оглядываясь. Он не остался, чтобы позлорадствовать или послушать крики Грешэма, но он и не боялся. Его действия были спланированы и точны. Он отчетливо представлял, что делать на каждой стадии. Эти пять показаний формируют композиционную фигуру, ведь так? – Я выдержала взгляд молодого полицейского и улыбнулась. – Мне довелось участвовать в трех расследованиях, и тот факт, что меня позвали снова, о чем-то ведь говорит или я ошибаюсь?

Парень не ответил, но он был явно разочарован. Может быть, он ожидал какой-то словесной стычки, которая добавила бы ему уважения в глазах товарищей. Других вопросов не последовало. Полицейские либо были ошарашены выводом о том, что у Убийцы ангелов есть подражатель, либо просто устали слушать человека, говорящего на другом языке. Многие заметно оживились, когда Бернс поднялся со своего места и начал отдавать распоряжения, хотя никаких верных ниточек у полиции не было. Роль начальника давалась Дону легко, чему содействовала и внушительная комплекция, и громкий, отскакивающий от стен голос. Инспектор объяснил, что АБОП обратилось за разрешением проверить банковскую документацию, и менеджеры, должно быть поняв, что зашли слишком далеко, согласились предоставить информацию о бывших и нынешних служащих.

В десять часов мы сели в машину. Инспектор хмурился: похоже, постоянное сопротивление со стороны руководства банка начало действовать ему на нервы.

– Просчитай их, Элис. Сделай это для меня, – попросил он. – Я хочу знать, что они скрывают. До сих пор мы не получили от них ничего.

– Постараюсь, – ответила я.

По дороге в банк Бернс рассказал кое-какие дополнительные подробности тайной жизни Лео Грешэма. В его изложении она складывалась из дорогих отелей, шампанского и девушек из эскорт-агентств. Джейми Уилкокс был полной его противоположностью и в годы учебы постоянно подрабатывал на складе. Ничего нового о загадочной блондинке в «Каунтинг хаус» узнать не удалось. Ни одна из полдюжины работавших в этом районе проституток не призналась, что встречалась с Уилкоксом в ночь его смерти. Я рассказала Дону о визите к Рейнеру, но он никак не отреагировал. Возможно, он так устал от навязчивых идей Тейлора, что и слышать о нем уже не хотел.

Машин становилось все больше, и Бернсу стало не до разговоров, так что я оставила его в покое и повернулась к окну, за которым пробегал город. К тому времени, когда мы достигли финансового района, над тротуаром уже колыхалось марево. Бизнесмены ходили туда-сюда с таким видом, словно несли на своих плечах судьбу экономики всего мира. Их униформа постепенно менялась, приспосабливаясь к новым временам: костюмы в мелкую полоску уступили место «Армани» и «Полу Смиту», но как же они, должно быть, изнывали в них! По тротуарам ковыляли на высоченных каблуках женщины, твердо вознамерившиеся быть элегантными любой ценой.

Мы повернули налево, в Энджел-Корт и узкий тупичок, выглядевший иначе в свете дня. Банк возвышался над ближайшими зданиями, и его белый карниз резко контрастировал с неряшливыми викторианскими соседями. Мраморные ангелы наблюдали за нами со спокойным равнодушием.

– Надеюсь, сами они себя ангелами не называют? – спросила я.

– Боюсь, что так оно и есть, называют, – ужаснулся Бернс. – Они ведь берегут ваши финансы. Такая у них миссия.

Шахматный пол в фойе блестел, начищенный до блеска армией уборщиков, отскобливших и отполировавших его перед рассветом. До сих пор бывать в частных банках мне не доводилось, и этот сильно отличался от моего отделения Кооперативного банка на Тауэр-Бридж-роуд с его испуганными кассирами, прячущимися за пуленепробиваемым стеклом. Я все искала глазами свидетельства того, что работники здесь получают огромные бонусы, но атмосфера везде оставалась сдержанной. Должно быть, трейдеры прятались на другом этаже, а «Ягуары», чтобы не привлекать внимания, парковались позади здания. Стойки видно не было, но время от времени администратор в черном костюме прогонял по мраморной лестнице одного-двух клиентов. Дон заговорил с молодой женщиной, всем своим видом дававшей понять, что этот разговор самый занимательный в ее жизни. Я полистала брошюру. В ней утверждалось, что банк «Энджел» пользуется распрекрасной репутацией, что он один из старейших в Лондоне и что некоторый процент от его прибыли идет на благотворительность. Что он поддерживает детей-инвалидов и помогает переобучению безработных. На фотографиях, сделанных через мягкорисующий фильтр, одетые ангелами детишки веселились в домике на дереве. Внизу страницы я заметила логотип «Благотворительной ассоциации». Интересно, бывал ли Пирнан здесь в последнее время?

– Нас ждут в зале заседаний, – возбужденно, как будто его вызвали на встречу с Аланом Шугаром, сообщил, торопливо подходя ко мне, Бернс.

В конце овального стола сидели двое мужчин, причем стулья их были сдвинуты так близко, что они едва не касались друг друга головами. Одного я узнала сразу по клубу «Альбион». За прошедшее с тех пор время загар Макса Кингсмита стал еще темнее. Может быть, он только что вернулся из отпуска на Барбадосе или пристрастился играть в гольф по утрам? Вблизи было видно, что Кингсмит изо всех сил старается поддержать хорошую форму. Ему было за шестьдесят, и его улыбка выглядела слишком безупречной, чтобы быть настоящей.