Книга Убивая ангелов - Кейт Родс

Уилл вернулся. Спуск и подъем по лестнице утомили его, и с лица у него стекал пот. Пока он запихивал в пластиковый мешок оставшиеся рубашки и куртки, я исподтишка наблюдала за ним. Босой, в разошедшихся по швам шортах, ноги в багровых шрамах… Заполнив мешок, он стащил через голову рубашку, вытер ею лицо и тоже бросил ее в мешок. Может, мне и следовало попытаться остановить его, но я знала – бесполезно. Стану мешать – наорет. Я просто не могла представить себя на его месте. Если бы квартира вдруг загорелась, я бы полезла в огонь, чтобы только спасти фотографии и письма.

Ситуацию разрядил звонок в дверь. Вот бы Лола заскочила выпить кофейку! Может, ей бы удалось совершить чудо, успокоить и отговорить Уилла. Но надежды не оправдались. Открыв дверь, я увидела мать – в темно-зеленом платье без единой складочки и с привычным гневным выражением на лице.

– Ты разве не получила мое сообщение? Я их с полдюжины оставила.

– Надо было позвонить на мобильный, – отозвалась я.

Не желая признать мою правоту, мама поджала губы. Я уже хотела посоветовать ей вернуться в свой пропахший цитрусом «Ниссан», но было поздно. Она прошла мимо меня и едва не столкнулась с вышедшим из своей комнаты Уиллом. В этом представлении мне, по крайней мере, досталось место в первом ряду. Брат избегал мать последние полгода и, возможно, прослушивал мои сообщения только для того, чтобы вовремя сбежать. И вот теперь он стоял перед ней, прижимая к груди мешок. Гостья окинула его взглядом – голый торс, грязные ноги – и скривилась.

– Вот ты где, Уильям. – От ее голоса вполне могли замерзнуть полярные моря. – И чем это ты занимаешься?

– Ничем, – проворчал брат. – Просто прибираюсь.

Мамино лицо тут же смягчилось.

– Да? Вот и хорошо. Аккуратность и чистота очень важны. Давай-ка посмотрим, что ты делаешь.

Остановившись на пороге, мать прошлась взглядом по переполненным пепельницам, разбросанной одежде и пустым бутылкам. Пораженная увиденным, она открыла рот, но несколько секунд не могла произнести ни слова. Потом она повернулась ко мне:

– Как ты все это допустила?

Изложить всю историю моих бесплодных попыток заставить Уилла принимать литий и ходить по врачам? Нет, это ничего бы не дало, ни в чем бы ее не убедило. Она смотрела на меня так, словно я провалила решающий экзамен.

– Не трогай ее, – вмешался Уилл, бросив мешок на пол. – Эл делала все, что могла. Даже разрешила мне остаться здесь на несколько месяцев.

Мать покачала головой.

– Ты не понимаешь, дорогой. Кто-то должен заботиться о тебе, потому что ты не в себе. – Она пустила в ход тот увещевательный тон, который используют родители, пытающиеся унять капризного ребенка, а потом шагнула к нему, и я затаила дыхание, представляя, что будет дальше. Еще немного – и брат просто отшвырнет ее.

– Это ты не понимаешь. – Уилл выставил руку, держа ладонь на уровне ее лица, а затем вдруг понурился и задышал ровно и спокойно. – Посмотри в окно, мама. Что ты видишь?

– Почти ничего, – сердито бросила мать. – Несколько домов и твой ужасный микроавтобус.

– Плохо смотришь. – Брат указал на единственное облачко в небе, тоненькое и почти невидимое. – Как насчет этого?

– Ради бога… Это же смешно… Прекрати…

– Наблюдай за этим облаком, и ты, если сохранила рассудок, поймешь, что оно означает.

Уилл обошел нашу гостью, и через несколько секунд внизу хлопнула дверь. Воспользовалась ли мать его советом? Не знаю. Я удалилась в кухню, чтобы хоть минутку побыть одной, а когда посмотрела в окно, брат уже шел, прихрамывая, по тротуару. С пустыми руками. Полуголый, босой, в шрамах… люди смотрели на него с любопытством и провожали взглядами.

Возможно, наша мать все же уронила слезинку, потому что скрылась в ванной ровно на то время, которого хватило, чтобы попудрить нос и поправить макияж. Наливая кофе, я заметила отсутствие на ее лице обычной неодобрительной гримасы. Оно было совершенно пустым.

– Я не понимаю, – пробормотала она. – Ведь я делала все, чтобы защитить вас обоих.

– Знаю, мам.

Я стиснула зубы, стараясь не вспоминать, как звучали отцовские шаги, когда он метался по дому, ища кого-нибудь, чтобы выместить злость. Дальше этого на пути к прощению я никогда не заходила. Потом мать сделала вид, что ничего не случилось. Заговорила о своих планах на отпуск, выпила еще один американо и впервые за многие годы коснулась губами моей щеки, когда целовала меня на прощание. Глядя из окна, как ее серебристая машина объезжает микроавтобус Уилла, я спросила себя, почему никогда не рассказываю ей о своей жизни. Может, миру и не пришел бы конец, если бы я изредка делилась с ней чем-то. Я посмотрела на контейнер с вещами Уилла и испытала сильное желание отправить туда же бабочку Уорхола. В каком-то смысле я даже завидовала способности брата выбросить все и начать с чистого листа, как бы безумно это ни выглядело со стороны. Мать использовала похожую тактику. Она задраила люки и решительно удерживала прошлое под контролем. Я бы с удовольствием стерла последнюю часть моей истории, но знала – их методы в моем случае, скорее всего, не сработают.

Глава 18

Произнести речь перед целым собранием полицейских – дело нелегкое, здесь нужен организм поздоровее. Ради такого события я оделась соответственно: брюки и закрытый, несмотря на жару, топ. Опыт подсказывал: покажешь хоть полоску тела – пиши пропало. Бернс уже подстегнул свою команду, так что помещение оперативного штаба было забито под завязку, но улыбкой меня встретил только лишь мертвец. Лео Грешэм благожелательно улыбался с фотографии со стены, пока я включала свой лэптоп. Стив Тейлор, сидевший в первом ряду, рядом с Бразертон, глуповато ухмылялся, как подросток, шутки ради побривший наголо голову. Я щелкнула кнопкой, и на стене появилась карта Сити. В комнате наступила тишина. В моем распоряжении было секунд двадцать, чтобы привлечь внимание присутствующих.

– Все любят банкиров, так ведь? Эти люди распоряжаются нашими деньгами и никогда ничего не берут себе, – начала я, и собрание отозвалось насмешливым гулом. – Но сейчас мы имеем дело не с какой-то группой, ненавидящей всех поголовно банкиров. Если бы дело обстояло так, они уже выступили бы с каким-то заявлением. Наша проблема намного более специфическая. – Я указала на красные точки на карте, отмечавшие Кингс-Кросс, Гаттер-лейн и Стейнинг-лейн. – Все жертвы подверглись нападению поблизости от банка «Энджел» и были в той или иной степени связаны с этим учреждением. Грешэм управлял инвестициями, Николь Морган раз в неделю занималась их пиаром, а Джейми Уилкокс проходил у них стажировку.

Я тронула тачпад, и у меня за спиной появились три картинки с ангелами.

– Визитки можно воспринимать буквально и говорить о том, что ангелы всего лишь указывают на место работы жертв, но я думаю, что преступнику нравится символизм – он чувствует за собой моральную правоту, поскольку что-то в деятельности банка ему сильно не нравится. Может быть, название, предполагающее, что банк – это нечто святое. И кстати, белые перья – это еще один способ показать, как он презирает своих жертв: тем, кто отказывается идти в армию, такие перья подсовывают в почтовый ящик как знак трусости. Они же говорят нам и кое о чем еще: у него было время спланировать детали. Он безработный или занимается частной деятельностью и проводит немало времени, выслеживая жертв и определяя маршруты их передвижения. Возможно, он очень расчетлив, и даже самые близкие люди не догадываются, что у него на уме. Нападает ночью, потом пробирается домой, и семья ничего не подозревает. Убийцы такого типа зачастую умеют блестяще категоризировать. Они могут быть хорошими родителями и партнерами, но при этом совершать такие вот злодеяния. Думаю, он выпускник университета и у него высокий ай-кью. Он свободно чувствует себя в Национальной галерее, знает искусство, у него религиозное воспитание. Возможно, лечился от какого-то психического заболевания. Возможно, пытался покончить с собой.