Книга Подлинная красота - Мишель Дуглас

Девочки немедленно на них набросились.

Пока они листали журналы, Блэйр рассматривала их и вынуждена была признать правоту Ника. Они расцвели у нее на глазах. Стали увереннее в себе. Словно чувствуя ее взгляд, Стиви подняла голову:

– Что?..

Блэйр с улыбкой села за стол:

– Мне было интересно, что вы считаете лучшей частью конкурса.

– Много всего… – Стиви прикусила губу. – Наверное, это глупо, но мне больше всего понравилось экспериментировать с макияжем и прическами. Это весело.

– Мода и должна быть веселой, – медленно сказала Блэйр и поняла, что верит в это – всегда верила.

– Но, – продолжила Стиви, – лучше всего было заставлять себя делать то, чего боишься. И обнаружить, что у меня получается и надо мной не смеются…

Стиви уже несколько раз выступала – для практики – один раз в доме престарелых, а другой – в деловом клубе. Оба раза она говорила про важность включения молодежи в общественные мероприятия. Это было великолепно.

– Поппи?

– Туфли!

Из-за роста Поппи не носила каблуки – до сих пор.

– Мне так нравятся туфли! И все остальное. Платформы, шпильки, ботинки, балетки… И теперь я не стесняюсь своего роста. – Она широко улыбнулась. – И вижу, как глупо выглядела, когда сутулилась. И что мама была права, когда говорила, что если кому-то не нравится мой рост, незачем с ними дружить.

Значит, Стиви и Поппи поняли, что за конкурсом красоты и принцессиными платьями стояли куда более важные уроки.

– Но обсуждать украшения было так интересно, – простонала Поппи. – И организовывать прием ужасно увлекательно.

– Узнать других получше тоже оказалось хорошо, – добавила Стиви.

– Знаете… – склонила голову Поппи. – Я думала, что популярные девочки всегда уверены в себе и спокойны, но они такие же, как мы.

– Блеф! – воскликнули обе девочки хором.

– Правильно. – У Блэйр улучшилось настроение. – Вы решили, какие образы хотите?

Вчера она попросила их выбрать между стилями, которые называла «принцесса», «классика» и «фанк».

– Помните, что традиционно участницы склонялись к стилю принцессы, – предупредила она. Хотя было очевидно, что обе девочки были далеки от традиционного подхода.

– Лучше отличаться, да? – Стиви сделала глубокий вдох. – Тогда я предпочту классический образ. Я думала, что захочу стиль принцессы, но когда листала журналы, то поняла, что классика больше мне по вкусу.

– Отличный выбор, – похвалила Блэйр. – Поппи?

Поппи сглотнула и переплела пальцы:

– Фанк.

Блэйр постаралась скрыть удивление. Девочка обычно брала пример со Стиви, и Блэйр ожидала, что она тоже выберет классику.

– Я хочу надеть высоченные платформы и показать маме, что мне нравится мой рост. А такие платформы… – она показала фотографию, вырванную из журнала, – это фанк.

– Замечательно! – Это были босоножки из зеленых шелковых лент на пробковой платформе. Все трое некоторое время любовались.

– Мне страшно об этом думать всерьез, но – может быть, короткое платье? Не слишком короткое…

– Но достаточно, чтобы продемонстрировать, какие у тебя длинные ноги?

Поппи кивнула.

– Ох, девочки! – потерла руки Блэйр. – Это будет весело.

Они еще долго листали журналы и рисовали схемы, пока девочки не определились с нарядами. Стиви выбрала классический брючный костюм с великолепными плавными линиями. Поппи хотела бархатное платье с рисунком зеленых и кремовых тонов. Решение выделиться из толпы было смелым, и Блэйр гордилась ими обеими.

– Хорошо, до завтра я нарисую полноценные эскизы и закажу образцы тканей из Сиднея. Зайдете завтра после уроков к Глори? Тогда мы все решим окончательно и снимем мерки.

Перед уходом Блэйр не могла не думать о том, сколько удовольствия принес ей этот вечер. К горлу подступил комок. Ей нравилось проводить время с девочками, но теперь оно подходило к концу…

Неужели она действительно хочет отказаться от возможности завести собственных детей?

Вопрос застал ее врасплох. Мысли путались, неуверенность одолевала ее. Сглотнув, она собрала вещи, повернулась…

И увидела в дверях Ника.

– Привет, – сглотнув, сказала она.

– Привет.

Он не смотрел ей в глаза, и Блэйр рассердилась.

– Как ты?

– Хорошо. – Он не сдвинулся с места. Но чаю тоже не предложил.

– Я… э-э… мы с девочками только что закончили.

Ник ничего не ответил. Он хотел от нее избавиться!

– Я уже ухожу. – На подкашивающихся ногах она обогнула его, преодолела коридор и выскользнула за дверь. С чего бы ему хотеть, чтобы она осталась? Он признался в любви, а она… Она не сказала, что тоже его любит.

Блэйр остановилась. Папка и журналы посыпались из внезапно ослабевших рук на землю.

Она любит Ника. Ник любит ее.

Но если она его правда любит…

Сердце у нее колотилось, пальцы дрожали. Дышать было трудно.

Если она действительно любит Ника, то может рискнуть. Ради него.

Вскочив на ноги, она бросилась обратно к калитке, чуть не падая в спешке. Дернула запоры, заработав занозу. И вдруг остановилась.

Она не хотела причинять боль Нику – но причинила. После всех ее усилий держать его на расстоянии – почему он должен ей довериться теперь? Зачем ему рисковать снова быть отвергнутым?

Слов будет недостаточно. Нужно найти способ доказать ему свою любовь.

Очень медленно она повернулась и пошла обратно. Собрала журналы и пошла домой, погруженная в свои мысли.

Ник бессильно сидел и наблюдал за движением стрелки кухонных часов. Время от времени он заглядывал в свою чашку. Она была пуста.

Как и его душа.

Он со стуком поставил чашку на место. Хватит себя жалеть!

Поднявшись, он сделал себе еще кофе. Стиви и Поппи вернутся с занятия у Блэйр не раньше чем через четверть часа.

Последнего занятия у Блэйр. В субботу она возвращается в город.

Он плюхнулся обратно на свое место и принялся пить кофе, которого не хотел. Это была третья кружка за час. Сегодня сон ему не грозит.

По крайней мере, подумал он, усмехнувшись, у него будет отговорка, почему он не спит, а ворочается.

Ему так хотелось пойти к Блэйр, заставить ее… сделать что? Слишком поспешным глотком Ник обжег язык. Заставить его выслушать? Она уже выслушала, но это ничего не изменило.

Заставить ее остаться?

Как будто это поможет. Демоны Блэйр были слишком страшны, и сражаться с ними – ее задача, не его. Однако ему все равно хотелось найти ее, упасть в ноги и умолять остаться.