Книга Три с половиной ступеньки - BANIFED

Друзья уже мирно посапывали, а Николай крутился в постели, словно не находил себе место, и никак не мог уснуть. Мысли о Марине не давали ему покоя. Он понимал и в который раз ругал себя за свою нерешительность. В то же время он спрашивал себя: а какую игру она ведет? Почему она ограждает себя забором, когда он пытается к ней приблизиться, сделать отношения более близкими, более теплыми? Ответа не было. Он посмотрел на часы: время приближалось к часу ночи. Но кто-то еще веселился – через окно доносилась музыка.

Потихоньку его одолела усталость, и он уже начал проваливаться в сон, когда услышал, как, тихонько скрипнув, открылась дверь и, по-видимому, вернулся Слава. Сон мгновенно улетучился, потому что он услышал, как Слава перешептывается с кем-то. Он говорил, что все спят, что не надо ничего бояться, они никому не помешают. Мягкий, едва уловимый девичий голос что-то прошептал в ответ, но Николай не расслышал. Он лежал, отвернувшись к стенке, ему не хотелось мешать другу и не хотелось себя выдавать, поэтому он даже не пошевелился и притворился спящим.

Они вышли из-за шкафа, который стоял таким образом, что создавалось пространство в виде маленького тамбура, прошли мимо кроватей Николая и Анатолия и сразу, не раздеваясь, легли в постель. Николай напряг слух, пытаясь понять, кто та девушка, которая отважилась вот так прийти ночью в комнату с парнем, заведомо зная, что они там будут не одни. Николай слышал, как они начали целоваться, потом по звукам стало ясно, что он ее начал раздевать, было также ясно, что она этому не препятствует, а напротив, помогает. Было не разобрать, о чем они перешептывались, к тому же мешала музыка, доносившаяся через окно. И через какое-то время кровать стала ритмично покачиваться и поскрипывать, словно она хотела рассказать всему свету, насколько ей сейчас приятно и сладостно… По комнате поплыл специфический запах любви. В какой-то момент Слава чтото спросил у девушки, и та в экстазе достаточно громко ответила: «Нет, мне хорошо!». Словно удар молнии пронзил тело Николая. За доли секунды его покрыл пот, а потом неуемная нервная дрожь овладела его телом. Он узнал этот голос. Это была Марина.

С неудержимой, молниеносной быстротой проносились мысли в его голове. Первым порывом было вскочить и ударить любовников, вторым – закричать им «Зачем так?!». Третьим – сказать ей, что он здесь, что он существует! Но ничего этого он не сделал, потому что пришла другая мысль: «Это ее выбор». И он, стиснув зубы, стараясь унять нервную дрожь, и дальше лежал в кровати. Только теперь из глаз невольно покатились слезы. Из окна в это время доносилась песня английской группы «Smokie», и Крис Норман пел: «I’ll meet you at midnight» – «Я встречусь с тобой в полночь»…

На какое-то время они затихли, потом Слава, видно, захотел вновь повторить мужской подвиг, но Марина, судя по всему, не соглашалась. Вскоре стало слышно, как они копаются в одежде, стараясь разобраться, как ее верно надеть. К радости Николая, они довольно быстро собрались, и Слава вышел ее провожать. Как только они закрыли за собой дверь, Толя и Хайруллы зашевелились, дав Николаю понять, что они тоже не спали и все слышали. Николай перевернулся на другой бок и ничего не сказал, да и что тут было говорить. Через минут пять вернулся Слава, разделся, нырнул в кровать и вскоре заснул. А Николай так и пролежал до утра, не сомкнув глаз.

Утром встал, привел себя в порядок, но на пробежку не пошел – не было сил, да и настроения. Не стал будить Хайруллы, хотя знал, что тот будет недоволен и полдня будет ему об этом напоминать. Мысли о том, что произошло ночью, не давали ему покоя. Славу он не винил, но к нему все же возникла неприязнь, и Николай уже знал, что отношения с этого дня у них будут другими. Марина. Как же так она могла? Почему так больно? Он так стремился к ней, он думал о ней, он так хотел видеть ее рядом… И вот подарок, сюрприз от нее. Ну пусть, если ей с ним хорошо, то пусть и довольствуется этим. Выбросить ее из головы, забыть! А что, собственно, помнить? Ну нравилась она ему, ну танцевали, ну дружелюбна и общительна была с ним. Начали поговаривать, что между ними что-то есть… И все. Теперь очевидно, что он ошибся в ней, считая ее красивой и чистой девушкой, а это оказалось далеко от истины. Может, и хорошо, что все так случилось. У него открылись глаза на нее. Не он на нее плюнул, а она. Его совесть чиста, а все остальное неважно. Теперь, главное, не видеть ее и не встречаться. Забыть, забыть…

Он лежал на кровати и пытался читать учебник. Он читал, но совершенно не понимал и не помнил, что прочел. Сначала проснулся Толя, попросил поставить чайник, потом открыл глаза и Хайруллы. Как и ожидал Николай, тот начал утро с претензии, что его не разбудили, но потом сказал, что, может, и хорошо, один день надо организму выспаться. Они пили чай, когда проснулся и встал Слава. Все было и происходило, как и прежде, никто и словом не обмолвился о ночном событии, все молчали, но понимали, что отношения в их маленьком коллективе изменились. По крайней мере, между Славой и Николаем.

Николай метался, не находя себе места, пробовал себя загрузить учебой, но все было тщетно. Сердце не хотело мириться с тем, что любовь, вынашиваемая и лелеемая им долгое время, в одно мгновение стала ненужной. Николая все раздражало, ему не хотелось никого видеть, возможно, поэтому он переоделся и отправился к метро «Авиамоторная», не имея четкой мысли, куда поехать.

Он вышел на «Третьяковской», день был по-летнему замечательным. Город был наполнен людьми, по большей части туристами. Николай этот старый район Москвы не знал, поэтому пошел в том направлении, куда его повело чутье, вовсе не задумываясь над тем, куда оно его приведет и что интересного он сможет увидеть. Люди и их лица его сегодня не интересовали, он их не изучал, как раньше, они были ему безразличны. Он шел и смотрел на здания вокруг, надеясь увидеть нечто интересное с архитектурной точки зрения. Ничего особенного он не увидел, разве что две церкви, встретившиеся на его пути, он осмотрел их и пошел дальше. Прошел по Большой Ордынке, свернул в какой-то переулок. В киоске купил мороженое в стаканчике, это было кстати – он уже успел проголодаться. Рядом был небольшой скверик. Николай присел на единственной скамейке и с удовольствием съел мороженое. Отдохнув, он продолжил свой бесцельный путь. Так он и ходил по улицам и переулкам Замоскворечья, все время отклоняясь от главных улиц, где бурлило движение, раздавался шум моторов, и воздух был загазован. Уже солнце клонилось к горизонту, когда он перешел Москву-реку и вышел к метро «Таганская». Решил возвращаться домой. Он изрядно подустал, поэтому, вернувшись в общежитие, сразу отправился спать.

Прошла неделя. За все это время он ни разу не встретился с Мариной. Выходя из комнаты, он озирался по сторонам, чтобы заблаговременно заметить ее и избежать встречи. Похоже, и она не испытывала желания с ним встретиться. Но они встретились. Он пришел на кухню со сковородкой и вчерашними отваренными макаронами. На плите варился чей-то суп, бурлящая вода перехлестывала через края и вот-вот могла залить плиту. Николай убавил подачу газа, поджег еще конфорку и поставил свою сковороду на огонь.

– Здравствуй, – за его спиной послышался тихий и спокойный голос Марины.

– Здравствуй, – ответил Николай, вздрогнув от неожданности У него возникло желание поскорее выскочить из кухни, но она задержала его, обратившись к нему с виноватым видом нашкодившего животного:.