Книга Казнь - Марина и Сергей Дяченко

Злой вопрос не ушел. Но стал мельче и бледнее, и Ирена знала, что, возможно, скоро избавится от него совсем…

Она облизала с губ крупицы кофейной гущи:

– Спасибо… за кофе, я имею в виду. Ну и… вообще.

– На здоровье, – Ник деловито вытер руки салфеткой. – Значит, так… теоретические вопросы мы в основном выяснили. Теперь переходим к практическим… Сегодня я заступаю на пост в качестве вашего наблюдающего врача. Идемте…

К библиотеке примыкал маленький коридор с рядом мягких стульев у стены. Здесь Ник снова зазвенел своими ключами; Ирена принюхалась. Запах больницы не стал сильнее, но и не исчез.

– …А вот и мое царство, кошмар детишек и девственниц!

Ирена остановилась на пороге. «Царство» было обширное, стерильно-чистое и укомплектованное всем необходимым.

На любые случаи жизни.

* * *

– Это ожог?

– Нет, это родимое пятно…

Она не могла сдержать нервной дрожи – как всегда, когда приходилось впускать в свое тело бесстрастные докторские инструменты.

– Не напрягайтесь. Ведь не больно?

– Больно…

– Расслабьтесь, Ирена.

Она смотрела в потолок. В белую круглую лампу. Одну из многих.

– Кто это вас так запугал?

Она подумала, говорить или нет.

– Послать на казнь… можно только здорового человека. А экспертиза по поводу моего здоровья…

– Черт… Чего еще ждать от этих коновалов?! Плюньте и навсегда забудьте.

Снова звякнул металл.

– Когда у меня была своя клиника, я выгнал одного дурака за полную профнепригодность… Вы знаете, куда он устроился на работу? В эту самую экспертизу!

– У вас была своя клиника? – спросила она механически.

– А разве в это трудно поверить? Я так несолидно выгляжу?

Она смолчала.

– Вам не холодно, Ирена?

– Нет…

– Еще чуть-чуть… Да. Вот и все. Слезайте.

За перегородкой зазвучала льющаяся вода. Ирена перевела дыхание. С трудом слезла, заковыляла к своей одежде.

– Вы вот браните коновалов, – она заступила босой ногой за край половика и вздрогнула, ощутив холод бетонного пола. – А, между прочим, это для вас они добывали первые доказательства моей пригодности…

Ник не ответил. Лил воду, лязгал железом.

– А теперь вы гордо отчитаетесь перед Семиролем, – пробормотала она, нервно вздрагивая. – Все в порядке, самка исправна и готова к размножению…

– Вы оделись? – глухо спросил Ник.

Она натянула туфли и выбралась из-за ширмы.

Ник уже снял свой синий стерильный халат. В цинковой раковине горой лежали перчатки и инструменты, рядом тихонько помигивал лампочками автоклав.

– Что вы обо мне думаете, Ирена?

Она привычно промолчала.

– Догадываюсь… Я циник. Доктор-смерть на службе вампира. Да?

Он вдруг улыбнулся. Ирена удивилась – секунду назад ей показалось, что Ник напряжен и зол.

– Ирена… Хотите еще кофе?

* * *

– Вы спрашиваете себя… Что же, это чучело, хвалящееся своей вы-со-чай-шей квалификацией, не смогло найти другой работы, кроме как на этой комфортабельной фабрике-бойне?

Ник не шутил. Хотя и улыбался.

Магнитные рыбки рядком лежали на столе. Вне своего аквариума они казались просто аляповатыми игрушками.

– Вы будете живы и свободны… Живы и свободны, – повторил Ник, и в его словах ей послышалась вдруг странная безнадежность.

Она нервно стукнула зубами о край фарфоровой чашечки.

– И вы, с вашей вы-со-чай-шей квалификацией, не смогли найти другой работы, кроме как на этой комфортабельной фабрике-бойне? – передразнила слово в слово.

Он вздрогнул – возможно, от настоящего отвращения, прозвучавшего в ее словах.

– Ирена… Видите ли. Спросите себя, как я здесь оказался?

Равнодушно прищурившись, Ирена допивала вторую чашку кофе. На нее снизошло сонное спокойствие. Она будет жить – и ладно…

– А почему я должна спрашивать себя? Спрошу лучше вас…

Ник грустно улыбнулся.

– А я вам не отвечу…

Он вытащил из кармана связку ключей. Поводил над обсыхающими магнитными рыбками; пластмассовые тельца задергались.

– Гальваника, – констатировал Ник мрачно. – Оживление трупа… Ирена. Я бы молчал… Но рано или поздно вы все равно узнаете. А для меня лучше рано, ведь пациент должен доверять врачу… По крайней мере не испытывать к нему отвращения… Спросите.

– Что?

– Как я сюда попал.

И этот тоже похож на Анджея, подумала Ирена сонно. Вечный театр, проигрывание ситуаций…

– Дорогой Ник. Скажите мне, пожалуйста, и как же вы сюда попали?

Он отозвался без улыбки:

– Так же, как и вы. В робе смертника. Без надежды выжить.

Ирена ногтем провела по краю чашки. Двумя пальцами взяла за плавник самую крупную рыбу. Опустила в аквариум; рыбка ожила. Заструилась в переплетении водорослей.

– Молчите, Ирена… Вы не любите говорить. Сюда… на ферму… раз в несколько месяцев привозят обреченного человека. Иногда чаще… В основном это подонки, Ирена, ах, какие отморозки… Я не могу… судить Яна. Ему нужна эта кровь, нужна для жизни, вот он и… Никто никогда не присутствует при этом. Я только приблизительно знаю, как это происходит… А потом Сит и Трош кремируют труп. Ян не садист, он никогда не издевается над жертвами, нет…

Ирена взяла за плавник следующую рыбку. Взвесила на ладони. Уронила в аквариум:

– Сит и…

– И Трош. Нас четверо – Я, Сит, Трош и Эльза… Все смертники. Сит охранник и управляющий, я врач, Трош инженер, Эльза возится с животными… Тут ведь куры, кролики, две коровы, натуральное, в общем, хозяйство… Работы хватает.

Ирена подняла за хвост третью рыбку, но хвост оторвался, и рыба упала в недопитый кофе.

– Видите ли, Ирена… Каждому из нас Ян дал шанс. Мы живем – хотя по всем законам, по всем документам давно умерли… Ходим по этой земле. Смотрим на эти горы. Хохочем над глупыми шутками ведущего в телешоу. Озабочены тем, что весной вода размывает дорогу, что осенью ветер сносит антенну, и ее надо чинить… Что коровы болеют. Что сараи давно пора перекрасить… Да мало ли забот. Из которых, в общем-то, и состоит это длинное развлечение – жизнь…

– За что? – спросила Ирена, выуживая из чашки бесхвостую рыбку. – За что – их? За что – вас? Ошибка? Как я?

– Нет, – Ник горделиво покачал головой. – Я, например, убийца… Четырнадцать убийств. И во всех я признался.