Книга Свадьба - Николай Куценко

– А в Бразилии нас чуть не ограбили один раз. Мой отец работал там дипломатом, и мы жили на вилле за городом…

Она начала свой очередной рассказ и попыталась встать со стула, но сразу же села на него. Ее ноги подкашивались. Я понял она уже сильно пьяна и говорит только на эмоциях, и что нашу посиделку надо прекращать. То же самое заметил и Антон:

– Коля, ей больше лучше не пить. Еще бокал – и она упадет… Давай ее домой отведем? – прошептал он мне на ухо.

– Да, я заметил. Пусть она уже договорит, и я предложу пойти всем домой. Потихоньку ее заведем в отель, а сами пойдем куда-нибудь.

Закончив свой рассказ, Таня наконец-то встала и заказала бутылку вина у официанта, сразу ее оплатив:

– Друзья, я всех угощаю! Это очень хорошее вино, попробуйте! – с трудом говорила она. Тут вмешался Антон:

– Ребята, хватит вина, давайте лучше погуляем, а то я уже еле на ногах держусь. Выпили-то прилично!

Он не врал, хотя он и держался на ногах нормально, но был сильно пьян. Так же как и я и все мы. Но Таня наотрез отказалась идти куда-либо и попросила официанта разлить всем вино. Через полчаса ей стало плохо, девчонки отвели ее в туалет, где ее стошнило. После этого мы с Антоном повели ее в отель. Ребята остались в ресторане, гулять до его закрытия.

Дорога была не столько далекой, сколько мы с Антоном были пьяны, чтобы преодолеть ее быстро. Я видел, как мерцают огни башни, что стояла рядом с отелем, но путался в переулках тонких испанских улиц. К тому же мне приходилось тащить на себе Таню – я обнял ее и, придерживая за плечи, вел вперед по улице. Она спала и немного посапывала. Лицо ее было все таким же тонким, холеным и красивым. Антон шел позади, иногда ударяясь о стены зданий и что-то бормоча мне в спину.

– Антон, мы правильно идем? Мне кажется, что мы потерялись.

– Я вижу башню, надо идти к ней… – ответил он и присел, чтобы отдохнуть. По его лицу было видно, как он устал.

Я остановился, закурил сигарету и понял, что мне тоже требуется отдых. Преодолеть последний километр с пьяной Таней будет нелегко.

Внезапно непонятно откуда на улице появился диджей Женя. Он шел нам навстречу со стороны отеля. Увидев нас, он сразу подбежал, помог мне подержать Таню и взволнованно заговорил:

– Ну вы и надрались! Особенно эта. Как ее зовут-то хоть?

– Таня… – ответил я с трудом. – Подержи немного ее. Я сейчас отдохну, и мы пойдем дальше.

– Да ты бы себя видел… Вам с Антоном самим помощь нужна, – сказал он и засмеялся. – Ладно, дружище, вы отдохните, а я ее дотащу до номера.

– Нет, я сам, – твердо ответил я, хотя было видно, что это давалось мне с трудом.

– Да брось ты дурака валять, не трону я вашу Таню. Больно она мне нужна…

– Обещаешь?

– Обещаю!

– Антон! Ты слышал?

– Да… пусть поможет. Он вон трезвый, вмиг ее дотащит. А мы покурим пока… и передохнем.

– Ладно, ключ у нее, по-моему, в сумке. Но только попробуй тронуть… – еле выдавил я.

– За кого ты меня принимаешь? – обиженно ответил он, приподнял Таню и пошел к отелю.

Через минуту мы потеряли их из виду. Я подошел к Антону и сел рядом с ним, облокотившись на стену. Мы закурили и молча просидели еще минут десять, не проронив ни слова, прежде чем встать. На душе было как-то неспокойно, как-то волнительно, как-то тяжело. Через час мы были уже дома.

Утром я спустился на завтрак и увидел, что Тани там нет. Она больше не пила вино и не ела свой омлет, как во все предыдущие дни. Немного насторожившись, я подошел к Антону и спросил:

– Ты не знаешь, где она?

– Не знаю… но, похоже, этот хрен не сдержал свое слово. Я слышал, как он хвастался сегодня вот тому типу. – И Антон показал пальцем в сторону одного из друзей диджея.

– Как… не сдержал? Не может быть! – Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Внутри меня все заболело, съежилось и напряглось, а руки сжались в кулаки. Я с трудом контролировал свой гнев. Мне казалось, еще чуть-чуть – и я просто взорвусь от ненависти ко всему происходящему. Антон это заметил.

– Ты успокойся… это не наше дело. Не стоило связываться с этой Таней.

– Что ты говоришь? Как эта тварь могла?.. Вот мразь этот диджей!

– Да уж, мразь, хвастался, что эта Таня девственницей была до него… – спокойно рассказал он, как будто ничего не случилось.

В этот момент я не выдержал и подбежал к Жене, схватив его за свитер. Он не ожидал и рванулся назад, но, сделав пару шагов, остановился:

– Ты что, сдурел? – закричал он.

– Ты же мне обещал, мразь, ты что наделал? – И я стал готовиться к первому удару, думая, куда его лучше нанести.

– Она сама меня попросила. Я тебе клянусь. Сама! И вообще, это не твое дело. Куда ты лезешь?!

– Да она и говорить-то не могла. Что ты несешь? Попросила она тебя… Мразь!

– Только попробуй ударь, тебе конец!

Я колебался. То, что произошло, я хорошо осознавал. Мне хотелось его ударить, но что-то не давало мне это сделать – то ли страх за себя, то ли сомнения, которые он во мне породил, то ли то, что Таня была мне никем. Внезапно перед нами возникла Таня и закричала на меня:

– Не трогай Женю, уйди от него! – и оттолкнула меня.

– Что??? – не понял я и попятился назад. – Так он же…

В этот момент ко мне подбежал Антон и потянул меня к выходу.

– Пойдем отсюда. Быстрее. Не влезай в это дерьмо!

Он вывел меня на улицу и дал сигарету. Мы закурили и пошли в сторону моря, пошли куда глаза глядят… Мне было плохо до самого вечера… Я не мог успокоиться, не мог прийти в себя… Я все время пил. Антон был со мной… Он тоже пил.

Через неделю мы приземлились в Москве. Мы с Антоном получили багаж и ждали остальных. Таня стояла в стороне от нас – веселая и довольная, она ждала Женю. В нашу сторону Таня не смотрела. Внезапно появился диджей, схватил свою сумку с багажной ленты и быстрым шагом направился к выходу, пройдя мимо Тани. Он даже не оглянулся в ее сторону, даже не посмотрел. Таня немного постояла на месте, пытаясь понять, что происходит, и… побежала за ним. Он ускорил шаг. Когда Таня догнала его, он уже шел с другой девушкой, которая его встречала, обнимая ее. Таня остановилась… ее глаза стали намокать от обиды.

Она вышла из здания аэропорта, прислонилась к стене, села на свою сумку и заплакала. Громко заплакала. Так что все это слышали. Выходя из аэропорта, я пересекся с ней взглядом. Она выглядела раздавленной и убитой. По ее губам я понял, что она что-то пытается мне сказать… Я отвернулся и пошел дальше. Антон протянул мне сигарету… Больше Таню я не видел.

Комендант

Комендант гарнизона одного из подмосковных городков, Яков Петрович, обходил утром свои владения и любовался гладко постриженной травой. Два тощих таджика косили ее вчера целый вечер, пока солнце окончательно не зашло за горизонт и не наступила кромешная тьма. Они могли бы продолжать и дальше, если бы не темнота: таджики знали, что еще сохранились места, где трава выстрижена не идеально и Яков Петрович вряд ли примет работу. Комендант славился своей педантичностью и изощренным садизмом. Особенно это проявлялось в отношении младших чинов и низших сословий. С таджиками он вел себя сурово и бесцеремонно: малейшая оплошность в их работе вызывала у Якова бурю эмоций. Как только Яков чувствовал, что человек не может ему противостоять, то сразу же расправлял плечи и начинал его отчитывать, а то и вовсе на него кричал и всячески оскорблял. Педантизм его был нездоровым и чрезмерным и передался ему в наследство от отца, а тому, в свою очередь, от деда.