Книга Свадьба - Николай Куценко

У нее были темно-каштановые волосы, красивое изящное лицо и очень грустные и несчастные глаза. Кожа ее лица еще была свежей и холеной. Поэтому было ясно, что пьет она недавно и что алкоголь еще не успел сильно изменить ее внешности. Что пить она начала скорее всего после прилета в Испанию, ровно неделю назад.

В нашей группе было человек тридцать. В большинстве своем это были студенты первых курсов или только что закончившие школу люди. Денег у нас было немного: жили на то, что смогли нам дать родители. Кому-то двести долларов, а кому-то – триста. Редко более четырехсот. И это-то на две недели. Нам с трудом этого хватало на еду и дешевое вино в пакетах, которое мы покупали у местных торговцев. Мы отдыхали в Испании вместе с моим лучшим другом, Антоном. Он был мне ближе брата: мы выросли вместе.

Я смотрел на то, как она пытается вытащить пробку из бутылки вина, которую официант не до конца открыл. У нее плохо это получалось: слабые пальцы лишь расшатывали пробку из стороны в сторону, а та, в свою очередь, никак не давалась. Внезапно она сломала ноготь и скривилась от боли. В ее глазах я увидел отчаяние и какую-то глубокую тоску и решил подойти к ней и помочь. Без разрешения я взял бутылку со стола, с легкостью вытащил пробку и спросил:

– У тебя какие-то проблемы? Почему ты все время пьешь?

Она неспешно подняла глаза, посмотрела на меня, ничего не ответив, налила себе в бокал вина и начала пить. Я увидел, как она сморщилась: пить она не умела. Это было видно сразу.

– Как тебя зовут? – продолжил я и наклонился к ней, посмотрев ей прямо в глаза.

– Таня… – нехотя сказала она. – У меня все хорошо, если тебя это интересует на самом деле.

– Ты пьешь с первого дня, как мы сюда приехали. Ты ни разу с нами никуда не ходила.

– И что? – протянула она.

– Ничего, но, если хочешь, пойдем сегодня. Ты хоть немного развлечешься.

Она опять посмотрела на меня своими грустными глазами и нехотя ответила:

– Я подумаю…

– Хорошо, мы встречаемся в холле отеля в семь вечера. Так что ждем тебя.

Таня допила свою бутылку вина, доела омлет и отправилась к себе в номер. Я знал, что выйдет она из него только к обеду. И тогда она опять закажет вина, выпьет его и отправится спать уже до вечера. Так она провела все семь дней, с момента нашего приезда. Я ни разу не видел, чтобы она выходила из отеля на улицу. Хотя она и меняла свои наряды каждый день, как бы готовясь куда-нибудь пойти. Видимо, ей было не с кем…

Мы не знали, что с ней случилось и почему она себя так странно ведет, хотя и много об этом говорили. Некоторые считали, что она наркоманка, но это было не так. Для наркоманки она слишком свежо выглядела. У меня складывалось впечатление, что в нашу группу она попала по ошибке: Таня была дорого одета, холеность ее кожи говорила о том, что она не вылезала из салонов красоты, на руках были дорогие украшения, каких никто из нас еще не видел. Общалась она с нами с трудом, нехотя, при любой возможности избегая нас. Видимо, ей по ошибке выдали другой тур, студенческий, и она, поняв это, предпочла нашей компании бутылку. Хотя все, конечно, было гораздо глубже. Но причин мы не знали, да и не хотели знать. Нам было хорошо тогда…

За время, проведенное в Испании, мы сдружились настолько, что уже и не могли представить жизнь друг без друга. Наша группа превратилась в большую семью. Каждый вечер мы искали какое-нибудь дешевое местечко на берегу моря, покупали самое простое вино и пили его там до закрытия ресторана. Затем шли на берег и гуляли вдоль него до поздней ночи. Домой приходили под утро – веселые, пьяные, молодые. Тогда мы еще не знали, в какой мир нам пришлось попасть, мы не знали, что впереди лишь суровые испытания и разочарования, мы не знали, что некоторых из нас скоро не станет. И от этого нам было хорошо. От незнания всего этого.

Помимо Тани в нашей группе был еще один человек, который сильно выбивался из ее состава. Московский диджей, Женя, только начавший свою карьеру, уже был довольно обеспеченным человеком. В те времена диджеям платили много, их просто было мало на рынке и все они были звездами. Женя не был плохим парнем, хотя и общался с нами с какой-то свойственной ему натянутостью. Нет, он не избегал нас, но мы явно были ему не ровней и дружить с нами он не стремился. Хотя иногда мог снизойти до нас и поговорить.

Для нас он был человеком другого мира. Жил Женя сразу с четырьмя девушками, периодически меняя их. Причем секрета из этого не делал. Впрочем, девушек это устраивало. Тогда для нас все это было странно: у нас не было ни девушек, ни денег. Мы были бедны и молоды и разговаривали с Женей на разных языках. К Тане он не подходил ни разу. Видимо, ему хватало своих женщин. Но и Таня не смотрела в его сторону. Хотя, по-моему, она вообще никуда не смотрела, кроме дна бутылки.

Вечером мы, как и договаривались, собрались в холле отеля. Пили вино, смеялись, обсуждали планы на вечер. Никто из нас не ожидал, что Таня пойдет с нами. Я пригласил ее скорее ради приличия, хотел поддержать ее. Хотел, чтобы она немного развеялась и вышла из своего своеобразного запоя. Хотя вряд ли это был запой, так как чувствовалось ее неумение пить. Может быть, протест или какая-то рефлексия? Только вот неясно, против чего.

Она спустилась к нам ровно в семь. На ней было красивое красное платье, темная вишневая помада особенно ярко выделяла ее губы на белом лице. Туфли отражали в себе цвет ламп, горевших в холле. Успев проспаться и привести себя в порядок, она выглядела свежо и особенно молодо, вела себя открыто и сразу начала говорить.

– Ну что? Мы сегодня идем в ресторан? – спросила она и улыбнулась. Мы никогда не видели ее улыбки, которая поразила нас всех своей искренностью и открытостью. Таня была красавицей.

– Да, конечно, идем! Молодец, что собралась, – ответил я.

– Ну, я уже неделю тут, а из отеля так и не выходила. Может быть, пора уже? – сказала она и опять улыбнулась, подмигнув мне.

Наши девушки с трудом скрывали свое расстройство: на фоне Тани они выглядели неуместно в своих дешевых нарядах. Их рваные молодежные джинсы и растянутые футболки сильно выделялись на фоне ее платья, туфель и украшений. Я решил предупредить ее, что в местах, куда мы пойдем, одеваются по-другому, попроще, чтобы Таня не чувствовала себя там скованно:

– Ты очень хорошо выглядишь, но, может быть, тебе надеть джинсы и футболку? Тебе просто будет не очень удобно в такой одежде.

– Не хочу уже возвращаться в номер, не могу его больше видеть. Будь он проклят! Пойду уже так, – эмоционально ответила она.

– Ну, если что, я тебя предупредил, – улыбнулся ей уже я. Она подмигнула в ответ. Мы нашли очередной местный ресторан на берегу залива, заказали паэльи и белого дешевого вина и начали общаться. В присутствии Тани все чувствовали себя немного скованными, но шаг за шагом вино начинало действовать и мы расслаблялись. Впрочем, так же как и она. Таня вдруг стала рассказывать, как училась за границей, как ее семья переезжала из страны в страну, как много ей пришлось увидеть в своей еще недолгой, но богатой на впечатления жизни. Для нас все это было ново: мы невольно погружались в ее мир, представляя себя на ее месте, и чувствовали дух и запах тех мест, где пришлось побывать Тане, которая, в свою очередь, оказалась прекрасным рассказчиком и открытым человеком. С каждым следующим рассказом она все больше возбуждалась, входила в новую роль, жестикулировала и… пьянела: под конец каждой истории она выпивала пару бокалов вина. Видимо, чтобы успокоиться от впечатлений, всплывающих в ее памяти: