Книга Загадка брошенной лодки - Анна Устинова

— И ещё наукой доказано, — заявила Варя, — что слово Камня Мумуевича должно быть последним.

— Оставь в покое Мумуевича, — как загипнотизированный, взирал на спелые ягоды Павел. — Ты разве не знаешь, Варвара, главное, что доказано наукой: после купания с предшествующим собиранием грибов всегда зверски хочется есть.

Общими усилиями мужская часть Команды отчаянных все-таки уломала рачительную Варвару, и та после длительного сражения уступила: землянику они ели со сгущенкой. Потом все чистили грибы, варили суп и, естественно, ели его, но отчего-то через пару часов, к моменту, когда «необитаемый остров» окутали сумерки, всем снова захотелось есть.

— А давайте картошечку печь, — зазывно произнес Павел.

— Ее с гулькин нос осталось, — сообщила Варя. — Не забывайте, нам ещё тут двое суток торчать.

— Не нагнетай, Варька, — вмешался Баск. — У меня есть с собой леска и крючок. Сделаем удочку. Рыбы наловим.

— Уха-а, — причмокнул губами Павел.

— В общем, Варька, гони картошку, — потребовал Иван.

— По штуке на брата, — подсчитала Варя.

— А чего, только шесть осталось? — Герасиму даже не верилось.

— Нет, чуть больше, — уклончиво отвечала Варя, — но остальное — это неприкосновенный запас.

— Хочешь сберечь до возвращения? — с издевкой осведомился Герасим.

— Ты, конечно, Мумушечка, очень догадливый, но мимо, — ничуть не смутилась Варя. — Картошка нам пригодится для завтрашней ухи, если, конечно, Баск окажется хорошим рыболовом. А если нет, тем более пригодится, чтобы хоть не подохнуть с голода.

Они испекли картошку и съели каждый по одной, лишь раздразнив аппетит. После чего Луна задумчиво проговорил:

— Вы посмотрите. Целый день трудились, чтобы выжить, а в результате я даже как следует не наелся.

— И это при том, что мы ещё кучу всего с собой привезли, — добавила Варя. — Учтите: завтра будет хуже, а уж про послезавтра я вообще молчу.

— Да-а, — протянул Герасим. — Не хотелось бы мне превратиться в первобытного человека. Это что же, всю жизнь посвятить добыванию пищи? Больше ни на что времени не остается.

— Ну, почему, — зевнула Варвара, — ещё остается сон. Чего я и нам желаю. Ой, просто с ног валюсь.

— А с костром что делать? — спросил Иван. — Оставить?

— Да ну, — покачал головой Луна. — За ночь все равно догорит и погаснет. А у нас ещё целых пять спичек есть. Завтра новый разожжем.

Сегодняшний костер ребята заботливо поддерживали в течение всего дня. И, главное, разжигая его, обошлись лишь одной спичкой. Пригодились уроки Бельмондо.

— А я бы не гасил, — придерживался другого мнения Герасим. — Без костра станет совсем темно.

— Да у меня есть фонарик, — объявил Луна.

— И у меня, — сказал Баск.

— Все-таки сжулили, да? — упрекнула их Марго.

— У нас все пацаны фонарики взяли, — признался Баск. — Значит, условия получились равные.

— Во-первых, не все, — возразила Варя. — Мумушка вот не догадался. И Пуаро не взял.

— Тем более, — Луну ничуть не обескуражили её слова. — Если другие пацаны все взяли, а в нашей группе только мы двое, значит, мы в худших условиях. И потом, разве Бельмондо с Карлом хоть словом обмолвились, что фонарики брать нельзя?

Марго молчала.

— Вот именно, — продолжал Павел. — И вообще, хватит нас упрекать. Сама видишь: условия вполне экстремальные.

И он икнул.

— Паша, — похлопала длинными ресницами Варя. — С тобой и Мумушкой любые условия становятся экстремальными.

Когда погасили костер, стало и впрямь совершенно темно. Ребята при свете фонариков Луны и Баска начали забираться в шалаш.

— А вы убеждены, что мы все тут поместимся? — вполз последним Муму.

— Мы с Марго поместились, — поуютней завернулась в одеяло Варя.

— Вы… меня в данном случае не интересуете, — Герасим волновался за собственную судьбу. — Луна, я буду тебе очень признателен, если ты уберешь ногу с моей головы.

— Наоборот, ты убери голову с моей ноги, — посоветовал Павел.

— Некуда, — проворчал Муму. — И вообще, у меня даже так ноги наружу торчат.

— Не надо отращивать такие длинные ноги, — уже засыпая, пробормотала Варвара. — А потом, дождя ведь нет. Ничего твоим драгоценным нижним конечностям не сделается.

— А если я засну и их кто-нибудь местный отъест? — не на шутку встревожился Герасим.

— Разве только действительно ежик, — ответила Варя. — Или какая-нибудь птичка с мышкой. Ничего более крупного здесь не водится. И вообще, дай поспать.

— Правда, Герка, заткнись, — поддержал её Баск.

Все, как по команде, крепко заснули. Все, кроме Герасима. Ему заснуть никак не удавалось. Во-первых, было неудобно и жестко. Особенно голове, потому что вместо подушки он воспользовался рюкзаком с вещами и оттуда постоянно выпирало что-нибудь твердое. Можно бы, конечно, это вынуть, но Герасим поленился. В какой-то момент он все-таки чуть не заснул, но тут Баску начало сниться что-то с применением боевых искусств, и он со свирепым мычанием принялся лягать Герасима, Муму ответил тем же, но Баск проснуться не удосужился, а лишь с удвоенной силой лягнул его.

Когда наконец Сеня утихомирился, Муму почувствовал, как по его ноге что-то ползет. «Наверное, мышь, — с ужасом пронеслось у него в голове. — А вдруг она бешеная?»

Схватив Сенин фонарик, он ногами вперед выскользнул из шалаша. Ни намека на мышь. Он внимательно оглядел землю. Никого. Одни комары. Мясистые и громко жужжащие. Изловчившись, Герасим двоих уничтожил, и сон с него слетел окончательно.

«Пойти, что ли, поплавать со скуки?» — подумал он. Однако одному пробираться к озеру было боязно. Он погасил фонарик. Ну и темнотища же тут. Далеко в лесу кто-то тоскливо ухнул. Тихо затрещали ветви, а где-то совсем вдали, казалось, заплакал ребенок. От этого жуткого звука по телу Муму побежали мурашки. Он поднял голову. На самой вершине холма, тускло высвечивая зловещие руины монастыря, горел свет.

Глава IX. НОЧНОЙ ВИЗИТ

Муму с треском вломился в шалаш.

— Вставайте! — завопил он. — Там кто-то есть!

— Где? Кто?

Баск спросонья, ещё не понимая, где он, выскочил, треснулся головой о толстую нижнюю ветку ели и от удара окончательно проснулся.

— Где? Что? Кто? — набросились на Герасима с расспросами ребята. Луна зажег фонарик.

— Там, в монастыре, кто-то ходит, — с вытаращенными от ужаса глазами сообщил Каменное Муму.

— Кто? — задал довольно глупый вопрос Баск.