Книга Печальные песни сирен - Серж Брюссоло

Лиз открыла туалетный ящичек, нашла тюбик болеутоляющего и проглотила четыре таблетки. Нужно ли вызвать врача? Что-то подсказывало ей, что этого делать не следует. Да и Конноли, кажется, сказал: «Тебя там здорово гиперпровентилировали». Да, это так, согласна, но чем?

Какой газ накопил свои микроскопические пузырьки в ее организме? Какой смесью дышала она в туннеле, пока Дэвид выбирался на поверхность?

Лиз вымыла туалетную перчатку, выжала ее. Взяв тюбик с болеутоляющим, прошла в спальню и повалилась на неубранную постель. Под глазами обозначились круги. Она пыталась размышлять, позабыть о бомбардировке, разворотившей ее челюсть…

Газы расширяются при нагревании, а если пососать лед, может, она избавится от этого феномена?

Лиз спустилась в кухню, открыла морозильник и поднялась обратно в спальню со стаканом ледяных кубиков. Положила один в рот. От холода онемели пораненные десны. И тут она заметила, что дрожит. Кровь высохла на груди, подбородке, превратившись в алый крахмал. Лиз глотнула воды, кашлянула. Сколько зубов ожидает такая же участь? Как узнать, сколько их выдернет дантист, пока ты сидишь с глупо открытым ртом? Один… Два? Три? Она выругалась. Ей не очень-то хотелось прожить оставшиеся дни, питаясь одним мороженым! Успокоительные таблетки начинали действовать. Голова у Лиз стала тяжелой-тяжелой. Она уже не могла размышлять.

Луч солнца скользнул в кровать. Лиз хотела отдвинуться, но даже на это не осталось сил. Она заснула.

Рано утром на пустырь въехала машина. Из нее вышел Дэвид. Минуту поколебавшись, он пошел между останками машин. Лиз спустилась в холл, открыла задвижку на двери и вышла на крыльцо. Молодой человек смущенно поздоровался с ней.

— Нат умер этой ночью, — сказал он. — Его положили в гроб на дворе станции, чтобы проститься с ним. Я приехал за тобой, потому что, кроме нас и Конноли, никого не будет. Мэр появится позже с посмертной медалью; с ним прибудут пресса и военный представитель.

— Входи, — пробормотала Лиз, — я сейчас оденусь…

Через десять минут, в униформе, со шлемом под мышкой, она вышла из дома и захлопнула дверь. Дэвид ждал ее, осматривая кучу ржавевшего металлолома.

— Тебе не к лицу униформа, — заметил он. — У тебя странно раздута челюсть.

Лиз молча пожала плечами и села в машину.

— Нат так и не пришел в сознание? — спросила она, кладя шлем на колени.

— Нет, ни на секунду.

Дэвид положил свои мощные руки на баранку, шины взвизгнули, и он быстро тронулся с места.

— Только что, — произнес он отрешенным тоном, — я ругал себя за то, что позабыл про цветы. Ругал и цветочника, потому что он не прислал венки. Ты проводишь меня к нему, о'кей? И не будешь удивляться?

— Почему бы и нет? — уклончиво ответила Лиз.

— Я должен познакомить тебя с одним человеком. Сейчас ни о чем не спрашивай. Я не имею права отвечать. Речь идет о твоей сестре. Человек, которого ты встретишь, удовлетворит твое любопытство. С ним-то ты и наговоришься.

Лиз почувствовала, что задыхается. Она повернула голову и посмотрела на Дэвида. Но его непроницаемое лицо не сулило ничего хорошего.

— Кто ты? — спросила она. — Кто ты на самом деле?

— Я просил не задавать вопросов.

Меньше чем за десять минут они доехали до бетонного бункера 6-го батальона водолазов.

Конноли надел потертый морской мундир. В фуражке и с трубкой во рту он выглядел как старый морской волк. Перед затопленным входом в метро на козлах установили гроб. В инсценировке, предназначенной для журналистов, было нечто наигранное. Лиз приблизилась. Стальной гроб закрывала пока не привинченная стеклянная крышка; через нее были видны останки Ната в голубой униформе муниципальной полиции. Сплющенная фуражка с серебряными галунами лежала на его груди. К обшлагам рукавов были пришиты эмблемы различных бригад, где он служил.

— В таком виде он похож на паркового сторожа, — буркнул Дэвид. — Почему ему не положили его кожаные ремни патрульного и шлем? Черт бы их побрал!

Лиз нагнулась. Тело выглядело странно широким. Казалось, тонкий и блестящий кожаный покров набит силикатом и растянут, как шарик жевательной резинки.

— Я приготовил кофе и спиртное, — сообщил Конноли, — но не налакайтесь, если хотите достойно предстать перед мэром. Будет медаль для старины Ната и благодарность в приказе для вас обоих. Как мне сказали, если Лиззи захочет перевестись в другую службу, с этим не возникнет проблем. Мэр считает, что такая работенка слишком тяжела для женщины. Что ты об этом думаешь, дочка? — Сигнал тревоги прозвучал в мозгу Лиз. Перевод на другую работу в виде поощрения! Классический удар. Она невнятно произнесла бессмысленную фразу, которая могла сойти за туманное согласие. Конноли обнял их за шеи и подтолкнул к столу, где на разогревателе стоял эмалированный кофейник. Были там и пастис, и узо, и лимоны. — На закуску у меня есть колбаса из ослятины и черный хлеб, — уточнил практичный ирландец.

Лиз чувствовала себя неловко. Десны болели, а обезболивающие притупляли рефлексы. Стенки бункера суживали ее жизненное пространство, как сетка ловушки.

Конноли наполнил чашки и начал рассказывать какую-то историю. Лиз решила ничего не пить. Как маньячка, она выловила льдинку из ведерка с узо и старательно сосала ее.

Смерть Ната не удивила Лиз. Уже увидев его раненным, она прониклась уверенностью, что он не выживет. В отличие от Дэвида Лиз не питала никаких надежд. Конноли тронул ее за плечо, возвращая к реальности. Какую роль играл он в этом заговоре? Она не смогла бы ответить. Лед анестезировал ее челюсти, и это уже было хорошо. Лиз перестала думать. Слушая пустую болтовню ирландца, они провели час. Лиз находилась на грани сомнамбулизма, напичкав себя таблетками и льдом.

Разговор перешел на Шмейссера. Похоже, он преисполнился решимости вернуть уцелевших, заблокированных в воздушных карманах.

— Дрянное это дело, — брюзжал Дэвид. — Незачем идти на неоправданный риск ради того, чтобы поднять на поверхность банду чокнутых. А что с ними делать потом? Выпустить на волю? — Наступило неловкое молчание. Дэвид взглянул на часы и покачал головой, притворяясь раздраженным. — Цветочник так и не прислал венки, — заметил он. — Придется ехать за ними. Поедешь со мной, Лиз?

Девушка вздрогнула.

— Хорошо. — Она встала.

Они вышли из здания, провожаемые любопытным взглядом Конноли.

Дождь стучал по капоту спортивной машины, стоявшей во дворе. Дэвид сел за руль, открыл дверцу.

— Идешь?

Лиз повиновалась. Автомобиль помчался по пустынным улицам.

— Почему ты защищаешь интересы мэра? — спросила Лиз.

— Потому что в этом моя работа, — ответил Дэвид. — Меня перевели в батальон водолазов, чтобы наблюдать за вами.