Книга Рабин, он и в Африке Гут - Алексей Лютый

– Нет уж, вы как хотите, но по земле, пусть и на парнокопытных тварях, я передвигаться еще могу, – твердо заявил он. – Но в какую-то местную дырявую лодку из папируса ни за что не полезу! Морская болезнь у меня, и вообще, мне мои рыбки не простят, если я у их предков по головам ездить начну.

– Плевать, – буркнул Рабинович. – Значит, поедем вместе с Нахором. Все равно не думаю, что морем у нас быстрее добраться получится. А то еще и утонем, на самом деле. Вот уж совсем тогда будет весело…

Впрочем, о веселье никто и не помышлял. Отправляясь в путешествие при помощи эликсира Попова, все трое друзей рассчитывали погостить в ином времени от силы недельку, а затем спокойно вернуться домой и продолжить нелегкую жизнь российских милиционеров. Теперь же, из-за небрежности некоторых членов команды, их планы были полностью нарушены. Никто из ментов не сомневался, что на путешествие из Египта в Европу уйдет несколько месяцев. Жить все это время в варварских условиях, полностью лишившись каких-либо благ цивилизованного мира, никто из друзей не хотел, но выбора у них не было. Оставалось только сразу начинать тосковать по ванной, мягкой кровати, телевизору и, естественно, по водке, поскольку ничего крепче вина вокруг не было. Правда, Андрюша мог бы изготовить самогонный аппарат, но воссоздать технологию производства водки в походных условиях у него не получится. В общем, куда ни кинь, везде клин, и менты загрустили.

– Сеня, может, теперь-то выпить можно? – тяжело вздохнув, предложил Жомов. – Все равно делать нечего. Не сидеть же здесь, как трем болванам, и сучки на столе рассматривать!

– Да-а по фигу, – махнул рукой кинолог. – Давайте бухнем. Только сначала у Нахора узнать надо, когда он в путь отправится.

Сеня тяжело поднялся из-за стола и вышел во двор, поискать караван-баши. Долго бродить ему не пришлось, поскольку весь личный состав вверенного Нахору отдельного торгово-верхового подразделения сгрудился на заднем дворе около своих верблюдов. Увидев Рабиновича, караван-баши со счастливой улыбкой побежал ему навстречу.

– Ай какой молодиц, уважаемый, что пиришел попрощаться, – сияя проговорил он. – Моя сам к тебе ид-ити собирался…

– Так вы уже уезжаете? – оторопел Сеня.

– Собираемся, – кивнул головой Нахор. – Только я у тебя спиросить что-то хотел.

– По-одожди! – остановил его Рабинович и почти бегом бросился обратно в трактир. – Сейчас я вернусь, тогда поговорим!..

Сеня влетел в трактир так, словно за ним те самые бесы гнались, что совсем недавно посохами египетских жрецов пообедали. Мурзик, словно совесть за грешником, неотступно следовал за ним. Причем глаза у обоих были бешеными в абсолютно равной степени. Попов с Жомовым удивленно уставились на них. Ваня от удивления едва не поставил кувшин с вином мимо столешницы и от досады за такой непростительный для честного мента промах отвесил Андрюше оплеуху. Тот икнул и выплюнул кусок мяса, который до этого старательно пережевывал.

– Охренел, что ли, бык педальный! – рявкнул он на омоновца. – Еще раз клешни распустишь, я тебе свои грязные носки ночью на морду положу.

– А хрен ли ты мышей не ловишь? – буркнул Ваня и удивленно посмотрел на свою руку, словно не понимая, зачем она Попову к затылку приложилась. – Смотреть надо, куда я кувшин ставлю.

– Цыц, дебоширы! – рявкнул на обоих Рабинович. – Попойка отменяется. Нахор сказал, что они уже готовы отправиться в путь. Так что давайте быстренько затаривайтесь продуктами. Бухать на привале будем, когда с караваном на ночевку остановимся. А тебя, Андрюша, персонально предупреждаю, если еще хоть что-нибудь забудешь и потом нам с медведем придется назад тащиться, я тебя заставлю этого мишку на себе всю дорогу нести. Ясно?

– Да, пошел ты… Моисею бороду трепать! – огрызнулся в ответ криминалист, но в свою комнату все же поплелся.

Не зря говорят, вспомни беса, и рога появятся. Вот и сейчас, стоило только Попову произнести имя эксцентричного старца, как тот тут же ввалился в трактир. Моисей был растрепан и зол. Увидев ментов, он тут же бросился к ним, а следом, еле успевая за буйным родственником, в трактир влетел и Аарон. Трое друзей, увидев их, опешили и удивленно застыли на местах, почти хором думая, что же еще могло от них понадобиться патриархам. Объяснений долго ждать не потребовалось.

– Г-г-г-г… – завопил Моисей с порога и с посохом наперевес побежал к ментам.

Андрюша тут же, на всякий случай (вдруг старик своей корягой пузо проткнет?), отошел чуть в сторонку и выжидающе застыл. Ваня Жомов отстегнул от пояса дубинку и взвесил ее в руке. Секунду поколебавшись, он пришел к выводу, что дубасить пенсионеров «демократизатором» не слишком этично. Отложив дубинку в сторону, он поднял со стола пустой глиняный кувшин из-под вина, чтобы только в самом крайнем случае, в качестве средства самообороны, отправить посуду на стыковку с черепом патриарха. А вот Сеня даже не пошевельнулся. На Моисея это подействовало хлеще холодного душа. Уткнув посох в пол, он затормозил прямо перед Рабиновичем и застыл, тяжело переводя дух.

– Г-г-г… – теперь уже с сомнением в голосе проговорил старец.

– Он у тебя еще какие-нибудь буквы знает? – заинтересованно полюбопытствовал Сеня у Аарона.

– Знает, – патриарх кивнул головой в ответ. – Мойша, голос!.. – и тут же поперхнулся. – Ой, что это со мной? Заговариваться начал. Прости меня, Моисеюшка, чтоб язык мой отсох!..

– М-м-м… – гневно завопил в ответ Моисей, потрясая посохом над головою брата. Тот съежился, но заорал во весь голос:

– М-м-м… Тьфу ты! Мудаки вы, – заявил он ментам. – По-вашему, устроить беспорядки во дворце фараона – это и значит оказать нам помощь? Да если бы не эти уроды, сожравшие все посохи жрецов, мы бы уже сегодня визы на выезд получили.

– Ты, хиппан местечковый, базары фильтруй! – рявкнул в ответ Жомов. – Сейчас договоришься, и я на твою седую бороду не посмотрю, у едовища твоего полярность поменяю.

– Да ладно тебе, Ваня, – удержал друга Рабинович. – Пусть болтает. Нам от этого ни жарко, ни холодно. Мы-то скоро домой отправимся, а им еще сорок лет по пустыне мотаться. Пусть потешатся напоследок. Будет, что в дороге вспоминать.

Жомов хмыкнул и, пожав плечами, опустился обратно на скамейку. Конечно, в любое другое время за оскорбление сотрудников органов внутренних дел он бы с удовольствием одарил наглеца парой лет принудительного пребывания в инвалидной коляске, но на сегодня Аарон был прощен. Во-первых, потому, что Ваня был не при исполнении. Во-вторых, старость нужно уважать, и уж если бить, то только по крышке гроба. Вторым ударом, конечно. Ну а в-третьих, омоновцу сейчас больше хотелось напиться, чем обходить стол и без всякой пользы для физического и нравственного развития махать кулаками.

Если бы Аарон знал, что за судьба его миновала, то, поскольку седеть дальше уже было некуда, просто полысел бы от страха. А так он не только сохранил свою пышную шевелюру, но еще и остался стоять, нагловато поглядывая на российских милиционеров. Моисей ткнул его посохом в бок и, дождавшись, пока братец обратит на него внимание, продолжил обвинительную речь.