Книга Проклятие иеремитов - Игорь Масленков

– Его нет! – выпалила изначальная.

– Кого? Где? – недоумевал следопыт. Ему показалось, что Кайдлтхэ так и не пришла в себя после утраты и попросту бредит.

– Элидирга! В могиле!

– Как? Что ты говоришь?

– Я знаю, чувствую! Я вижу! Могила пуста! Там иное существо, с малой душой. Ягнёнок или поросёнок. Не могу точно сказать.

– Ты уверена? – Глаза Алексея полезли на лоб. Меньше всего на свете он ожидал услышать такую сногсшибательную новость.

– Уверена! Кто-то водит нас за нос. Хозяин усадьбы! Вот почему он забрал умирающего Элидирга к себе! Подменил тело! Но зачем? Пытался сбить со следа возможных преследователей? Остаточное влияние магии иллюзии… Нет, не гойхэ. Д’айдрэ! Д’айгильтрад хотел обезопасить истинное место погребения!

– Ничего не понимаю! Может, Элидирг жив?

– Элидирг погиб. В этом нет сомнений. Но тело Мастера захоронено в другом месте. Такой трюк совершенно бессмысленно проделывать для гойхэ. Они не чувствуют магии, им до неё нет никакого дела. Старик хотел ввести в заблуждение д’айдрэ! Понимаешь? Наверняка он предполагал, что кое-кто из Дома Серебряного света не оставит Мастера в покое и после смерти.

– Но, выходит, хозяин усадьбы и нас обманул.

– Говорила тебе, здесь какой-то подвох, только не могла определить, в чём уловка.

– Опять ерунда выходит. Зачем тогда он отшил нас вчера? Даже не пустил переночевать.

– Не знаю… – Кайдлтхэ внезапно замолчала и замерла. – Стой! Ты видишь? Тут кто-то есть!

Алексей завертел головой, но ничего не увидел. Он всерьёз испугался за девушку. В самом деле, гибель Элидирга от руки предателя оставила неизгладимый след в душе изначальной. От горя и отчаяния она и впрямь лишилась разума. Мало бед и разочарований выпало на долю великого герцога, так тут ещё и сумасшествие возлюбленной.

– Ничего я не вижу.

– Тень! Чёрная тень там, на склоне холма! – встрепенулась д’айдрэ. – Она исчезла! Но я видела! Фантом! Кто-то следит за нами! Надо уходить!

Кайдлтхэ приказала снять походные доспехи и облачиться в одеяния лекарей чумы. Пришлось повозиться. Наряды шились на низкорослых гойхэ, на д’айдрэ они едва налезли и буквально трещали по швам. Мечи спрятали под балахонами. На всякий случай. Особых хлопот доставила маска. Тесная, наполненная приторно пахнущими травами, она до предела затрудняла дыхание, и следопыта не покидало чувство, что он вырядился в костюм химической защиты и нацепил противогаз. Но прежде Кайдлтхэ скормила Алексею толчёный светящийся гриб, редкую кислую гадость. Оставалось поверить серокожей, что теперь никакая чума не страшна. Алексей едва сел в седло. Узкая одежда стесняла движения и грозила вот-вот порваться. Действовал крайне осторожно.

Обратившись на время в лекарей чумы, путешественники сделали крюк в южную сторону и вышли на тракт. Кайдлтхэ порядком запутала следы, и теперь любой из местных мог поклясться всеми богами, что диковинные всадники явились именно с юга.

Конники шли лёгкой рысью. Алексей пытался осмыслить странные события утра. Действо развивалось неожиданно и стремительно. Великого герцога не покидала уверенность, что нынешний день преподнесёт ещё не один сюрприз.

Через несколько ратов в стороне от дороги показалась большая деревня. Кайдлтхэ свернула к ней. При появлении двух лекарей немногие крестьяне попрятались по избам, и только самые отчаянные выглядывали из окон, с опаской наблюдая за необычными чужаками.

По счастливому стечению обстоятельств чума обошла поселение стороной, но местные были наслышаны о тех ужасах, что творятся в столице. В пространные разговоры хлебопашцы не вступали, всё больше отсиживаясь по домам. Не без труда удалось найти крестьянина, согласившегося присмотреть за лошадьми и поклажей. Рассказы о милосердии, лекарях и необходимости помогать ближнему сельский житель пропустил мимо ушей, напрочь отказываясь даже выйти на порог. Пришлось прибегнуть к последнему доводу. И как ни бранила его сварливая жена, но перед золотом пахарь не устоял. Золотой! Пусть даже и один. Тут ни угрозы, ни увещевания, ни призывы к здравомыслию и осторожности не возымели силы. Где мужику разжиться такими деньгами? Если добавить немного, то в базарный день можно купить коня или корову. Удача сама идёт в руки. Зачем отказываться и нос воротить. Тем более помощь лекарям – дело богоугодное.

Кайдлтхэ не стала торговаться. Нынче народ напуган вой ной, разбоем, реквизициями, чумой и полной неопределённостью. Зато теперь не стоило опасаться за лошадей. Благодарный крестьянин их накормит, напоит, вычистит. И за поклажей присмотрит. Но всякое положительное событие рано или поздно оборачивалось противоположностью. Теперь только надежда на себя и свои ноги. Пришлось также прихватить и саквояж с хирургическими инструментами. Если прибавить к тому стеснительные маски, паркую да тесную одежду и мечи, то путь в несколько ратов стал сущим наказанием. Особо донимали стекла, защищавшие глаза.

Алексею оставалось смириться с трудностями, покорно терпеть неудобства и верить в то, что в зачумлённом городе не придётся пробыть долго. Но для начала следовало добраться до крепостных ворот, миновать охрану, найти Кривокобылью улицу и отыскать сыщика. И никто не гарантировал, что всё выйдет гладко. Имперский чиновник мог попросту умереть или покинуть город. Тогда ищи ветра в поле.

Вид пустого тракта угнетал следопыта. В былые дни от купеческих караванов, крестьянских подвод, наёмников, паломников, искателей счастья и прочего люда было не протолкнуться. Ныне дорога обезлюдела, словно всё вымерло вокруг. Казалось, столица существует отдельно от остального Тамарвалда, а тот напрочь позабыл о существовании самого крупного города континента. Лишь кое-где по обочинам великий герцог заметил нескольких грязных оборванцев, копошившихся в брошенных беженцами вещах. Тут же валялись перевёрнутые телеги. Некоторым из них предприимчивые местные жители успели скрутить колёса и иные нужные в хозяйстве запасные части.

Чем ближе становился город, тем больше следов погромов и бедствий видел Алексей у дороги. Стали попадаться непогребённые полуразложившиеся трупы. В чёрных вздувшихся телах копошились омерзительные белые черви. Иных несчастных успели прикопать. Из земли торчали только руки, ноги без обувки или головы, обсиженные огромными зелёными мухами. Отвратительные насекомые заползали в носы, уши, подло жужжа, вылетали из открытых ртов и без устали клубились над мертвечиной. Ударил невидимой волной смрад. Лечебные травы являлись слабой защитой, приходилось дышать через раз. Следопыт боялся, что его сейчас вывернет наизнанку, и он попросту захлебнётся.

Городские ворота охраняла всего пара стражников, одетых кто во что горазд. Вчерашние ремесленники и коробейники, знавшие о военной службе понаслышке, нацепили на себя то, что удалось захватить в арсенале или императорском дворце. Доспехи исчерпывались кожаным и металлическим панцирями. С вооружением дело обстояло не лучше. Один бунтарь сжимал альшпис[25], а второй обзавёлся полэксом[26]. Лица людей скрывали платки вроде тех, что носят кочевники-мамалуи[27]. Должно быть, так охрана пыталась уберечься от заразы и зловония.