Книга Assassin's Creed. Братство - Оливер Боуден

– Эцио, я должна вам кое-что сказать… Сражения идут не в нашу пользу. И здесь, и в Романье. Нас атаковали с двух сторон. На одном фланге – Борджиа, на другом – французы под командованием генерала Октавиана. Но знайте: позиции Борджиа слабы. Если мы сможем разбить его силы, тогда нам будет легче сражаться с французами. Захват башни оказал бы существенную помощь. Если бы кто-то мог ударить сзади…

– Кажется, я знаю, как помочь Бартоломео. Вы сообщили мне очень ценные сведения. Mille grazie, madonna d’Alviano[65].

Она улыбнулась:

– Это самое малое, что может сделать жена для своего мужа.

18

Солдаты Борджиа явно рассчитывали застать противника врасплох, напав во время послеполуденного отдыха, но просчитались. Солдаты Бартоломео дали им яростный отпор и заставили отступить к башне. Они сражались традиционным оружием – арбалетами и кремневыми пистолетами, хорошо, но неточно бившими на большое расстояние. А вот люди Борджиа, засевшие на парапетах башни, были вооружены новыми колесцовыми пистолетами, из которых довольно метко палили по кондотьерам, собравшимся внизу.

Эцио сумел обогнуть башню, оставшись незамеченным для солдат Борджиа. Как он и предполагал, все внимание противника было сосредоточено на сражении с солдатами Бартоломео. Эцио полез наверх. Грубые камни, из которых была сложена башня, облегчали подъем. Ассасину понадобилось менее трех минут, чтобы одолеть чуть больше десятка метров и достичь вершины башни. Поднапрягшись, он перелез через задний парапет и очутился на крыше. Шаг за шагом он беззвучно подкрадывался к стрелкам. Столь же беззвучно Эцио выхватил кинжал и выдвинул лезвие скрытого клинка. В нем вдруг вспыхнула безудержная ярость ко всем, кто служит Борджиа, и он в мгновение ока уничтожил четырех стрелков. Лишь тогда остальные заметили, что рядом с ними – опасный чужак. Один из солдат наставил на Эцио пистолет. Расстояние между ними было не более пяти метров – Аудиторе метнул в солдата кинжал. Совершив три пируэта, кинжал вонзился противнику между глаз. Падая, солдат успел выстрелить. К счастью для Эцио, пистолет дрогнул, и пуля полетела не в него, а в другого солдата, навылет пробив тому адамово яблоко и застряв в плече еще одного неприятеля, стоявшего за спиной. Оба упали. Число противников Эцио сократилось до трех. Не теряя времени, ассасин прыгнул вбок и с силой ударил ближайшего к нему солдата по лицу – тот качнулся и полетел вниз. Эцио успел выхватить у него пистолет и ударить рукояткой по лицу второго, который с истошным воплем полетел вниз вслед за своим товарищем. Последний из оставшихся поднял руки, но было слишком поздно. Лезвие скрытого клинка уже вошло ему между ребер.

Эцио схватил второй пистолет и по лестнице спустился на этаж ниже. Здесь он увидел четверых вражеских солдат, которые вели прицельный огонь из узких бойниц. Держа пистолет на уровне пояса, Эцио нажал на курок. Пуля поразила солдата, находившегося дальше всех. По его груди расплылось громадное кровавое пятно. Рукояткой ассасин ударил второму солдату по колену. Третий успел выстрелить, но Эцио инстинктивно качнулся вперед. Он почувствовал жаркую воздушную волну – пуля пролетела совсем рядом с его щекой и вонзилась в толстую каменную стену. Потеряв равновесие, Эцио повалился на стрелявшего – тот отлетел назад, ударившись головой о стену. Оставался еще один. Аудиторе вскочил на ноги. Еще через мгновение лезвие клинка вонзилось четвертому солдату в челюсть и пробило мозг.

Но солдат с поврежденным коленом быстро пришел в себя и потянулся к своему кинжалу. Эцио ударил его ногой в висок. Прильнув к бойнице, он быстро оценил обстановку. Без поддержки башенных стрелков солдаты Борджиа утратили свое преимущество. Кого-то скосили мечи и арбалетные стрелы кондотьеров, остальные бежали, бросив башню врагу.

Эцио спустился вниз и возле башенных ворот обнаружил еще нескольких солдат. Тем было нечего терять, и они бешено сопротивлялись, пока меч ассасина не уложил их всех. Убедившись, что враг полностью разгромлен, Эцио открыл ворота и вышел навстречу Бартоломео. Сражение окончилось. К мужу подошла улыбающаяся Пантасилея.

– Замечательно, Эцио! – шумно восторгался верзила. – Как мы им задали! Теперь эти luridi codardi[66]улепетывают без задних ног.

– Да, славно мы их отделали.

Бартоломео не видел заговорщических улыбок, которыми обменялись его жена и Эцио. Ее здравый совет сыграл далеко не последнюю роль в исходе сражения.

– Мы захватили несколько их новомодных пистолетов, но никак не можем понять, как они стреляют. Нет, ну как славно мы прогнали эту свору папских псов! Теперь у меня появятся новые добровольцы. Но вначале, а особенно после сегодняшней взбучки, я намерен укрепить подступы к нашим казармам.

– Хорошая мысль. Вот только кто этим займется?

Бартоломео покачал головой:

– Ты же знаешь: я солдат, а не фортификатор. Вот ты – человек образованный. Покажу тебе чертежи. Посмотришь их своим опытным глазом.

– Так у тебя и чертежи готовы?

– Да. Я взял к себе на службу одного талантливого парня. Между прочим, флорентиец, как и ты. Микеланджело Буонарроти. Слыхал о таком?

– Нет. Впервые слышу, но обязательно посмотрю его чертежи. В обмен я хотел бы знать каждый шаг Чезаре и Родриго. Мог бы кто-нибудь из твоих людей проследить за ними?

– Скоро у меня не будет недостатка в добровольцах. Я найду тебе смышленых ребят на работы по укреплению лагеря и выделю опытных разведчиков, чтобы следить за Борджиа.

– Замечательно! – обрадовался Эцио.

Он знал, что у Макиавелли в стане Борджиа есть свои шпионы. Но Никколо был скрытен, а Бартоломео – нет. Эцио не разделял подозрений Ла Вольпе и надеялся, что они развеялись, однако дополнительная разведка лишней не будет.

У Бартоломео Эцио задержался на целый месяц, наблюдая за работами по восстановлению повреждений и общему укреплению лагеря. Частокол заменили на каменные стены. Вместо прежних сторожевых башен построили новые – выше и крепче. Когда все работы были завершены, они с Бартоломео обошли весь лагерь с командирской проверкой.

– Согласись, что это не только прочно, но еще и красиво! – воскликнул довольный верзила.

– Впечатляет, не то слово.

– Но больше всего меня радует возрастающий поток добровольцев. Каждый день приходят. Естественно, я поощряю дух соревнования. В числе прочего постоянно устраиваю дружеские поединки. Ребята опыта набираются. Чувствуют, что здесь все серьезно. В боях потом не раз вспомнят. – Бартоломео подвел Эцио к большой деревянной доске на подрамнике, украшенной его гербом.

– Здесь я отмечаю, кто из моих лучших бойцов чего стоит. Чем опытнее и успешнее они становятся, тем выше поднимаются.

– А где у тебя я? – полюбопытствовал Эцио.