Книга На диком острове - Элизабет Мид-Смит

Реальность очень медленно доходила до сознания ребят, ведь они крайне устали – правильнее сказать, были совершенно измучены. Рэйчел крепко взяла Тони за руку, он тесно прижался к ней и, помолчав минуту, спросил:

– Что это у меня на лбу?

– Это дождь, милый. Сезон дождей начался.

– Я рад.

– О чем ты, Тони?

– У меня жуткая жажда, и поэтому мне нравится дождь. Когда я открываю рот, в него попадают капли. Открой рот, Рэйчи, попей немножко этого славного дождя.

– Меня тоже мучает жажда. Но, Тони, дорогой…

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты промок. Надо поискать укрытие. Давай перелезем на другую сторону этого куста.

– О нет, ни за что! Нет! Что угодно, только не лететь снова вниз. Лучше я навсегда останусь здесь.

– Мокрая трава вовсе не такая уж скользкая. Видишь, я не скольжу. Вставай, Тони, Белл будет очень сердиться, если ты промокнешь.

Тони привык слушаться Белл даже в мелочах. Простое упоминание имени кузины сразу же подействовало. Тони поднялся, взял сестру за руку, и они осторожно обошли вокруг куста. Под ним оказалась небольшая впадина, и дети с облегчением залезли в это укрытие.

Глава XVI

Девочка и собака

– Что же делать, Белл, куда идти? Я уверен, что остров значительно больше, чем нам показалось, когда мы впервые высадились на него. Дети, конечно, не там, где мы часто бывали, иначе они вернулись бы. С другой стороны, они не могли уйти далеко за это время. Но где нам их искать? – растерянно говорил Фердинанд.

– В лесу, – без колебаний ответила Белл, – последнее время Рэйчел часто говорила, что хочет погулять в лесу. Конечно, они отправились, куда хотела она, Тони не стал бы ничего такого выдумывать. Он легко пойдет за Рэйчел, но сам заводилой никогда не будет.

Белл и Фердинанд поговорили еще немного и решили, что один из них отправится на восток, другой – на запад. Они договорились делать зарубки на деревьях, чтобы легче было вернуться в Белый Замок, и условились о том, что каждые два часа в случае неуспеха поисков будут возвращаться домой и обсуждать дальнейшие действия.

– Смотри, какое небо, как ведут себя птицы. По всем признакам, хорошая погода заканчивается и к ночи будет дождь, – сказал Фердинанд.

Следующие два часа прошли в беспокойных и безрезультатных поисках, и когда Белл и Фердинанд встретились, они могли лишь признать, что нисколько не продвинулись и не обнаружили никаких следов – ничего, что помогло бы им понять, что делать дальше.

– Боже, где же нам их искать? – всплеснула руками Белл.

– Не знаю, – мальчик говорил с особенной горечью, и Белл внимательно посмотрела на брата.

– Какой ты бледный!

– Бледный? По моей вине мы на этом жутком острове, а теперь Тони и Рэйчел потерялись, и непонятно, найдутся ли когда-нибудь.

– Обязательно найдутся, – убежденно ответила сестра. – Давай не терять времени, пойдем в других направлениях.

– Нельзя, Белл. Минут через сорок стемнеет. Мы тоже можем заблудиться. И что станется с детьми, если им посчастливится добраться до Белого Замка, а здесь никого не будет?

– Что же делать? Мы не можем оставаться здесь, мы – старшие, а наши малыши… – она замолчала, чтобы не расплакаться.

– Ты останешься здесь, а я пойду на берег, вдруг они возвращаются этой дорогой. Загляну на старый корабль, они могут быть там, есть некоторый шанс – правда, очень маленький.

– Нет-нет, я не останусь, даже и не думай об этом.

– Ты должна, Белл. Они же будут стремиться прийти в Белый Замок, мы будем искать их в одном направлении, а они могут вернуться совсем с другой стороны. Кто-то должен быть здесь, чтобы горел огонь, чтобы покормить их. Это совершенно необходимо. Мы знаем, что они ничего не ели, и вряд ли им повезло найти какие-нибудь фрукты.

– Да, ты прав, я должна остаться. Приготовлю самый вкусный ужин, какой только могу, пусть в окне будет веселый огонь. Иди, Ферни, и помоги тебе Бог.

Фердинанд сразу же ушел, Белл подоила миссис Нанни и приготовила все, чтобы быстро подогреть молоко, взбить и зажарить свежие черепашьи яйца и рыбу. Потом зажгла маленькую лампу и поставила ее у окна.

Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела на огонь. Пламя весело потрескивало, но Белл было не просто грустно, у нее так болело сердце, как никогда еще в ее короткой жизни не болело. Она пережила смерть своей матери, клала цветы в ее гроб. Видела горе отца, когда он вынужден был с детьми покинуть свою страну и уехать на чужбину. Она разделяла отчаяние Фердинанда, когда их маленькую лодку унесло в открытое море. Но никогда еще девочка не чувствовала себя так плохо, как сейчас. Дети заблудились, и теперь они беззащитны перед подстерегающими их опасностями!

Слабый, но отчетливый звук заставил девочку вздрогнуть. Она поспешила отворить дверь. Да, ее опасения подтвердились – шел дождь, шел размеренно и монотонно. А Рэйчел и Тони были где-то в лесу, под этим нескончаемым тропическим дождем. Если они живы, то под таким дождем они долго не протянут.

Белл охватило почти неодолимое желание выскочить из дома, бежать и громко кричать, так громко, чтобы потерявшиеся дети услышали ее, где бы они ни находились. Девочку удерживало только обещание, данное Фердинанду: он просил ее оставаться на посту, она обещала и не могла нарушить свое слово.

Белл уже собиралась закрыть дверь Белого Замка, но снова услышала шум, правда, совсем иного рода. На этот раз как будто что-то скребли и царапали. В следующую секунду девочка увидела Манго, помятого, как будто оборванного, дико выглядевшего, на подгибавшихся ножках.

В спокойном состоянии Белл ни за что не поверила бы, что она прижмет к себе такую мокрую и грязную собаку и будет неистово и страстно ее целовать.

– Где ты был, Манго, мой дорогой? Где ты был?

Манго поднял голову и в ответ на поцелуи лизнул хозяйку в лицо. В его глазах была тревога и понимание. Он выскользнул из рук девочки, поспешил к двери и стоял в позе ожидания, напряженно подняв хвост и одно ухо. Увидев, что Изабелл сразу же не последовала за ним, он обернулся и укоризненно взглянул на нее, потом вернулся, прихватил зубами край ее платья и потянул к двери.

– Стоп, Манго, стоп, – сказала Белл, – дай мне немного подумать.

Она высвободила платье из зубов собаки, но Манго снова схватил его. Хвост пса бешено работал, тело дрожало, глаза умоляли послушаться его. Потом он сел на задние лапы и посмотрел на Белл, затем на дверь, и снова – на Белл и на дверь.

– Не могу я это выносить. Сейчас иду, Манго, мой хороший, только напишу Фердинанду!

Взяв уголек, она написала на полу крупными буквами: «Манго ведет меня искать детей». Изабелл переставила лампу в более надежное место, подкинула дров в огонь, закрыла дверь и отправилась вслед за Манго в непроглядную тьму.