Книга Подари мне воскресенье - Лина Озерова

Еще на два метра продвинулись… Тут у Аси сдали нервы, и она изо всей силы надавила на клаксон.

До дома она добралась через сорок пять минут. У подъезда стояли милицейская машина и «скорая». Выскочив из своего «Фольксвагена», Ася бросилась к подъезду, но по дороге ее остановил молоденький милиционер:

— Простите, туда нельзя.

Ася попыталась вырваться:

— Но я здесь живу! Меня вызвали домой, срочно!

Милиционер спросил документы, потом велел подождать и скрылся в подъезде. Он вернулся через минуту с пожилым усталым мужичком в коричневой куртке.

— Крылова Анастасия Васильевна? — осведомился усталый, посмотрев в Асин паспорт, потом на Асю.

— Да, да, — раздраженно сказала Ася. — Вы меня пустите домой или нет?

Мужичок внимательно, как-то нехорошо внимательно рассматривал Асю.

— В чем дело? — Ася разозлилась. — Вы можете мне толком объяснить, почему меня не пускают?

— Моя фамилия Скворцов, старший оперуполномоченный ОВД Центрального округа, — представился мужичок и в подтверждение своих слов извлек из внутреннего кармана красную книжку и покрутил ею у Аси перед глазами.

— Очень приятно, — сказала Ася. — Можно мне пройти? Мне надо домой.

— Видите ли, Анастасия Васильевна, — Скворцов деликатно взял Асю под локоток, — час назад в вашем подъезде обнаружено тело неизвестного мужчины…

У Аси перед глазами все поплыло, она рванулась вперед, оттолкнув Скворцова, молоденький милиционер кинулся за ней, схватил за рукав, но Ася вырвалась и вбежала в подъезд.

Еще какие-то люди пытались удержать ее, кто-то что-то говорил, но фигуры людей были как-то смазаны, слова доносились как из тумана, а в фокусе — только распластанное на полу у лифта нечто, что не могло быть Павлом, никак не могло быть Павлом и тем не менее было им…

Человек лежал лицом вниз, но Ася сразу узнала темно-синий плащ — они вместе покупали его в начале сентября — и сумку Павла, которая валялась рядом. Она уставилась на эту сумку, автоматически заметив, что угол ее кармана чуть-чуть оторвался, а кожа на ручке потерлась — такие глупости, мелкие, дурацкие детали, но Ася зацепилась за них взглядом и никак не могла оторваться. Потому что то, что находилась рядом, было слишком страшно и не вмещалось в ее сознание.

— Анастасия Васильевна, — донеслось откуда-то издалека, — Анастасия Васильевна!

Оперуполномоченный Скворцов крепко взял ее за локоть, а другой мужчина перевернул лежащего на спину. Костюм — темно-серый в едва заметную полоску, они его купили тогда же, когда и плащ, темно-синий галстук — его выбирала сама Ася… Левая рука откинулась в сторону, рукав рубашки немного задрался вверх… Почему-то она сначала посмотрела на эту руку. Все мгновенно отпечаталось в Асиной памяти, все, до мельчайших деталей. Вместо Павликова лица, такого родного и любимого, Ася увидела кровавое месиво. Горло сдавило так, что невозможно было дышать. Она бы, наверное, упала, если бы Скворцов не держал ее так крепко.

— Во внутреннем кармане пиджака найден паспорт на имя Крылова Павла Георгиевича, — ровным голосом сказал Скворцов. — Вы можете подтвердить, что это ваш муж, Анастасия Васильевна?

Ася издала горлом какой-то булькающий звук, кивнула… и больше уже ничего не помнила.

Смутно — озабоченное лицо Елены, незнакомые люди ходили по квартире, потом откуда-то взялась Нинка… Ася одетая лежала на постели, и Нинка уговаривала ее выпить какие-то таблетки. Ася попыталась отпить воды из стакана и чуть не захлебнулась…

Потом — пустота.

Последующие два дня следа в Асиной памяти почти не оставили. Оглушенная успокоительными, она была словно между сном и явью, потому что то, что случилось, никак не могло происходить на самом деле.

Потом ей рассказали, что тело Павлика нашла Зинаида, соседка с нижнего этажа. Эта дама преклонного возраста была не в меру любопытна, — Павел ведь в этом доме и пожить не успел, но она его хорошо запомнила. Может быть, потому, что ему несколько раз пришлось выяснять с ней отношения, когда в его квартире шел ремонт. Зинаида все грозилась написать жалобу на то, что рабочие стучат и шумят в неположенное время. Но обаяние Павла и несколько коробок конфет сделали Зинаиду терпимее.

У Зинаиды была собачка Лизка, размером с большого откормленного кота, такая же склочная и брехливая, как и ее хозяйка. Зинаида вывела Лизку на пять минут погулять, но заболталась с соседкой и проторчала на улице не меньше часа. А когда вошла в подъезд — пожалуйста! Труп у лифта! Только что шла — ничего не было, и вдруг лежит. Другая бы на ее месте кинулась вызывать милицию, но Зинаида, переборов страх, подошла поближе, чтоб все хорошенько рассмотреть. А потом сразу поднялась и позвонила в Асину квартиру. Дома была Елена, она и вызвала сначала Асю, а потом милицию.

Представители власти, прибыв на место происшествия, обнаружили при трупе паспорт, кредитки, права — словом, обычный набор документов среднего бизнесмена. Не было только бумажника и часов. Естественно, чтобы наиболее вероятной сочли версию убийства с целью ограбления.

Хоронили Павла через три дня в закрытом гробу. Ася в приготовлениях похорон никак не участвовала — все устраивали Елена и люди с работы. Нинка зря паниковала насчет занятий Павла. Как оказалось, ничего особенно таинственного в его работе не было — Павел числился инженером-компьютерщиком в небольшой фирме, торгующей медицинским оборудованием, и часто ездил в командировки по разным городам — налаживать это самое оборудование, доставленное заказчикам. Вот и сейчас, судя по найденному при нем авиабилету, он возвращался из Красноярска.

На все интересующие милицию вопросы ответил начальник Павла, хозяин фирмы, некто Аристарх Николаевич Каплевич. Ася впервые его увидела на похоронах, — солидный мужчина, от которого буквально веером расходились флюиды достатка и благополучия. Скорбное лицо, приличиствующее случаю, Асю не обмануло: этому Аристарху Николаевичу на Павла было глубоко наплевать. Ну произошел несчастный случай, лишивший фирму классного специалиста… Неприятно, конечно, но за такие деньги он найдет замену не хуже.

Аристарх Николаевич, выразив Асе положенные соболезнования, отбыл с кладбища на темно-синем «Вольво». Остальные сотрудники фирмы, где, как выяснилось, трудился Павлик, поехали к Асе домой, помянуть усопшего.

Сотрудников было немного: бухгалтерша Тамара, скромная женщина неопределенного возраста (ей можно было дать и сорок, и все шестьдесят), секретарша шефа Эльвира Михайловна (почему-то у Аристарха в секретаршах сидела не юная дива с длинными ногами, а сорокалетняя чопорная дама) и Андрей, молодой парень, чуть старше Аси, второй инженер-компьютерщик на этой странной фирме.

Еще была Елена и верная Нинка. Больше никто на похороны не пришел.

Асе было все равно — сто человек, или один, или ни одного, она вообще никого не замечала и ничего не понимала, двигаясь как сомнамбула. А вот въедливая Нинка про себя отметила, что немного у Асиного мужа было друзей. Удивительно получается: человек прожил на свете тридцать лет, а провожать его пришли только жена и товарищи по работе. Родители, положим, умерли, братьев-сестер нет. Конечно, так бывает. А другие родственники? Неужели совсем никого нет? Допустим, и такое тоже бывает, — реже конечно, но бывает. Но он ведь был маленьким, где-то жил, ходил в школу — должны же у него быть друзья детства, с которыми он во дворе играл, школьные приятели?.. Ну, допустим, он не москвич (хотя — точно не москвич, Ася говорила, из Бийска). Но ведь институт-то он закончил московский! Что, так и проучился в институте пять лет, ни с кем не общаясь, бирюк бирюком? Не похож Асин Павлик на нелюдима, совсем не похож… «А с чего я, собственно, взяла, — рассуждала Нина, — что он московский институт закончил?» Про то, где ее драгоценный Павел учился, Ася и словом не обмолвилась, — скорее всего, сама не знала. Так что Павлик свободно мог учится на инженера-компьютерщика где угодно, хоть в Гарварде, хоть в Урюпинске (если там, конечно, этому учат).