Книга Подари мне воскресенье - Лина Озерова

Лифт, пыхтя и гремя, добрался до нужного этажа.

— А как ты это все из него выудила? — спросила Ася, роясь в сумочке в поисках ключей от квартиры. — Вот черт, куда они подевались? Я же всегда кладу их в кармашек, а здесь нет…

— Забыла? — встревожилась Нинка. — Что будем делать, поедем ко мне?

— Нет, вот, нашла. — Ася открыла дверь. — Заходи. Так как ты к Уздечкину-то подкатилась?

— Самый короткий путь к цели — прямой, — наставительно сказала Нинка, стаскивая тяжелые ботинки. — Просто спросила, и все.

— И все?

— Конечно. Сказала, что вроде бы увидела знакомую, но подойти не успела, вот решила у него выяснить. А Уздечкин подумал небось, что я его поклонница и это просто такой способ поговорить с ним, распрекрасным. Ну я его не стала разочаровывать, сыграла милую робкую влюбленную. Думаю, он остался доволен.

— Не сомневайся, — усмехнулась Ася. — Вон даже ручку тебе поцеловал.

— Ага, теперь неделю мыть не буду. Ну что станем делать дальше? Если она Димочка, значит, ты обозналась.

Ася с сомнением покачала головой:

— Не думаю.

— Обозналась, обозналась, — убедительно сказала Нинка. — И потом, таких совпадений не бывает. Чтоб ты вчера нашла фотографию, а сегодня — здрасьте пожалуйста! — встретила ту же дамочку в ресторане… Мексиканский сериал какой-то! Нет, вряд ли. Просто ты на взводе, и тебе в каждой более или менее похожей брюнетке эта «И» мерещится.

Ася хотела сказать, что вообще все, что с ней произошло за последний месяц, сильно напоминает мексиканский сериал, но вместо этого спросила:

— «Димочка» — это, интересно, уменьшительное от какого имени?

— Не знаю.

— Странное, должно быть, имя, — сказала Ася. — Вольдемара? Или Доминика?

— Домна, — хмыкнула Нинка. — Да не майся ты, не все ли равно, от какого уменьшительное, если это точно не она.

Глава 9

Самое страшное

Ну и нудное же это занятие — беговая дорожка! Ася честно перебирала ногами, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, на счетчике тренажера отщелкивались метры, Асин взгляд упирался в белую стену зала, а рядом трудились такие же, как она, заложницы здорового образа жизни. Впрочем, нет, не такие же. Ася ни за что не пошла бы ни в какой фитнес-клуб, если бы… Если бы не случилось того, что случилось. Они сейчас с Павликом уже вернулись бы из Испании, и, наверное, Ася нашла бы себе дела поинтереснее, чем всякие дурацкие шопинги и ухаживание за собой. Павел бы обязательно что-нибудь подсказал. А теперь его нет, и никакого стимула к жизни тоже, ничего не хочется и не можется…

Дальше так продолжаться не может. Нужно было что-то делать: найти работу или пойти учиться (английский и французский не в счет). Пока Павла нет, нужно как-то пережить это время. Ася чувствовала — та жизнь, которую она вела до сих пор, медленно сводит ее с ума.

А Павлик вернется, обязательно вернется. Он просил верить ему — и Ася верит. А фотография… Ну и что? Если она забыта в книге — причем в такой, какую Павлик вряд ли часто перечитывает, зачем ему Островский? — значит, для него эта «И» ничего не значит. Ну, может, был роман, может, она думала, что он на ней женится и заранее так фотографию подписала… Мало ли что. Замуж девушке хотелось, она и торопила события. А он взял и не женился.

Беговая дорожка крутилась все быстрее и быстрее, и Ася бежала, чтобы оставаться на месте, все быстрее и быстрее. Потом щелкнул таймер — двадцать положенных на бег минут истекли. Теперь в душ, потом в бассейн. Ася усмехнулась — не жизнь, а стандарт, рекламная мечта. Только вот никакой радости ей это не приносит.

В душевой было пусто, лишь две юные дивы трепались, принимая душ после тренажеров. Ася постаралась расположиться подальше от них, но девушки общались так громко, что даже сквозь шум воды было слышно почти каждое слово. Видно, одной из подружек недавно повезло побывать на о-очень престижной вечеринке, и она делилась впечатлениями:

— И вот я танцую с ним и спрашиваю: «А как вас зовут?» Он говорит: «Коркунов». Я говорю: «Это конфеты?» А он: «Конфеты — это я». Прикинь?

— Чума! — завистливо отозвалась вторая. — А мой урод опять лажанулся. Прикинь, сколько презентаций устроил, а ни одной фотки нет! А ведь на последней тусне и Лужок был, и Жирик, и этот… ну тот, который новый в администрации… Нет бы подсуетиться, постоять рядом, когда камерой щелкают! Все так делают. А потом невзначай так показываешь фотку, где ты и с кем. Кстати, Майка недавно гаишник тормознул, а у Майка в правах — фотка с Лужком. Так гаишник с него взял всего стольник.

— Баксов?

— Рублей, конечно. Сто баксов пришлись бы без фотки…

Ася быстро ополоснулась и выскочила из душевой. Нет, надо срочно искать работу, а то превратишься в такое же нечто! Клубы, баксы, бутики, а в душе — пустота.

Сев в машину и повернув ключ зажигания, Ася взглянула на часы, прикидывая, куда ехать. Домой сейчас нельзя, там Елена будет убираться еще как минимум час. Вот наказание тоже! Павел, нанимая ее, конечно, хотел как лучше. Может, если бы она пошла на работу, Ася бы с ним согласилась, — надо же кому-то дом в порядке содержать! Но сейчас эта Елена была как бельмо на глазу. Асе все равно делать нечего, а уборка — какое-никакое занятие…

Ася поехала в «Рамстор», накупила продуктов (хотя холодильник и так не пустовал) и лишь потом двинулась домой.

На Беговой попала в очередную пробку.

Затрещал мобильник. «Нинка, — подумала Ася. — Опять у нее что-нибудь срочное». Других дел, кроме как спешных, срочных и неотложных, у Нинки просто не могло быть.

Но это была не Нинка.

— Анастасия Васильевна? — раздался голос Елены. — Не могли бы вы немедленно приехать домой?

Странно — Елена все еще не ушла? По Асиным расчетам, она должна была выместись еще полчаса назад. И вдруг до Аси дошло: в первый раз Елена звонила ей на мобильный.

— Что-то случилось? — встревожилась Ася.

А сердце екнуло — Павлик! Павлик приехал! И сразу же — нет, он бы сам тогда позвонил…

— Мы поговорим, когда вы приедете, — сказала Елена. — Когда вы будете дома?

— Я в пробке стою, — сказала Ася. — Это срочно?

— Срочно, — отрезала Елена и отключилась.

Сердце колотилось как бешеное и, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Ася вцепилась в руль так, что костяшки пальцев побелели. «Возьми себя в руки, не паникуй, не паникуй…»

Шестым, седьмым, восьмым, или каким-то еще чувством поняла — звонок связан с Павлом. Хотя с Еленой она никогда о нем не говорила. Да они вообще за все время едва ли обменялись дюжиной реплик. Асины отношения с домоправительницей сложились так, что они почти не встречались, и обеих это вполне устраивало. И вдруг… этот звонок. Что могло случиться?