Книга Печаль и радость - Ванесса Уайт

Каждую минуту он рисковал попасть в аварию. Движение на дороге было затруднено, и он, используя каждую лазейку, пытался вырваться вперед.

Шоссе вилось змейкой: вверх-вниз, вверх-вниз. Это напоминало катание на качелях. Наконец он добрался до нужного адреса.

Но и здесь его ждала неудача. Молли – коллега Клэр по работе, долго рассматривала его и задавала самые неподходящие вопросы. Но, удовлетворив свое любопытство, она сообщила ему, что Клэр недавно уехала по делам компании и на работу уже не вернется.

Джут с трудом сдержался, чтобы не наговорить ей неприятных слов.

В подавленном состоянии он возвратился к машине. Что теперь? Вместо ответа он услышал урчанье в желудке и понял, что голоден. До семи вечера оставалось еще целых два часа. Он нажал на педаль и покатил по улице в поисках кафе. Впереди маячил ресторан с заманчивым названием «Золотая рыба». Он не был поклонником подобной пищи, но сейчас решил отведать дары моря.

Джут устроился на стульчике перед стойкой и взял сразу несколько тарелочек с суши. К концу седьмой тарелки он понял, что насытился на три дня вперед. Расплатившись за еду, не очень довольный своим состоянием желудка, он направился к выходу, но, услышав за собой какие-то крики, обернулся и столкнулся нос к носу с молодым человеком. Тот размахивал руками и что-то лопотал на японском языке. Проходивший мимо мужчина пояснил, что здесь принято давать чаевые: не менее десяти процентов, а лучше пятнадцать.

– Здесь так принято. Он не отстанет, пока вы не заплатите. Еще и на улицу за вами побежит.

– Вы это серьезно?

– Совершенно.

Мужчина рассмеялся от души.

– На, только отстань. – Джут сунул несколько монет в руку парня.

Стрелки часов приближались к семи часам. Джут взял курс на Гринвич 129 и вскоре снова стоял перед дверью Клэр. Джут поднял руку, чтобы надавить на звонок. Но не успел он нажать на кнопку, как дверь открылась и перед ним предстала Клэр в элегантном платье песочного цвета…

Она стояла всего в нескольких дюймах от Джута. Ее оливковая кожа так и манила его, короткое платье не скрывало стройных ног. Плечи оставались закрытыми, но вырез был глубокий и позволял любоваться ее красивой грудью. Через тонкую ткань проступали холмики сосков.

От неожиданности она часто заморгала, розовые губы чуть приоткрылись в удивлении.

– Ты?

Целая гамма чувств отразилась на ее лице: замешательство, удивление, радость, сомнение, снова радость. Клэр, не веря своим глазам, всматривалась в его лицо.

– Клэр, здравствуй! – Джут сделал попытку обнять ее, но она еле слышно прошептала:

– Пусти.

Радость вперемежку с обидой бушевали в ее сердце.

Но Джут не выпускал ее из своих объятий.

– В чем дело? Я так стремился к тебе. Можно сказать, рисковал жизнью.

Она облизывала сухие губы и дрожащими руками слабо отталкивала его.

– Пусти.

– Да что случилось? Ты не рада?

– Господи… рада…

Ее сердце отчаянно билось, и, кроме этого стука, она не слышала ничего. Обида постепенно оставляла свои позиции. Руки Клэр сами собой скользили по его рубашке… Волнение захватывало ее все больше и больше.

Джут провел рукой по ее бархатистой щеке, и в этом жесте было столько нежности, что Клэр, не отдавая себе отчета в своих действиях, наклонила голову и прижалась к его широкой ладони. Его пальцы тронули ее мягкие губы, и она раскрыла их. Она не могла оторвать от него глаз, и ее взгляд выражал радость и изумление одновременно.

Она позабыла обо всем на свете: встреча с Эваном полностью выбила ее из колеи. Все, что она запланировала на этот день, вылетело у нее из головы. В ее сумочке трещал телефон, это была Молли, но сейчас этот звонок не имел для Клэр никакого значения. Для нее был важен только ОН!

– Ты нашел меня?

– Я не понял, ты что, не рада?

– Конечно же рада! Я… я просто не могу прийти в себя. Я уже решила, что ты забыл о моем существовании. Сколько всего я передумала. А ты все не приезжал…

– Не держи меня в коридоре, а то я передумаю и уйду.

В ее глазах отразился испуг.

– Боже мой! Входи.

Он переступил порог, закрыл дверь и опустил на пол дипломат.

– Я пошутил, – успокоил он ее. – Я не для того тебя так настойчиво искал, чтобы уйти, даже не отведав твоего фирменного кофе.

Телефон в ее сумочке продолжал разрываться.

– Может, ответишь?

Она отрицательно мотнула головой. Ее глаза светились от счастья.

– Как хорошо, что ты нашелся. А я уже и не надеялась…

– Нет. Как хорошо, что нашлась ТЫ!

Он обхватил ладонями ее лицо, слегка наклонил голову, и их губы встретились – мягкие, теплые, зовущие. Он пробовал ее на вкус с пьянящей медлительностью, между тем как тела их прижимались друг к другу все теснее. Она обвила его шею руками. На мгновение он отстранился, чтобы затем обнять ее хрупкие плечи, и его губы снова прижались к ее губам. Теперь он целовал ее жадно, страстно, с уверенностью, потому что ощутил каждой своей клеточкой, что его ждали – и нисколько в этом не ошибался. Утолив первую жажду, он стал целовать ее нежно, чувственно, заставляя забыть обо всем, путая ее мысли. Обессиленная, она прислонила голову к его груди, и… горячие слезы потекли по ее щекам.

– Глупенькая, решила устроить потоп?

– Ничего я не глупая, я плачу от счастья.

Джут слегка отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза.

– За последние дни не было минуты, чтобы я не думал о тебе. Я не знал, что по возвращении не застану тебя. Ты ведь уехала раньше, чем собиралась. Кэсси сообщила, что ты передумала покупать дом.

– А что еще она сказала?

– Это уже не имеет значения. Знаешь… я…

Джут нагнулся к дипломату, открыл его и достал маленькую коробочку.

– Согласишься ли ты стать моей женой?

– Ты… ты делаешь мне предложение?

Она взяла у него из рук коробочку. Кончики их пальцев соприкоснулись, и Джута пронзил чувственный импульс. А Клэр уже открыла коробочку и ахала, любуясь золотым колечком с маленьким бриллиантом.

Их глаза встретились.

Он хотел, страстно желал, чтобы она ответила «да» и согласилась уехать с ним во Флориду! Чтобы безгранично любить ее и заботиться о ней, лелеять и оберегать… и все такое прочее…

– Ты предлагаешь мне стать твоей женой?

Он кивнул, и сердце у него замерло от страха быть отвергнутым. Видя ее замешательство, он торопливо добавил:

– Я буду заботливым мужем и отцом.