Книга Любовь кончается в полночь - Марина Серова

– Буду этому только рада. Но поговорить с вашими сотрудниками мне просто необходимо, поверьте. К тому же у меня есть подозреваемый среди его друзей, поэтому я проведу опрос его коллег по работе только для проформы, так сказать, для отчета, – сказала я, изрядно покривив душой.

– Ну, хорошо, я, в общем-то, не возражаю. – Эдуард Генрихович позвонил по телефону и сказал, очевидно, девушке, сидевшей в регистратуре: – Сонечка, госпожа частный сыщик хочет побеседовать с нашими сотрудниками. Подскажи, к кому ей обратиться. – Потом он повернулся ко мне: – Подойдите к девушке, которая вас сюда направила, она вам все скажет.

– Спасибо.

Я вышла из его красивого кабинета и вернулась в регистратуру. Соня ждала меня, улыбаясь. Рядом со стойкой никого не было, только одна дама сидела на диване и читала журнал, ожидая приема.

– Соня, я могу с вами поговорить? – начала я.

– Да, конечно.

– Вы доктора Чайникова давно знаете?

– Я здесь полтора года работаю, столько и знаю его, – сказала девушка.

– И как он вам?

– В каком смысле?

– Ну, не ругал он вас, не обижал? Может, ухаживать за вами пытался?

– Ой, что вы! Нет, он просто был учтив, всегда со мной здоровался, когда приходил на работу, уходил – всегда: «До свидания!» Только наше с ним общение дальше этого не шло.

– И что, он даже не заигрывал с вами? С такой симпатичной девушкой!

– Да так, в легкую… Но не всерьез, нет.

– По какому графику он вел прием?

– Одну неделю – с восьми утра до двух. Другую неделю – с двух до восьми вечера. Воскресенье – выходной, через субботу – утреннее дежурство.

– Понятно. Чем именно занимался доктор Чайников?

– Это вам надо у его медсестры уточнить, у Алины.

– И где же сидит эта Алина? В каком кабинете?

– Вот по этому коридору идите, кабинет номер пять. Только у нее сейчас прием. Поговорить вы сможете, когда она освободится, или после работы, после двух. Подождете?

– Да. С кем еще общался наш доктор, дружил он с кем-то или, может, любовь у него была?

– Дружил он с доктором Ревякиным Игорем Сергеевичем. Который за Инессой Аркадьевной приходил. Видели?

– Мужчину-врача? Видела.

– Это он. У них и кабинеты рядом, и дружат они, насколько я знаю, давно. То есть дружили. И в буфет вместе ходили. Можете с ним поговорить.

– Обязательно поговорю. Сонечка, а вообще, что про доктора Чайникова говорят в клинике?

– Только хорошее. У нас все доктора хорошие… Жалко, что он умер, такой молодой! И умер-то в свой день рождения! Вот не повезло…

– Да… Вы знаете, сколько ему исполнилось?

– Тридцать четыре… Такой молодой!.. Так жалко…

В это время в коридоре показалась девушка лет двадцати восьми, невысокая, смуглая, в голубом халатике и босоножках на маленьком каблучке. Она подошла к Соне и что-то ей шепнула, после чего хотела было уйти, но Соня ее остановила:

– Алина, подожди, тут с тобой хотят поговорить…

Девушка посмотрела на меня удивленно.

– Алина, меня зовут Татьяна, – представилась я. – Здравствуйте. Очень бы хотелось с вами пообщаться. Вы сейчас свободны?

– Здравствуйте. Вообще-то нет. А вы кто?

– Алиночка, это частный сыщик, она расследует дело доктора Чайникова, – объяснила Соня.

Алина посмотрела на меня еще с бо́льшим удивлением:

– Какое дело? В каком смысле – расследует?

– Я объясню… Так можем мы с вами поговорить? – спросила я.

– Вообще-то я занята. – Она посмотрела на большие красивые часы, висевшие в холле. – У меня процедура через три минуты.

– К ней больная сейчас придет, – пояснила Соня.

– Да. Разве что после… Но вам придется подождать.

– Хорошо, я пока журналы полистаю. – Я опять уселась на диван и принялась рассматривать груду макулатуры, лежавшую на столике.

Алина скрылась в коридоре, а к Соне подошла новая пациентка. Журнал я читала минут двадцать, если не дольше. Потом в холле показалась Алина и позвала меня к себе.

– Только вам придется бахилы и халат надеть, – предупредила она, – у меня ведь процедурный кабинет, там все стерильно.

Соня-регистратор выдала мне два синих целлофановых чехла, которые мне пришлось натянуть на свои босоножки, и белый халат. Мы с Алиной прошли в кабинет, где работала девушка. Здесь стояли гинекологическое кресло, кушетка, стол, пара стульев, металлический столик с инструментами.

– Скоро ко мне на уколы придут, – предупредила она, – спрашивайте, что вы хотели узнать?

– Говорят, вы с Виктором Васильевичем вместе работали?

– Работали.

– И как он вам?

Алина посмотрела на меня внимательно.

– …Как врач, – добавила я, видя, что девушке не очень нравится мой вопрос.

Она пожала плечами:

– Врач как врач.

– Вам с ним хорошо работалось?

– Нормально.

– С больными в каких взаимоотношениях был?

– В хороших.

Пришла моя очередь внимательно посмотреть на девушку. Что-то не хочет она со мной говорить! Отводит глаза, отвечает односложно.

– Алина, у вас все в порядке? – спросила я.

– Да…

«Тяжелый случай», – подумала я. А вслух сказала:

– Сколько времени вы проработали с Виктором Васильевичем?

– Почти пять лет…

– И за этот срок на него не поступало никаких жалоб от больных, все шло гладко?

– Да…

– В чем конкретно заключалась работа доктора Чайникова?

– Он вел первичный прием больных, делал осмотр, назначал лечение. Потом сам же его и проводил. А также он проводил прерывание беременности. И вел больных в послеоперационный период.

– То есть он вел больную с начала и до самого выздоровления?

– Да. У нас в клинике такой метод.

– Сколько у вас отделений и что делают в каждом?

– Два. Одно – амбулаторное, второе – стационарное. Делают операции, аборты. Там женщины лежат от одного до пяти дней, в зависимости от сложности заболевания.

– Понятно. Наверное, это пока все. Спасибо.

Уже в дверях я повернулась и спросила Алину:

– Если у меня возникнут вопросы, могу я поговорить с вами еще раз?

– Да.

Я вышла в коридор и вернулась на диван в холле. Что-то не очень разговорчивая эта Алина! Разве ей нечего мне сказать? С доктором все было так уж гладко? Или она не хочет со мной говорить? Тогда – почему не хочет? А если не может? Не может… А это почему? Прослушка? Запросто! Сейчас в некоторых учреждениях ставят не только подслушивающие устройства, но и камеры. В таком случае надо будет поговорить с ней по окончании ее рабочего дня, за пределами клиники. Это первое. Второе: я продолжаю свой «обход» – попытаюсь побеседовать с другом Виктора, Ревякиным Игорем Сергеевичем. Может, хоть этот окажется поразговорчивее. Я листала журналы и делала вид, что меня очень интересуют все эти тощие модели в нелепых нарядах с декольте ниже пупка. Через некоторое время Соня окликнула меня: