Книга Гонка - Клайв Касслер

Он смотрел, как Джозефина исчезает на востоке.

— Ну ладно, друзья, — сказал он ван дорнам, — оставайтесь здесь и ждите возвращения Джозефины. Держитесь поближе к ней. Если я вам понадоблюсь, я наблюдаю за термомашиной.

— Думаете, Фрост снова нападет? Он ведь знает, что мы начеку.

— Он удивлял нас и раньше. Держитесь поближе. Я вернусь раньше, чем она приземлится.

Белл прошел через поле к трехсотфутовому стальному рельсу, на котором Платов пообещал продемонстрировать в завершающем эксперименте свою машину, прежде чем ее поставят на биплан Стивенса.

Невероятно толстый Стивенс в белом костюме плантатора, багровый от нетерпения, сидел за столом, который его престарелый слуга накрыл для завтрака со скатертью и столовым серебром. Платов и главный механик Стивенса все еще ковырялись в неподвижном реактивном двигателе: механик проверял клапаны и переключатели, а Платов сверялся со своей логарифмической линейкой. Стивенс срывал раздражение на слугах. Кофе холодный, жаловался он. Сладкие булочки черствые, недостаточно пышные. У покорных стариков, прислуживавших плантатору, был испуганный вид.

Высокомерный взгляд Стивенса упал на белый костюм Белла.

— В ваших жилах, сэр, конечно, течет южная кровь, — проговорил он на южном диалекте. — Ни разу не видел янки, который умел бы носить чисто-белую одежду, как на Старом Юге.

— Мой отец провел много времени на Старом Юге.

— И научил вас одеваться как подобает джентльмену. Я правильно считаю, что он покупал хлопок для фабрик в Новой Англии?

— Он был офицером разведки армии северян. По приказу президента Линкольна освобождал рабов.

— Готово, господа, — крикнул Дмитрий Платов.

Усы русского изобретателя дрожали от возбуждения, темные глаза сверкали.

— Термодвигатель готов.

Стивенс посмотрел на своего главного механика.

— Вот как. Джадд?

Джадд ответил:

— Готов, насколько это возможно, мистер Стивенс.

— В самое время. Надоело сидеть и ждать… Эй, а куда ты пошел?

Джадд взял бейсбольную биту и пошел вдоль рельса.

— Мне нужно будет отключить мотор, когда машина доберется до конца.

— Ты собираешься так отключать мотор моей летающей машины? Будешь стоять передо мной с бейсбольной битой?

— Не волнуйтесь! — воскликнул Платов. — В машине автоматический переключатель. Это просто проверка. Видите? — Он показал на термомашину, стоящую на рельсе. — Большой переключатель. Нужно только коснуться его, когда машина проходит мимо.

— Ладно, действуйте, ради бога. Гонка доберется до Миссисипи, пока я поднимусь в небо.

Джадд пробежал двести футов вдоль рельса и остановился. Беллу показалось, что вид у него несчастный, как у пасующего игрока, которого поставили подавать.

— Включаю! — воскликнул Платов.

С низким воем термодвигатель заработал; этот звук сразу перешел в пронзительный визг. Белл зажал уши и смотрел, как мотор со страшной силой затрясся. Неудивительно, что все механики уважали Платова. Изобретенный им мотор был размером с чемодан, но энергии вырабатывал, как современный локомобиль.

Платов дернул рукоять, и зажимы, державшие мотор, раскрылись.

Термодвигатель понесся по рельсу.

Белл глазам своим не верил. Только что агрегат трясся рядом, а в следующее мгновение уже долетел до человека с битой. Мотор действительно работал, и его скорость была феноменальной. Но в тот миг, когда Джадд готов был нажать на переключатель, термомотор соскочил с рельса.

Он пролетел сквозь главного механика, словно тот был из бумаги, швырнул на землю то немногое, что осталось от его тела, пролетел еще несколько сотен метров, ударился в новехонький «Нью-Хейвен-Кертис» сэра Эддисона-Сидни-Мартина, стоявший на траве, оторвал крыло от «Блерио» и наконец остановился внутри грузовика, принадлежавшего Вандербильту. И загорелся.

Исаак Белл подбежал к упавшему Джадду и сразу увидел, что тут ничего нельзя сделать. Потом, пока остальные бежали к разбитому «Нью-Хевену» и горящему грузовику, Белл осмотрел рельс, с которого сорвалась машина.

Дмитрий Платов ломал руки.

— До сих пор все было так хорошо! Ах, бедняга. Только посмотрите на беднягу.

Подошел Стив Стивенс.

— Вот уж дальше некуда! Мой главный механик убит, а моя машина осталась без мотора! Как же я буду участвовать в гонке?

Платов плакал. Он рвал на себе волосы и бил себя в грудь.

— Что я натворил! Ужас! У него была жена?

— Да кто бы вышел замуж за Джадда?

— Это ужасно, ужасно.

Исаак Белл вышел из-под рельса, распрямился, оттолкнул с пути Стивенса и положил руку на плечо Платову.

— На вашем месте я не стал бы себя винить, мистер Платов.

— Это я. Я тут главный. Это моя машина. Моя ошибка. Я убил человека.

— Но не намеренно. Вы ни при чем. И ваша удивительная машина тоже. Ей кто-то помог.

— Какого дьявола? О чем вы? — спросил Стивенс.

— Рельс поврежден. Это и заставило машину сорваться.

— Это рельс Платова! — завопил Стивенс. — Он за это отвечает. Он его поставил здесь. И отвечает за поломку. Я вызываю юристов. Мы подадим в суд.

— Посмотрите на это соединение, — сказал Белл. Он подвел Платова к тому месту, где разошлись два куска рельса. Платов присел рядом с ним, все сильнее поджимая губы.

— Болты ослаблены, — гневно сказал он.

— Ослаблены? — заревел Стивенс. — Все потому, что вы их не затянули… Это как понимать, сэр? — спросил он, отскочив, потому что Белл сунул пальцы ему под нос.

— Понюхайте и заткнитесь.

— Пахнет маслом. И что?

— Смазка, чтобы легче отвернуть болты.

— Ни скрежета, — с несчастным видом сказал Платов. — Ни шума.

— Рельс выведен из строя саботажником, — сказал Исаак Белл. — Болты крепления были ослаблены настолько, чтобы рельс под давлением разошелся.

— Нет! — сказал Платов. — Я проверял рельс перед каждым испытанием. Я и сегодня утром его проверил.

— Ага, — сказал Белл, — вот для чего они. — Он наклонился и подобрал несколько смоченных маслом спичек. — Вот как он это сделал, — рассуждал он. — Сунул спички в щель, чтобы вы не заметили слабины, когда проверяли. Но вот рельс начал вибрировать при приближении термомашины, и спички выпали. Дьявольский замысел.

— Рельс разошелся, — сказал Платов. — Машина сорвалась. Но зачем?..

— У вас есть враги, мистер Платов?

— Платову нравится. И Платов нравится.

— Может, в России? — спросил Белл, хорошо зная, что русские эмигранты всех политических оттенков бежали со своей родины, но продолжают вражду.