Книга Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника - Матвей Ганапольский

Внезапно, неожиданно для меня, в дальнем углу палаты вскочил какой-то мальчик и, вскрикнув, стал отчаянно рыться в кровати. Лицо его было перекошено, он стал говорить, что его что-то укусило. Другие дети, в том числе и я, испуганно вскочили и осмотрели его и свои кровати – там ничего не было.

Все улеглись, но через пару минут с криком вскочил другой мальчик и истерично, с плачем, забегал по палате. Он сказал, что его за бок укусил какой-то большой черный жук. Мальчик показал нам след красного укуса на боку, ближе к спине. Мы долго искали жука, но не нашли и снова легли, но уже взвинченные и тревожные.

Мне уже было как-то не до розыгрыша. Тот, второй мальчик, рассказал, что еще днем видел несколько этих жуков в палате. Одного он раздавил, но другие попрятались.

Мы долго обдумывали что делать, но вошла воспитательница, накричала на нас, сказала, что все разговоры про жуков ерунда, и погасила свет.

Все лежали, тяжело дыша, а я был на грани нервного срыва.

Мы спрашивали друг друга, кто что чувствует – кто-то вскрикивал и чесался, но это были не жуки, а нервы.

Постепенно я задремал, но внезапно почувствовал какое-то щекотание. Я понял, что что-то двигается по моему боку и пытается заползти под спину.

С диким криком я подпрыгнул чуть ли не на метр в высоту и выбежал на улицу. Я бежал по дорожке, подпрыгивая и отряхиваясь, объятый ужасом, потому что днем видел этих жуков – у них были огромные усы-рога, которыми они могли схватить жертву.

Пробежав с десяток метров, я убедился, что жука на мне нет, и пошел в палату, предполагая, как я напугал товарищей, и думая про то, в какой они панике.

В палате было темно и тихо.

Я осторожно переступил порог, вспыхнул свет, и грянул громовой хохот!

Меня разыграли!

Эти сволочи положили под моей простыней зигзагом длинный шнурок и стали его тянуть. Проделайте этот эксперимент дома, и вам точно покажется, что по вашей спине кто-то ползет. И то, что этот «кто-то» ползет по спине, плотно прижатой к простыни, что даже теоретически невозможно, делает ваше ощущение еще ужасней.

Все было обманом – и крики первого мальчика, и прыжки второго. Специально для меня осматривали простыни, искали черного жука под кроватями, а след укуса на боку нанесли обычной острой ручкой.

От отчаяния я разрыдался. И когда в ближайший выходной я приехал домой, то первое, что сделал, – это бросил перед отцом на стол моток тесьмы.

Я спросил отца – не был ли он в сговоре с детьми из палаты, потому что они устроили для меня именно тот розыгрыш, который планировал осуществить я.

Именно для этого розыгрыша, который, по утверждению отца, последний раз исполнялся в 1922 году, мы и искали нужную тесьму, переворачивая весь дом.

Отец клялся, что он не в сговоре, но так или иначе, этот случай в давнем 1964 году окончательно отбил у меня охоту соревноваться с шутниками, так что, в дальнейшем, все шутили только надо мной.

Однако, с какого-то момента, я стал замечать, что, видимо, моя «святость, непорочность и духовная чистота» воодушевили какого-то ангела-хранителя обратить на меня внимание.

Я вдруг стал замечать, что с шутниками, запланировавшими против меня злобное действо, стали происходить неприятные вещи – их розыгрыши не только срывались, но и, удивительным образом, оборачиваются против них самих.

Видимо, мой ангел-хранитель уважал во мне странное для нынешнего времени нежелание смеяться над бедами других.

А тех, кто хотел вовлечь меня в эту нравственную пропасть, мой ангел жестоко наказывал.

Однажды в студенческой компании меня пытались разыграть, предлагая понюхать «кокаин», который на самом деле был сахарной пудрой. Я категорически отказывался, потому что не только ничего не нюхал, но даже не курил.

Однако главный зачинщик розыгрыша, желая затянуть меня в сети дьявола, демонстративно закатывал глаза в фальшивом «удовольствии» от потребления порошка и вдыхал его снова и снова под восхищенные возгласы товарищей.

Но в какой-то момент внезапно лицо его покрылось пунцовыми пятнами, и он стал задыхаться.

Приехавшая скорая диагностировала анафилактический шок – аллергическую реакцию на вдыхаемую порошковую смесь.

Кокаинового шутника едва спасли.

Катастрофой для организаторов стала и попытка втянуть меня в розыгрыш нашего институтского профессора.

Идея была в том, что несколько человек звонят ему на домашний телефон и спрашивают Колю Петрова.

Естественно, он отвечает, что никакого Коли тут нет.

Но жертве звонят снова и снова.

Когда его доводят до белого каления, то в конце звонит якобы сам Коля Петров и деловым голосом осведомляется, не звонил ли ему кто и не просил ли что-то передать.

Зачинщики аферы сидели в институтском деканате – неуязвимые и наглые. Мы знали, что у профессора дома нет определителя номера, а значит, нас никогда не поймают.

Я с самого начала был против этой затеи, но совсем не потому, что был паинькой. Просто я действительно не люблю анонимных розыгрышей, считая их не розыгрышами, а издевательством.

Но меня раскрутили, причем именно на роль Коли, ибо еще больше розыгрыша я не любил именно этого профессора – он был высокомерен и издевался надо мной. Так что, несмотря на непорочные нравственные принципы, мне уж очень хотелось ему досадить.

Итак, нас было шесть человек, розыгрыш был в разгаре, а профессор, у себя дома, в неистовстве; и когда я уже был готов протянуть руку к телефону, чтобы исполнить свою часть заговора, дверь декана факультета, находящаяся в двух метрах от нас, внезапно открылась, и оттуда выглянул… именно этот профессор.

Мы остолбенели, наши волосы встали дыбом, ведь только что мы звонили ему домой!..

Профессор ласково улыбнулся и сказал, что нужно внимательно набирать номер. И если уж мы решили звонить ему лично, то нужно набирать именно его домашний телефон, а не номер деканата, который у нас всегда на слуху.

Далее профессор сказал, что слышал все наши разговоры через дверь и помочь нам найти Колю Петрова не может. Но он может сделать персонально для нас весь предстоящий семестр наиболее мучительным – это в его силах!

Профессор в точности исполнил свое обещание, и шутники чуть не вылетели из института. Все, кроме меня, потому что я не успел дотронуться до телефона и набрать номер, а профессор не знал, что именно я этим «Колей Петровым» и должен был стать.

Замечу, что, к моему огорчению, мой ангел-хранитель во многих случаях дремал – я никогда не находил на улице бриллиантовое колье, не выигрывал в «Спортлото», Леонид Якубович упрямо не приглашал меня в «Поле чудес» с гарантией главного приза.

Но если меня пытались разыграть, то ангел действовал немедленно, причем с эффективностью американского спецназа.