Книга Параграф 78 - Андрей Лазарчук

«До самой далекой планеты не так уж, друзья, далеко…» – российские ученые вплотную подошли к решению проблемы межзвездных перелетов.

«Битва за Луну началась», – утверждает политолог Г. Сабрин.

– Вот уже четверть века нас кормят сладкой кашкой энергетической утопии под названием «гелий-3». Заметим, однако, что все разработки термоядерных электростанций как в странах «СП», так и в Китае, и в Индии – идут под пару «дейтерий-тритий». Не буду вдаваться в технические подробности, скажу сразу: «гелий-3» никто и никогда не помышлял использовать в качестве топлива. Это сырье для производства термоядерного оружия нового поколения, так называемой «чистой бомбы». При ее производстве вообще не используются делящиеся материалы, такие как уран, торий или плутоний, которые дают радиационное заражение при взрыве существующих термоядерных зарядов, – а также не возникает потока нейтронов, которые создают так называемую вторичную, или наведенную, радиацию. Гелий-3 – это просто чрезвычайно мощная взрывчатка, и все! Таким образом, появляется возможность вести военные действия с использованием термоядерных боеприпасов, при этом можно будет беспрепятственно занимать и использовать зоны поражения. Трудно представить себе, что политики и военные удержатся от применения такого превосходного оружия…

На Земле гелий-3 практически не встречается, зато на нашем естественном спутнике запасы его огромны. Начавшаяся десять лет назад точечная разработка лунных месторождений этого изотопа показала, что даже при нынешних технологиях годовая добыча может достигать нескольких тонн. Для создания же мегатонного боезаряда требуются килограммы – или десятки килограммов.

Сегодня на Луне действуют три «рудника» – российский, американо-японский и китайский. В этом или следующем году к ним добавятся индийский и австралийский. На Землю уже доставлено девятьсот килограммов термоядерной взрывчатки.

Одновременно с этим Китай объявил об успешных испытаниях сверхмощного лазера на ионах осмия и рения. Согласно опубликованному коммюнике, мощность его такова, что он «может уничтожать военные объекты, расположенные на поверхности Луны». Но других военных объектов, кроме «рудников», на Луне нет! Значит ли это, что Китай готов в случае обострения международной обстановки атаковать лунные базы? Наверняка – да.

Есть ли основания полагать, что страны ОБС не ответят тем же?

57.

Лифт остановился, но дверь не открылась.

– Блядский бог… – процедила сквозь зубы Лиса, пока я доставал сканер. – По-моему, нам уже должно начать везти.

Спам кашлянул. Со значением. Конечно, религиозные представления Спама – это особый разговор, очень особый. Рассказать – не поверят. Но при нём не стоит допускать богохульства. И чёртохульства – на всякий случай. Мало ли что. Единственно, кому это… ну, не то чтобы разрешается, но спускается с рук – Лисе. Ляпни такое я, он бы меня пристрелил. Потом бы рвал на себе волосы и погоны, но – уже потом.

Почему эти женщины могут вот так просто и с пользой для себя использовать свои анатомические особенности, а мы, люди – нет?

Виновата Лиса или нет (может, сглазила?), но нам отнюдь не начало везти. Свет в кабине лифта померк, и из динамика раздался всё тот же мерзкий голосок: «Зафиксировано несанкционированное вторжение. До запуска процесса самоликвидации осталось триста секунд. Введите код отмены…»

Я огляделся. Стены лифта и потолок были гладкие, без каких-то следов USB-гнёзд или заглушек. Был миг, когда мне показалось, что я вижу порт под кнопкой – но это была всего лишь головка винта, фиксирующего панель.

«…двести сорок секунд…»

Где-то недалеко грохнул глухой взрыв.

– А что, ребята? – сказал Скиф. – Похоже, что финиш. Мы наконец добегались.

– Типун тебе в глотку, – буркнула Лиса, пытаясь просунуть кортик в щель между створками.

– Резина? – спросил Фест.

– Ну.

– Тогда отойди, лишняя дырка… О! Я это сказал! Я это сказал!

– Маленький афрожопый…

– Командир! – Фест почти кричал. – Разрешите мне! Я один раз из такого же лифта…

– Валяй, – сказал я. – Ребята, встали по сторонам…

Я понял, о чём Фест говорит. Это я его тогда – года три назад? – запер в таком же примерно лифте – и он из него ушёл. Как колобок.

Мы встали по сторонам двери – почти излишняя предосторожность, если будет рикошет, то пуля обойдёт всю кабину; Фест встал на колени слева от предполагаемой плоскости огня и поднёс АКСУ к щели.

«…двести секунд…»

– Огонь, – предупредил он. Я открыл рот.

Он сначала выстрелил один раз, посветил фонарём – и, надо полагать, удовлетворился результатом. Кивнул нам всем – и стал долбать по щели, с каждым выстрелом смещая ствол на пару сантиметров вниз.

– Боюсь, что в эти дырки мы всё равно не пролезем! – весело сказала Лиса, когда Фест отстранился, любуясь работой. – Разве что Пай.

Я знал, что будет делать маленький паршивец, поэтому заранее полез в боковой карман разгрузки. Фест тем временем стал долбать по верху щели.

«…сто шестьдесят секунд…» – напомнил нам голос, когда Фест израсходовал магазин.

Я подал ему комок синявки размером с четверть спичечного коробка и два взрывателя РД-17. Он кивнул, разделил синявку пополам, облепил ею взрыватели, откупорил упаковку презервативов, которую, оказывается, уже держал в зубах, сунул в презерватив взрывчатку, налил четверть фляжки воды, закрутил резинку – и аккуратно, чтобы не порвать, пристроил это сооружение в верхней части двери, в расширенной выстрелами щели. Потом точно так же заминировал низ двери.

Я взял в руки пульт. Все были умные, битые не раз – повернулись мордами к стенкам, присели, руками прикрыли уши и затылки. У меня одна рука была занята, так что я постарался засунуть уши между коленями. И нажал на кнопку.

Оглушило, конечно. Первые секунды после такого кажешься себе рыбой, которая всплывает кверху брюхом. И ничего тебя при этом особенно не волнует. Хоть бы и жить осталось минуту – ну, даже если и с хвостиком.

Эти скользящие двери в лифтах специально делают с не очень прочными фиксаторами – чтобы при отказе механизмов створки можно было развести вручную. Не то чтобы совсем уж руками, но простейшим ломиком. Вот ломик мы и применили…

(Мы пахали!..)

Как известно, нет такой гайки, в которую простой русский человек не смог бы забить простой русский болт.

Внутренние створки разогнало сантиметров на тридцать – в общем, голый человек пролезет. Внешние остались как были, но я нашарил рукой фиксатор, отжал его – дверь откатилась свободно.

Опять полутёмное помещение с далёкими размытыми огнями…

Нельзя сказать, что я увидел движение: я его угадал. Отскочил – ровно в тот момент, когда засверкали вспышки, и несколько пуль врезались в и без того достаточно дырявую заднюю стенку лифта. Остальные пробарабанили по дверям.