Книга Параграф 78 - Андрей Лазарчук

53.

Док показал мне, где доступ к приводу решётки, мы со Скифом вновь исполнили гимнастический номер, я поковырялся в реечном замке, сбросил стопор – Люба, крякнув, поднял решётку и держал, все по очереди полезли в зал, Фест ласточкой слетал за лабораторным железным табуретом, подсунул его – Люба решётку опустил, табурет скособочился, но выдержал. Люба утробно ухнул.

– Добро пожаловать на «объект-304», – сказал док, когда мы встали посередине и принялись осматриваться. – Будьте как дома.

– Назвался Клизмой – полез в жопу, – пробормотал Спам.

– Что? – переспросил док; думаю, он действительно не расслышал.

– Он говорит: кто играет с динамитом, тот придёт домой убитым, – радостно перевёл Фест. – Командир, а можно?..

– Нет, – сказал я. – Группа, внимание! Напоминаю: обстановка боевая. Где-то здесь скрываются ещё пять человек. Вероятно, с психическими отклонениями. Вероятно, с оружием… Становись!

Они построились: первым Скиф, за ним – согласно номерам: Пай, Лиса, Люба, док, Фестиваль и Спам.

– Товарищи офф…церы!.. – отрывисто скомандовал Скиф. – Рр…няйсь! Смирна!

– Вольно, – сказал я. – Пять минут отдыха. Рюкзаки снять, оставить вон там в углу. Затем продолжаем движение в том же порядке.

Подошёл Скиф.

– Командир.

– Да?

– Ты чувствуешь запах?

– Тут много чем воняет, – сказал я. – А что?

– Можно снять противогаз?

– Смысл?

– Мерещится что-то. Не пойму…

Я подумал. Внешних запахов Скиф чувствовать не мог. По идее. Но иногда – очень редко, хотя всё-таки не в единичных случаях – с этими противогазами происходят необъяснимые вещи. Вернее, с человеком в противогазе. Обоняние обостряется до невероятного, и сквозь абсолютно исправный фильтр он улавливает даже очень слабые запахи лучше, чем большинство людей – без противогазов. Правда, этот эффект наступает, как правило, после суток-других пребывания в маске. Но, с другой стороны, Скиф имел проникающее ранение в голову…

– Сейчас док возьмёт анализы воздуха, и решим. Как раз пять минут.

Скиф, кивнув, отошёл на шаг.

Зал, в котором мы оказались, был почти кубическим: метров двенадцать по всем измерениям. Напротив входа на уровне второго этажа находилась сплошная застеклённая витрина во всю ширину стены; стекло, похоже, было немного наклонено вперёд – поскольку мы со своими фонарями в нём отражались. Я никогда ещё не видел вот так вот, в зеркале, группу во время работы. Поэтому некоторое время смотрел в ту сторону… а потом поймал себя на том, что не могу оторвать взгляд. Тёмная витрина смотрела на меня с вызовом, и отвести взгляд – значило проиграть.

– Док, – позвал я. Он оглянулся от стола, на котором развернул что-то, похожее на туристскую газовую плитку. – Что там, наверху?

– Там мой кабинет.

– Такой большой?

– Угу. С видом на море… Не мешай пока, ладно?

Вот так.

54.

– Командир, – начал док. – Ребята… Скажу так: мы влипли. Произошло самое худшее – утечка вируса в атмосферу. То есть это было и наиболее вероятное, но мы… я… рассчитывал… ну… на другое. Нам могло повезти. Не повезло… Теперь, поскольку установлено, что жопа стряслась: я должен немедленно заняться анализом вируса и, если удастся, синтезом ингибитора. Счёт времени идёт на секунды, это без шуток… Для этого мне нужно попасть в обе лаборатории – биохимическую и наносборочную. Они обе на втором этаже. Боюсь, что самое сложное у нас ещё впереди…

Как в воду глядел, гиббонский ублюдок.

55.

Третий труп мы нашли в лифте.

(Этажи лаборатории принципиально соединялись между собой только лифтами – маленьким и грузовым. Лестница была, но чтобы попасть на неё, следовало спуститься к крыскам. Подняв заслонку… На это всё равно придётся решаться, но потом. Пока – не требовалось.)

Из слов дока я сделал для себя вывод, что нам уже всё равно, но тем не менее проверил двери лифта и кнопку сканером. Кажется, здесь всё было в порядке. Я нажал на кнопку, дверь тут же открылась.

В кабине горел свет. Задняя стенка была изрешечена совершенно беспощадно и замызгана кровью и ошмётками мяса. Тот, чья кровь, лежал на полу кабины головой к двери и лицом вниз, весь изломанный – будто перебиты позвоночник и все крупные кости. Скорее всего, именно так оно и было.

Док склонился над ним. Потом снял с шеи убитого жетон. Поднёс к глазам, подержал, сунул в карман. Потом подхватил труп под мышки и выволок его из лифта.

– Поехали, – сказал он.

– Док, – сказал я негромко. – Ты тут ещё не командуешь. Пока я жив, командую я. Если меня убьют, командует Скиф. После Скифа идёт Пай. После него – Лиса. Потом – Люба. И только после Любы – ты. Это понятно?

Он слегка окостенел лицом, но это было заметно только в упор.

– Понятно, командир. Какие будут приказания?

– Ты остаёшься здесь, с тобой… – я подумал, – Люба. Люба, охраняешь дока, чтоб никакая падла ни из какой щели… Понял?

– Понял, – сказал Люба флегматично.

– А ты, док… Ты пока придумай себе какое-нибудь простенькое занятие, ладно? Чтоб не скучать.

– Понял, – повторил за Любой док. – Понял, командир. Да, если интересно: это старший лаборант, Костя. Золотые руки… И ещё: противогазы можно снять. Уже можно снять…

– Мы таки наглотались этой дряни?

– Да.

Все стянули маски и теперь вытирались и отплёвывались, сразу перестав быть похожими друг на друга.

Счастья в лицах не было.

– Люба, – сказал дежурную шутку Фест, – противогазы велели снять.

– Это лицо, – ответил Люба, ощупывая скулы. – Просто я его отсидел.

56.

Когда мы ехали в лифте, Спам спросил меня:

– И что же теперь?

– Ничего нового, – сказал я. – Продолжаем трахаться, невзирая на осадки.

НОВОСТИ НАУКИ И ТЕХНИКИ

Наперерез Солнцу движется неизвестная прежде звезда!

Песчаные бури в Китае: солнце меняет цвет

Солнце: подтверждаются худшие прогнозы

Уже в следующем году магнитные полюса Земли могут поменяться местами

По солнечному диску вновь зазмеились трещины

Аномальные сияния озарили Лапландию

На Солнце быстро растет новое пятно

Станут ли нанотехнологии причиной гибели человечества?