Книга Проклятие тангеры - Юлия Аксенова

Оксана обиделась на Лео и Юшко, разругалась с Романом – все покойники. Господи помилуй! Не следовало с ней ссориться!

Недолго думая, Виталий вызвал на связь Сергея. В первую очередь поинтересовался:

– Ты надумал прийти сегодня на шоу?

– Издеваешься? Я только что прилетел, вся ночь разбита! Я намерен отоспаться!

Виталий вздохнул и изложил все свои соображения, почти как на духу. Умолчал только, что был у Романа в ночь гибели: это он при необходимости тоже Травкину расскажет. Но не по телефону.

– Как я понял, у Оксаны достаточно взрывной темперамент? – уточнил отставной офицер МВД, бывший начальник управления общественных связей не то республиканского министерства, не то даже российского.

– Темперамент у нее… очень даже! Пожалуй, взрывной. Если б не была брюнеткой, цены бы ей не было!

Виталия насторожила явственно прозвучавшая в его собственном голосе мечтательность. Неужели зелье начало действовать?

– Я в курсе твоего отношения к брюнеткам. Не будем его сейчас обсуждать, хорошо?

Рогов отлично понял, на что отреагировал приятель: верная Ирина – подруга Сергея – черноволоса и темноглаза. Приятная, тихая женщина. Но это ничего не меняет!

– А что такого? – напористо возразил Виталий. – Я только высказал свое отношение. У тебя оно другое. У тебя в жизни были другие брюнетки. Что ты обижаешься?

– Я не обижаюсь, но мне неприятно, когда ты говоришь в подобном тоне и делаешь подобные обобщения.

– Да никаких я обобщений не делаю. – Виталий не собирался сдаваться, серьезность Травкина его развлекала. – Брюнетки, от которых кровь стынет в жилах, – это мой опыт, а брюнетки, от которых… кое-что другое… застывает, – твой.

– Не пошли! – сурово потребовал друг. – Объясни мне, если сможешь, почему эта Оксана со своим взрывным характером и склонностью якобы к… колдовству, никого не угробила раньше? Она наверняка часто обижается, злится, вскипает ненавистью.

– Не знаю, я прежде не замечал… Мы мало общались. Давно, на занятиях у Измайлова, я смотрел, как вести партнершу, мне меньше всего было интересно, как ведет себя Оксана.

– Оставим вопрос открытым. Могло ее сейчас что-то сильнее прежнего выбить из колеи?

– Так личная жизнь-то развалилась… Послушай!!! Сейчас святочные дни! Разгул темных сил – она сама сказала!

– Виталий, давай договоримся: либо мы вовсе не затрагиваем тему сверхъестественных явлений, либо я прекращаю обсуждать этот вопрос!

– Попробуем не затрагивать.

– Теперь расскажи, каким образом Николай обидел Оксану.

Виталий призадумался.

– Я об этом ничего не знаю.

– Надо узнать. И не зацикливаться на этой версии. Поищи, что еще объединяло всех… безвременно почивших.

– Слушаюсь, товарищ генерал-майор! Разрешите исполнять?

– Исполняйте, подполковник. Встретимся – обсудим.

* * *

Аккорды последнего танго сменились тишиной. Пары остановились, распались, расслабились, словно прозвучала команда «вольно!», после которой можно уже не тянуть носок, не заботиться об осанке и поддержании строя. Пауза длилась. Как обычно бывает в таких случаях, многолюдная милонга зашуршала десятками голосов, колыхнулась, медленно, со множеством водоворотиков и бурунчиков отхлынула к краям танцпола.

Ксения всегда безуспешно пыталась понять, что послужило поводом к началу этого движения. Кто-то сказал: «Сейчас начнется шоу»? Но она не слышала слов. Музыка перестала звучать, и люди сами догадались: пора занимать места поудобнее? Должно быть, так. Но это движение к краям зала кто-то начинал же, кто-то первым понимал: вот оно! Сейчас все изменится, сейчас мы перестанем говорить, двигаться, забудем дышать. Останутся только широко раскрытые глаза, готовые вбирать все впечатления яркого зрелища, и боль в затекших от неудобного и неподвижного положения тела мышцах.

Почему-то во время шоу, которое устраивают прямо на милонге, всегда неудобно сидеть. То стульев не хватает, то колонны по периметру зала перекрывают обзор, то фото-и видеоаппаратура съедает часть лучшего пространства. Народ усаживается прямо на полу – это даже приятно, когда паркет теплый и понизу не тянет сквозняком, но тут обязательно находится пяток личностей, желающих выдвинуться на передовые позиции, не обращая внимания на то, что их спины и головы вовсе не из прозрачного стекла. В результате оставшиеся позади вынуждены подтягиваться вслед, круг сужается, в образовавшейся тесноте нужно поджимать ноги, перегибаться через плечо соседа спереди, тянуть шею, напряженно ловить каждое движение выступающих. Иной раз выгоднее постоять за спинами сидящих.

У Ксении от долгого неподвижного стояния болели ноги – всю жизнь, сколько себя помнила. Видно, сосуды слабые. Поэтому, чтобы смотреть шоу с удовольствием, требовалось обязательно сесть.

Ксения оглянулась. Костя беседовал в углу с Виталием. Стоя на самом стратегически удачном месте, у торцевой стенки. Однако ни одному из них не придет в голову занять ей место. Любимый партнер с одинаковым интересом относится еще минимум к пяти партнершам – на всех не назанимаешь! Кроме того, с какой стати: чтобы заботиться о Ксении, у той есть любимый мужчина!

Костя между тем совершенно не понимает потребности подруги присесть каждую удобную минуту на любую подвернувшуюся кочку. Несколько раз просила его перед шоу занять ей место – Костя отнекивался, уверял, что стоя гораздо лучше видно, безропотно позволял другим скинуть со стула специально заранее поставленную на него сумку и привалиться спиной к своему собственному, заранее повешенному туда пиджаку. Ксения не рисковала возражать: на милонгах принято игнорировать чужие вещи, иначе за целый вечер вовсе не присядешь. Но Костя чужак и вполне мог бы постоять за интересы любимой женщины! В первый раз она удивилась. Во второй – разозлилась и обиделась. В третий поняла: он не в состоянии отказаться от элементарной мужской галантности по отношению к другим женщинам. Этот раз стал четвертым, и Ксения решила сама позаботиться о себе.

Вдоль стены довольно высоко, на уровне груди, тянулся неширокий выступ: декоративная панель скрывала отопительную систему зала и прочие коммуникации. Кое-кто из особо ловких уже взобрался туда и радостно болтал ногами в воздухе. Хрупкое сооружение пока выдерживало вес любителей танцев. Ксения тоже попробовала подтянуться – тщетно! Беспомощно остановилась.

Сильные горячие руки обхватили ее талию, она взлетела вверх, развернулась, усаживаясь. Кто же помог? Виталий! Улыбаясь во всю ширину коротко подстриженных усов, смотрит ей прямо в лицо. Лучатся веселые и добрые морщинки, глаза серые, яркие, будто небо перед грозой, а в них – живейший интерес!..

У Ксении екнуло сердце и запылало от случайной искры давно остывшим угольком.

– Спасибо, Виталик! Ты настоящий друг!

В позапрошлой, честно забытой, начисто вымытой, выскобленной из сердца жизни так смотрел в ее глаза Григорий[4]– шальным, веселым взглядом, будто небо подмигивало… Почему же Рогов раньше так на нее не смотрел?