Книга Кэндлстон - пожиратель света - Брайан Дэвис

Эшли улыбнулась, сверкнув глазами.

— Конечно, док. — Она танцующей походкой направилась к выходу «Альфа». — Но у меня есть свои ключи.

— И убери свет! Я переведу освещение на пульт.

Щелкнув выключателями, Эшли вышла и закрыла за собой дверь. Лаборатория погрузилась во тьму, а ее шаги затихли в коридоре.

Темноту прорезал алый луч лазера, призрачно засветились диоды на пульте. Доктор Коннер направил луч на пьедестал. Он знал, что до возвращения Эшли у него есть время: путь по коридору был легкий, но быстро преодолеть двести ступенек вверх было бы непростой задачей даже для атлета.

Он открыл ящик и, вынув кэндлстон, поместил его на мраморную подставку прямо в луч лазера. Кэндлстон засосал красный луч, точно сухая губка, его поверхность засветилась розовым, а затем и ярко-красным, по мере того как луч проникал во все кристаллические частицы. Через несколько секунд, напитавшись рубиновым светом, он стал выделять ярко-вишневые сгустки, как пульсирующее сердце — кровь.

Задняя грань камня касалась решетки на конце кривой стеклянной трубки, торчавшей из пьедестала. Капли выделяемого света собирались на решетке и поступали по оптической трубке, проходившей по полу, на экран компьютера возле пульта управления.

Доктор Коннер сел за пульт и поднял черный экран на задней стенке панели, преломляющий свет кэндлстона. Щелкнул выключатель, и из больших динамиков по обе стороны от него раздался громкий шум и статический треск. Он подвигал бегунки на эквалайзере — и шумы и треск сменились хором голосов, звучавших вместе, как контральто и сопрано в опере ночного кошмара. Еще один щелчок выключателя — и звук опять резко переменился, и вместо оперного многоголосия остался только один глубокий грудной голос.

— …эти проволочки меня раздражают. Вы слышите?

Доктор Коннер схватил с пульта микрофон.

— Да-да, теперь слышу. А вы меня слышите?

Речь доктора отражалась на поверхности кэндлстона в виде тлеющих красных узоров.

— Да, доктор. Есть новости?

Доктор Коннер вытер потный лоб.

— Конечно. Поэтому я и вызвал вас сейчас. — Он с трудом сглотнул и продолжил: — Я привез Бонни. Ей не терпится увидеть мать, но она, кажется, ничего не подозревает. Я планирую устроить сеанс связи сегодня вечером в девять. Вы можете засечь время?

— Да. Сейчас который час?

Доктор Коннер нажал кнопку на своих наручных часах, освещая циферблат.

— Две минуты седьмого пополудни.

— Засек. А что поделывают друзья вашей дочери?

— Звонил Палин. Наш человек в Западной Вирджинии сообщает, что они в пути — Баннистер-младший, его мать, второй подросток и старик. Если они приедут по адресу, указанному на моей визитке, то их там встретят как положено.

— Старик — это наверняка один мой знакомый, учитель Чарльз Гамильтон. Он, конечно, весьма неглуп и хитер, но он — что говорить — и вправду старик. Баннистер, с другой стороны, может доставить вам больше хлопот, чем вы ожидаете. Он убивает одним плевком.

— Я слышал об этом, — ответил доктор Коннер, стараясь не выдать своего волнения. — Не беспокойтесь. Там будет Палин.

— Хорошо. Он знает, что делать. Мы кончали таких драконов, до которых этому щенку как до неба.

Доктор Коннер сунул руку в карман, нащупывая ключи.

— Значит, вы собираетесь убить его?

— Это вас не касается, доктор. Помните наш уговор? Я оставляю вам вашу девчонку и забираю парня, а вы мне не мешаете. Понятно?

Доктор Коннер постарался бесшумно проглотить комок в горле.

— Понятно. Но я сохраняю маркеры ДНК зашифрованными, чтобы точно знать, что вы тоже исполняете условия.

— Я вас понимаю. Среди лжецов нет места чести, верно, доктор? Тем не менее вам не о чем беспокоиться. Ваша дочь не сможет исполнить пророчество без своего дружка, так что я оставляю ее под вашей опекой.

В темной лаборатории воцарилась тишина, и мерцающий красный свет прекратил танцевать на грани кэндлстона. Доктор Коннер покосился на выход «Альфа», затем на дверь, ведущую в спальни девочек.

Кэндлстон вспыхнул еще один раз, и голос напоследок велел:

— Передайте Палину, чтобы убил остальных, а щенка доставьте мне.

Бонни приоткрыла дверь и выглянула в щелку. В коридоре никого не было. Тогда она вышла, бесшумно ступая, и на цыпочках прокралась к двери Карен на противоположной стороне коридора. На двери висела табличка, где разноцветными чернилами вкривь и вкось было написано: «Морковка и Галька». Постучать Бонни не решилась, боясь шума. Она тихо повернула ручку, толкнула дверь и прошептала:

— Можно войти?

Послышался шорох и тупой стук, будто кто-то соскочил с кровати на пол. Дверь распахнулась, и на пороге возникла улыбающаяся Карен. Она схватила Бонни за руку и втащила внутрь. Бонни, не успев сложить крылья, больно ударилась ими о притолоку.

Выглянув прежде в коридор, Карен захлопнула дверь и вернулась в комнату.

— Садись, — сказала она, указывая на одну из кроватей. — Галька будет не против.

Присев на краешке кровати, Бонни посмотрела на спящую Гальку.

— Вечерний сон?

— Ага. По ночам ей снятся кошмары, так что она всегда ложится вздремнуть пораньше. — Карен плюхнулась на свою кровать, слегка покачиваясь под слышную только ей музыку. — Ну, зачем я тебе понадобилась?

Бонни хоть и обратила внимание, что Карен глаз не сводит с ее крыльев, но сделала вид, что не замечает этого.

— Мне просто захотелось узнать тебя получше. Ты ведь в курсе того, что здесь происходит. Нечасто доведется встретить подземную лабораторию рядом со спальней девочек.

Карен рассмеялась и подмигнула Бонни.

— Да уж, не то чтобы у нас тут был обычный американский дом.

От веселого смеха Карен у Бонни на душе полегчало.

— Это верно. А вы выходите наружу? А в школу ходите? Что вы делаете целыми днями?

Карен уставилась в потолок. Потом снова на Бонни и ответила:

— Мы почти не выходим. Раньше выходили, а сейчас нет. Потому что раньше можно было выбраться другой дорогой — не через этот длинный тоннель и ужасные ступеньки. Здесь есть маленькая дверь, которая ведет в пещеру, потом в другой тоннель и наружу. Они называют этот выход «Омега», но я не знаю почему. Он выходит на поверхность примерно на нашем уровне, в долину. Там ручей, зеленая трава, там хорошо играть, но после того, как там весной расцвели цветы, мы не ходим туда. У меня аллергия на пчелиные укусы. — Девочка вздохнула. — Да все равно там сейчас лежит снег, а еще док сказал, что в пещере теперь живет монстр, так что больше мы не сможем выйти в долину.

— Монстр? — усомнилась Бонни. — И ты ему веришь?