Книга Объект закрытого доступа - Фридрих Незнанский

Сейчас, по прошествии пятнадцати лет, Рыцарев не хотел поступать как неблагодарная скотина.

Но и это было не главное. За пятнадцать лет брака он так и не стал отцом. Несмотря на то что Рыцарев никогда не упрекал в этом жену, она остро ощущала свою вину. Ну а Ника… Ника была молода и здорова. Зная тоску Рыцарева, она постоянно заводила разговор о том, какие у них будут красивые и умные дети. Для этого требовалось всего лишь развестись с женой и жениться на Нике. Всего лишь!

Погруженный в невеселые мысли, Рыцарев притормозил у светофора и глянул в зеркало заднего обзора. Белая «пятерка» «Жигули», свернувшая в переулок, показалась ему знакомой. Рыцарев решил на всякий случай подстраховаться и, дождавшись, когда загорится зеленый, принялся петлять по узким переулкам, пока не выехал на трассу в том самом месте, где и свернул с нее.

Теперь он был уверен, или почти уверен, что слежки нет.

9

— Привет, Вить.

— Здравия желаю, Александр Борисыч.

По телефону голос Солонина звучал низко и хрипло.

— Тебя невозможно узнать, — посетовал Турецкий. — Как там твой подопечный?

— Лучше всех. Тот еще «живчик». Не успеваем отслеживать его перемещения.

— Давай подробней.

— «Шпионский порошок», которым мы пометили Рыцарева, выдав его за соль, сработал отменно. Теперь у нас есть полная карта передвижений объекта по Москве. Да и не только по Москве. Подробный отчет я перешлю вам через полчаса, а пока скажу следующее. В течение двух дней Рыцарев несколько раз заезжал в Кремлевский дворец. Странного в этом ничего нет, если учитывать специфику его работы. А вот его поездки на объекты «Мосводоканала» настораживают.

— Еще бы! — усмехнулся Александр Борисович. — И как только он все успевает? Тут пару часов над бумагами посидишь — уже как выжатый лимон. А этот тип разъезжает побольше иного курьера. На каких именно объектах он успел побывать?

— На нескольких водохранилищах, на очистительных и гидротехнических сооружениях, а также на нескольких водонапорных станциях. Полный перечень с указанием координат я вам…

— Да-да, вышлешь по электронной почте, — быстро договорил за него Турецкий. — На каком из указанных объектов он бывал чаще всего?

— На Рублевской водонапорной станции. Три раза за два дня, — ответил Солонин.

— Так-так… — задумчиво проговорил Турецкий. — Допустим, посещение Кремлевского дворца и впрямь было обусловлено производственной необходимостью. Но чего ради он зачастил на водонапорную станцию — вот вопрос!

— Со временем узнаем, — уверил его Солонин.

— Рыцарев мужик тертый. Как думаешь, он ничего не заподозрил?

— Не должен был. Все это время мы вели его аккуратно. За исключением истории с просыпанной солью, ни разу на открытый контакт не шли.

— Тогда вот что. Выясни мне все об отделе, которым руководит Рыцарев. Подготовь полную информацию на каждого из сотрудников.

— Есть.

— Когда сделаешь — сразу ко мне.

Когда несколько часов спустя Солонин пришел к Турецкому с докладом, тот как раз наливал себе кофе. Завидев Солонина, Александр Борисович достал из тумбочки еще одну чашку:

— Со сливками, без?

— Со сливками и с сахаром, — ответил Солонин. — И того, и другого побольше.

— Извращенец, — резюмировал Александр Борисович и принялся колдовать над чашками.

Вскоре кофе был готов. Коллеги уселись за стол, и Солонин приступил к отчету.

— Я навел справки об отделе Рыцарева. Полное его название, как я уже докладывал, звучит следующим образом: «Отделение спецслужбы московского управления ФСБ». Отдел осуществляет контроль и охрану кремлевской связи. — Солонин ткнул пальцем в лист бумаги, лежащий перед ним. — Здесь полный перечень должностных обязанностей Рыцарева и остальных его пятнадцати сотрудников. В основном — это молодые ребята. Характеризуются с самой лучшей стороны. На данный момент на своих рабочих местах присутствуют четырнадцать из них.

Турецкий, до сих пор лениво помешивающий ложечкой кофе, вскинул брови:

— А где же пятнадцатый?

Солонин нервно дернул уголком рта:

— Вот тут, Александр Борисович, уже начинаются странности. Пятнадцатый сотрудник отдела исчез.

— Что значит исчез? — удивился Турецкий. — Куда исчез?

— Ушел в отпуск, а из отпуска не вернулся. Фамилия его — Смирнов, имя — Валентин. Звание — старший лейтенант ФСБ.

Александр Борисович нахмурился:

— Его розысками кто-нибудь занимался?

— Да. Заявление в милицию подавала его тетка. Этот Валентин Смирнов с детства сирота, и, пока не получил собственную квартиру, жил с теткой, — пояснил Солонин.

— Про кофе не забывай, — напомнил ему Турецкий.

Солонин кивнул и пододвинул к себе чашку.

— Такой, как я люблю.

— Столько сахара, что в него можно ложку втыкать, — с иронией сказал Турецкий.

— Сахар — это энергия, — парировал Солонин.

— А как насчет вкуса?

— Чем больше сладкого, тем вкуснее, — не сдавался Солонин.

— К следующему твоему приходу сварю тебе кофейный кисель, — насмешливо сказал Александр Борисович.

— Я не против, — пожал Солонин широкими плечами.

Турецкий отхлебнул кофе и спросил:

— Милиция что-нибудь выяснила?

Солонин покачал головой:

— Нет. Тетка Смирнова утверждает, что он поехал к родственникам, в деревушку под Малоярославцем. Однако, по словам родственников, он до них так и не доехал. На этом следы Смирнова оборвались, и дело, как водится, застопорилось.

— Так, так. — Александр Борисович достал из кармана сигареты. — Не возражаешь, если я закурю? Бессонница замучила, без кофе и сигарет мозги вообще не работают.

— Курите, конечно. Правда, медицина утверждает, что чем больше человек курит, тем сложнее ему вечером заснуть. Я уж не говорю о кофе.

Турецкий закурил и небрежно махнул рукой с дымящейся сигаретой:

— Да что она понимает, твоя медицина!

— Кое-что понимает, — пожал плечами Солонин. — Меня она пару раз с того света возвращала.

— После ранений? Это совсем другое дело. Пулю ты себе сам не выковыряешь. А насчет кофе и сигарет… Знаешь такого поэта — Иосиф Бродский?

— Слышал.

— У него было три инфаркта, и врачи запретили ему курить и пить кофе. Так знаешь, что он им сказал? «Если с утра, проснувшись, нельзя выпить чашку крепкого кофе и выкурить сигарету, то зачем тогда вообще вставать?»

— Остроумно, — согласился Солонин. — И отчего он умер?