Книга Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Здрасте, я ваша тетя! – сказал он. –Незваный гость хуже татарина. Сончик, я пришел мириться!

Соня мгновенно притворила дверь в комнату. Она видела, чтоСлавик уже пьян.

– Пожалуйста, уходи! – прошептала она.

– Нам надо поговорить!

– Только не сейчас!

– Почему не сейчас? У вас праздник, а я что, лишний навашем празднике? Лишний, да?

– Да.

– Сончик, ты оскорбилась? Но, согласись, ты тоже веласебя по-свински…

В прихожую выглянула Берта Яковлевна:

– Соня, кто пришел? Ах, это вы? И что вам тут надо?

– Мадам, я хотел попросить прощения у вашей дочери. Ивы не можете лишить меня слова! Вы, слава богу, не спикер…

– Зато вы – типичный депутат! – фыркнула БертаЯковлевна.

– Вы желаете меня оскорбить? Да?

– Я желаю…

– Мама, я тебя умоляю, не надо!

– Даю тебе пять минут! – грозно проговорила БертаЯковлевна. И скрылась в комнате, плотно прикрыв за собою дверь.

– Так и будешь держать меня в прихожей? Как холуя?

– Слава, уйди, ради бога, не устраивай скандала! –взмолилась Соня.

– Ради бога? А ради какого бога? Отца, Сына и СвятогоДуха?

– Боже, что ты несешь, ты пьян!

– А, наверное, ради этого, как его… Яхве, что ли? Такмне на него наплевать, на вашего жидовского бога!

– Перестань, прошу тебя… Уйди, потом поговорим, –испуганно лепетала Соня.

– А я хочу сейчас! Сонька, ну не будь же ты дурой! Я ктебе с миром, а ты… На вот, возьми цветы!

– Спасибо, только сейчас уходи.

– А если я не уйду?

– Уйдешь.

– А вот не уйду! – Он слегка оттолкнул ее иплюхнулся на стул в прихожей. – У тебя гости, так позови меня к столу, какнормальные люди делают. Где ваше хваленое гостеприимство? А? Можно подумать, выне в России живете!

– Слава, уйди! – устало повторила Соня.

– И не подумаю! – Он скинул на пол пальто ираспахнул дверь: – Здрасте, господа! Я вот пришел с вами попраздновать! Позаконам гостеприимства вы должны меня усадить за стол! В конце концов, я здесьне совсем чужой, мадам! – обратился он к побелевшей от ярости хозяйкедома.

За столом царила напряженная тишина.

– Да-да, я тут нечужой! И вполне заслужил пару рюмок икусок вашей знаменитой рыбы.

– Нет, вы сейчас уйдете! – каким-то особенным,звенящим голосом проговорила Берта Яковлевна. – Я в этом доме хозяйка и нежелаю вас видеть. Вы здесь абсолютно чужой!

– Слава, иди домой! – Соня потянула его за рукав,надеясь, что все еще как-то образуется.

Он стряхнул ее руку и уселся на Сонино место:

– Мадам! Пожалейте человека!

– Берта, дай ему рюмку! – распорядилась АнтонинаМихайловна. – Человеку хочется выпить, закусить, святое дело!

Ох, добром это не кончится, испуганно подумал ОлегСтепанович, понимая, что придется вышвырнуть этого типа. И ведь, кроме меня,некому. Надо же, как неприятно! Никогда не умел драться… Но он напрашивается, ая не могу ударить лицом в грязь перед этими женщинами… А может, все еще рассосется?Может, эта мудрая тетя Тоня все уладит?

Берта Яковлевна, поджав губы, вышла из комнаты.

– Ну что вы, мамаша, как неродная?

– Не смейте называть меня мамашей! И убирайтесь! –донесся ее голос из коридора.

– Слушай, парень, а может, тебе и вправду лучше уйти? –примирительно сказала Антонина Михайловна. – Иди себе, проспись, а завтрапридешь и выяснишь отношения с Соней на трезвую голову, а?

Ярослав улыбнулся пьяной улыбкой:

– Да, русский русского всегда поймет…

– Да при чем тут это, дурачок? Просто ты перебрал –праздник, понятное дело. А тут люди незнакомые тебе, ступай себе тихо, мирно.

– Не пойду! – стукнул он кулаком по столу. –И пусть эта старая жидовка не воображает! Я ее дочку драгоценную драл каксидорову козу, а они…

Тут уж Олег Степанович не выдержал. Он вскочил и кинулся кЯрославу. Но его на долю секунды опередила Алиса. Она размахнулась и отвесилахаму такую оплеуху, что тот покачнулся и свалился со стула.

– Отойдите! – крикнул Олег. – Я сам с нимразберусь! – Он за шиворот выволок Ярослава из комнаты и выкинул налестничную площадку. Тут же кто-то швырнул Славику вдогонку его пальто. И дверьзахлопнулась.

– Вы-то зачем полезли? – запыхавшись, спросил ОлегСтепанович Алису. – Это мужское дело.

– А я не была уверена, что вы решитесь, –усмехнулась Алиса. – Какое дерьмо! У вас есть сигареты?

– Я не курю, – развел руками Олег Степанович.

Праздник был испорчен. Соня горько рыдала на кухне. Тата иБерта Яковлевна утешали ее.

– Я что-то ничего не понял! – слегка дребезжащимголосом произнес Александр Рувимович. – Кто это был?

– Сонькин хахаль, – мрачно объяснила АнтонинаМихайловна. – Не нашла лучше, что ли?

Молчавшая до сих пор жена Александра Рувимовича тихосказала:

– Почему-то сейчас это из многих наружу полезло. Раньшекак-то стеснялись, что ли… Отвратительный тип!

– А ты чего сунулась ему морду бить? – напустиласьна Алису Антонина Михайловна. – Он же мог тебя ударить! И у нас тут мужикесть!

– Я не привыкла на мужиков рассчитывать, тетя Тоня.

– И всегда так, чуть что – по морде?

– А что вы предлагаете? – взорвалась Алиса. –Слушать, что несет этот хам? Мурло свинячье!

– Все! Успокоились! – скомандовала АнтонинаМихайловна. – Надо выпить! Олежек, наливай!

– Тетя Тоня, дайте сигаретку! – попросила Алиса, укоторой все еще дрожали руки.

– Нечего тебе курить, раз бросила. Все! Еще не хватало,чтобы из-за этого скота снова закурила! А кто он вообще такой?

– Раньше был химиком, как Сонька. Но не сумел вписатьсяв новые условия и обозлился на весь свет.

– Я, конечно, понимаю, это нелегко, но нельзя же терятьчеловеческий облик, – опять подала голос жена АлександраРувимовича. – Алиса, а чем он сейчас занимается?

– Не знаю, кажется, где-то преподает.

– Да, трудно теперь, – вздохнул АлександрРувимович, – а в тяжелые времена всегда во всем виноваты евреи, известноедело. Что вы хотите от этого человека? Он неоригинален.

– Я просто хочу, чтобы он не имел отношения кСоне! – решительно заявила Алиса. – А главное – она сама этого ужедавно не хочет! Все, я на кухню! Хватит им там рыдать!