Книга Дзэн в японской культуре - Дайсэцу Тэйтаро Судзуки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я часто задумывался о природе культа чая в связи с буддистским стилем жизни, который как бы несет в себе многие характерные для чая особенности. Чай поддерживает ясность ума и бодрость духа, но при этом не опьяняет. Он обладает теми качествами, которые особенно должны цениться учеными мужами и монахами. Вполне естественно, что чай получил столь широкое распространение в буддийских монастырях и что первыми его пропагандистами на Японских островах были монахи. Если чай ассоциируется с буддизмом, то, вероятно, с христианством ассоциируется вино. Во всяком случае, виноградное вино находит среди христиан широкое применение. В церковном причастии оно символизирует кровь Христову, которая, согласно догматам христианства, была пролита за греховное человечество. Возможно, из этих соображений средневековые монахи в Европе содержали при монастырях виноградники. На картинах они выглядят довольными и счастливыми, собравшись с кубками в руках вокруг винного бочонка. Но вино вначале бодрит, а затем опьяняет. Действие его во многих отношениях противоположно действию чая, и столь же велики различия между буддизмом и христианством.
Мы видим, что культ чая теснейшим образом соотносится с Дзэн-буддизмом не только в практических проявлениях, но и вообще в следовании тому духу, который пронизывает всю церемонию. Дух же этот, если обозначить его в конкретных терминах, состоит из гармонии (ва), почтительности (кэй), чистоты (сэй) и покоя (сэки). Эти четыре элемента, необходимые для успешного отправления церемонии, являются также важнейшими составляющими жизни, исполненной порядка и братского человеколюбия, – той самой, которой и живет дзэнская обитель. Об упорядоченности существования монашеской общины можно судить хотя бы по замечанию Чэн Мин-дао, ученого-конфуцианца, однажды посетившего монастырь под названием Динлинь-сы: «Поистине мы наблюдаем здесь следование ритуалу в классических его формах, словно в эпоху древних трех династий». Пресловутые «три династии» – всего лишь аллегория идеального правления, о котором мечтал каждый ученый муж и каждый государственный деятель в Китае, время, когда дела в империи якобы шли блестяще и народ наслаждался всеми благами, проистекающими из мудрости государей. Дзэнские монахи и в наши дни усердно практикуются индивидуально и совместно в соблюдении ритуала. Школа этикета Огасавара, как полагают, берет начало в «Монастырских установлениях» (яп. «Хякудзё синги») Бай Чжана (720–814), великого дзэнского мастера эпохи Тан.
Поскольку Дзэн призван, не ограничиваясь формой, постигать дух, он никогда не упускает возможности напомнить нам, что мир, в котором мы живем, есть мир конкретных форм и дух проявляет себя лишь посредством формы. Иными словами, Дзэн не только подчеркивает противоречие, но и дисциплинирует, соединяя оба начала.
Иероглиф «гармония» означает также «мягкость духа», что, пожалуй, более точно передает характер всей чайной церемонии. Гармония более относится к внешней форме, в то время как мягкость предполагает обращение к внутреннему содержанию, к чувствам человека. Атмосфера чайного павильона, хижины или специально отведенной комнаты для чайной церемонии должна быть наполнена этой мягкостью – мягкостью деликатных движений, рассеянным мягким светом, негромкими звуками, утонченными ароматами.
Вы берете чайную чашку ручной работы – неправильной формы, может быть, даже не всегда покрытую глазурью. Но, несмотря на кажущуюся примитивность, маленький сосуд несет в себе ненавязчивое очарование мягкости и покоя. От курильницы исходит не сильный стимулирующий запах, а тончайший всепроникающий фимиам. Окна и ширмы – еще один источник царящего здесь мягкого очарования. В комнату проникает лишь слабый, ненаправленный свет, соответствующий задумчивому настроению гостей. Легкий ветерок проносится над кроной старой сосны, под сенью которой приютился чайный домик, и шум ветвей органично сливается с пением чайника на очаге. Все окружающее словно отражает личность того, кто создал здесь уединенный приют.
«Самое ценное – это душевная мягкость, самое важное – это умение не противоречить другим», – сказано в первой строке «Уложения из семнадцати статей», составленного в 604 г. принцем Сётоку. «Уложение» явилось своего рода духовным завещанием, которое принц-регент оставил своим подданным. Знаменательно, что подобный документ, каковы бы ни были его политические функции, начинается с восхваления душевной мягкости. В сущности, то была первая словесная формулировка принципов истинно японского мироощущения, которое люди сумели оценить по достоинству лишь спустя века развития цивилизации. Хотя японцы по недоразумению и снискали себе в современном мире славу воинственной нации, сами они считают себя народом от природы мягким и деликатным. Для такого убеждения есть все основания. Ведь вся атмосфера, окружающая Японские острова – и климат, и метеорологические условия, – дышит мягкостью. Возможно, такое впечатление создается от избытка влажных испарений. Горы, селенья, леса, окутанные дымкой, словно погружены в мягкую оболочку. Цветы, как правило, не слишком ярких расцветок, с преобладанием приглушенных полутонов и оттенков, хотя вешняя листва и расстилает повсюду пышный зеленый покров. Чувствительные сердца тех, кто родился и вырос в этом краю, не могут не впитать льющейся отовсюду мягкости. Однако эта основополагающая добродетель японского национального характера, без сомнения, страдает при столкновении с различными социальными, политическими, экономическими, расовыми проблемами. Всем нам следует оберегаться от пагубных влияний, а Дзэн должен нам в этом помогать.
Когда Догэн (1200–1253), знаменитый философ и поэт, вернулся из Китая, где он в течение нескольких лет изучал Дзэн, его спросили, чему научился он на чужбине. «Немногому, – ответил Догэн, – всего лишь мягкосердечию». «Мягкосердечие» в данном случае означает то же, что и «душевная мягкость». Обычно мы бываем эгоистичны, переполнены духом противоречия. Мы слишком субъективны и не способны принимать вещи как они есть. Сопротивление предполагает всевозможные трения, а трения служат источником всех бед. Когда «я» отсутствует, сердце, проникнутое мягкостью, не сопротивляется внешним влияниям. Это вовсе не значит, что человек должен быть лишен всякой чувствительности, но в плане духовном и христиане, и буддисты понимают всю важность слов Догэна, который придавал такое значение личной незаинтересованности, мягкосердечию. Создатели культа чая вкладывали в понятие «мягкость духа» тот же смысл, что и принц Сётоку. Поистине «мягкость духа», или «мягкосердечие», – основа жизни на земле, о чем убедительно свидетельствует трактат уже известного нам дзэнского мастера Такуана.
ТАКУАН О ЧАЙНОЙ ЦЕРЕМОНИИ
Суть чайной церемонии – в духе гармоничного единения Неба и Земли, которое и является путем к установлению вселенского мира. Люди в наше время превратили ее лишь в удобный повод, чтобы встретить друзей, поговорить о
