Книга Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес. - Анатолий Иванович Мошковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И ни один крокодил не съел тебя?
— Представь себе — нет. Здесь подстерегает другая опасность: огромная бабочка может выпустить хоботок, обвить тебя и унести в небо…
Алька засмеялся, подпрыгнул, потом перекувырнулся через голову и ещё громче засмеялся. Потом сказал:
— Ну давай купаться… Как давно мы не купались!
Алька стал снимать рубаху.
— Ну что ж ты не…
— Я? — вдруг как-то оробело сказала Леночка. — Я… Да ведь Колесников выбросил на космодроме в Сапфирном мой купальник…
— Ничего страшного, — проговорил Алька, — иди купайся первая, а я пойду вон за те цветы и подожду. И не торопись. Я хоть и нетерпеливый, а могу долго ждать. И если какая-нибудь бабочка захочет тебя унести в небо, кричи погромче, не дам тебя в обиду…
Леночка убежала к озеру, и скоро до Алькиного слуха донёсся звучный плеск воды.
Вдруг Алька увидел Толю: он бегал по пояс в траве возле тёмно-синего звездолёта, острым носом нацеленного в небо, и ловил бабочек. Трава блестела в лучах света и колыхалась, расступаясь перед ним. Сачка у Толи не было, он ловил бабочек руками и, поймав, относил в звездолёт, и рыжий, веснушчатый нос его при этом горделиво смотрел вверх.
Алька тут же решил помочь ему. Но… Но что если Леночку и впрямь унесёт в небо гигантская бабочка?
Да нет уж. Наверно, пошутила. Наверно, даже на неведомых планетах нет таких сильных, хищных бабочек.
Алька стал подкрадываться к чёрной с голубоватыми волнистыми разводами бабочке. Сложив крылья, она присела на махровый белый цветок, развернула и опустила внутрь его тонкий хоботок. Алька схватил бабочку и, не чуя под собой ног, длинными прыжками бросился к Толе. И вытянул к нему руку:
— Смотри, какую поймал… Нужна?
Толя унёс в отсек сразу две бабочки — свою и его, — вернулся и сказал:
— Чудо, а не планета!
— А что скажет Колесников? — спросил Алька. — Леночка тоже в полном восторге от планеты. Это она посадила на неё звездолёт… Знаешь, что она хочет? Она хочет надолго здесь остаться! И меня уже уговаривала… А как ты относишься к этому?
Толя нервно потёр лоб и вздохнул:
— Прекрасная идея… Здесь так хорошо… Здесь столько цветов и бабочек! От благоухания у меня даже с непривычки голова болит…
— Значит, остаёмся здесь? — неуверенно спросил Алька. — Ведь если мы втроём примем решение остаться здесь и проголосуем «за», Колесников вынужден будет подчиниться; пусть даже он перетянет на свою сторону Жору, нас всё равно большинство!
— Это верно, — уже серьёзно сказал Толя. — Здесь хорошо пожить день, два, десять… Боюсь, что потом здесь покажется однообразно. Ведь мы полетели в глубины Вселенной ради того, чтобы постичь…
— Знаю ради чего, не говори! — прервал его Алька. — Идём лучше к озеру, может, Леночка уже кончила купаться… — И Алька громко крикнул.
Она откликнулась, позвала их. Ребята стащили с себя комбинезоны и осторожно, как зимой на непрочную льдинку, ступили на маленький круглый зелёный плотик — лист кувшинки; Толя не без труда перепилил складным ножом толстый, уходящий ко дну стебель листа, и они отплыли от берега. Толя с Алькой — худенькие, загорелые, в одних трусиках — лежали на гладком блестящем листе и гребли руками, а Леночка стояла посерёдке и громко смеялась.
Внезапно на берегу появилась маленькая фигурка Колесникова. Даже издали было видно, что лицо у него сонное, недовольное. Он подошёл к воде, протёр глаза и зевнул.
— Кто посадил сюда звездолёт?
— Я. А что, тебе здесь не нравится? — спросила Леночка, — Раздевайся и плыви к нам!
— А что я тебе говорил? — сказал Колесников. — Или всё вылетело из головы? Никто не имеет права по своей воле садиться на незнакомые планеты!
— А ты? — нашлась Леночка.
— Что — «а я»? — недовольно шевельнул бровями Колесников.
— Ты имеешь право садиться, ни с кем не посоветовавшись?
— Ну как тебе сказать, я… — замешкался Колесников, и Леночка не стала ожидать, пока он выпутается из трудного положения.
— Так вот я и взяла пример с тебя! — засмеялась она. — Разве плохая планета?
— А чем она хороша? — хмуро спросил Колесников: видно, был очень недоволен собой. — Немедленно плывите к берегу! Мы сейчас же улетаем отсюда!
— Мы никуда не полетим! — спокойно сказал Толя, уже не глядя на него, а продолжая лежать на гладком упругом листе и загребая прохладную воду руками.
Так они плавали, наверно, целый час, любуясь голубизной неба, блеском двух светил — ярких маленьких местных солнц, давших этой планете тепло и жизнь, отражением в воде громадных раскрывшихся кувшинок…
Колесников что-то кричал с берега, приказывал, размахивал руками, но ребята далеко отплыли от него и ничего не могли расслышать. Да и не хотели. Потом Толя принялся грести руками к берегу, сказав со вздохом:
— Как бы он голосовые связки не повредил…
Скоро ребята стали разбирать его слова, фразы, а потом их громадный лист ткнулся в берег.
— Нечего здесь терять время! — разорялся Колесников. — Мы не для этого полетели в мировое пространство! Правда, Толя?
Он искал у него поддержки, и Толя ответил:
— Правда… Но цивилизация цветов — разве это плохо?.. Мы решили отдохнуть и пожить здесь… Раздевайся, Колесников, искупайся с нами и позагорай!
— Я ненавижу купания и загорания во время полётов! — закричал Колесников. — Здесь вам не Земля! Мы — люди дела… К кораблю! — Он махнул им рукой и двинулся к звездолёту своим медленным, неуклюжим шагом, уверенный, что и они следуют за ним.
Но когда шагов через двадцать Колесников обернулся, он увидел, что они и не думают следовать за ним. Они плавали и ныряли возле своего зелёного плотика, брызгались, и Леночка с радостным испугом визжала.
И тогда Колесников просто вышел из себя:
— Я вам приказываю! Чтоб через пять минут все были в своих отсеках!
Глава 24
Непослушание
Внезапно Толя понял, почувствовал: вот когда он должен сказать Колесникову всё, что он думает о нём. И Толя
