Книга Разрушенная любовь - Стейси Мэри Браун

небоскребы. Джулия летала с ним, оставляя мальчиков одних в опустевшем доме. Колтон часто шутил, что Тулия, их домработница, была им больше мамой, чем когда-либо была Джулия.

Его отец владел несколькими строительными компаниями, а мать, Джулия, происходила из богатого рода. Ее семья была связана с торговлей оружием еще с тех времен, когда мы боролись за независимость от британцев. Они жили в этом маленьком городке, потому что предки мистера Харриса основали большую часть города, а также из-за футбольной команды. Мне также казалось, что Митч наслаждался ролью “большой рыбы в маленьком пруду”.

Увидеть их было очередным ударом по моему сердцу. Неважно, какого я о них мнения, они потеряли сына. Я даже близко не могла представить их боль.

Они любезно приветствовали всех, мягко улыбаясь, когда люди пытались выразить свое соболезнование. Джулия брала всех за руки, сжимая и поглаживая им руки, утешая.

В голове всплыл образ Колтона и меня. До меня дошло, что если бы авария не забрала его, то это могли бы быть мы в будущем. До аварии я была такой же, как Джулия. Неужели он выбрал меня, потому что я напоминала ему его мать? Податливую и склонную к уступкам? Мои пальцы сильнее сжали скатерть. Что, если следовать по стопам его отца означало взять жену, которая станет тенью его матери?

Ох, черт возьми.

Я была идеальной кандидатурой. Человеком, который всегда стремится угождать другим, не желая никого расстраивать, постоянно подстраивая свой мир под его. Мои легкие сжались, сердцебиение отдавало в горле, предвещая очередную паническую атаку. Правда вдруг стала такой ясной, такой реальной, что у меня закружилась голова. Я бы стала ею. Я бы позволила себе стать ею, даже не задумываясь об этом.

Когда бы я посмотрела на свою жизнь и поняла, что она не моя? Джулии, возможно, и нравилась такая жизнь, но не мне. Неужели я всегда была такой пассивной? Когда я перестала думать о том, чего хочу сама, и вместо этого начала делать то, что делает счастливыми других?

— Джеймерсон? — прошипела мама, махнув мне рукой, чтобы я подошла к Харрисам. Ее взгляд говорил: «Ты невежлива. Подойди немедленно».

Я, прихрамывая, подошла к ним, чувствуя, как новое открытие правды ворочается у меня в животе, вызывая тошноту.

— Ты в порядке? — мама обхватила меня руками. — Ты выглядишь бледной и какой-то холодной.

— Все нормально.

— Джеймерсон, — до меня донесся мягкий голос Джулии, а затем появилась и сама женщина.

— Миссис Харрис.

— Не стоит. Думаю, мы давно миновали формальности, — она взяла меня за руку. — Зови меня Джулия.

— Джулия, — слово непривычно вертелось на языке, и я знала, что вряд ли когда-нибудь снова ее так назову. Я давно ее знала, и она никогда не просила меня называть ее по имени. На людях они относились ко мне достаточно прилично, но сдержанно и как-то критично. У меня сложилось впечатление, что они никогда не считали меня достаточно хорошей для их идеального сына.

— Рада тебя видеть, — на ее губах появилась та же сочувственная улыбка. — Колтон был бы рад, что ты здесь.

Нет, не был бы. Он бы посчитал это ужасной нелепостью. Ему бы тут жутко наскучило. Но будь на моем месте Колтон, он бы стоял здесь, кивал и улыбался.

Хантер, с другой стороны, вероятно, послал бы всех здесь на хуй. Он уже это сделал, не явившись. В этот момент мне захотелось сделать тоже самое, но вместо этого я обняла миссис Харрис и выразила ей и ее мужу искреннюю печаль, которую испытывала.

Как и Джулия, я продолжала весь вечер играть роль, в то время как внутри меня все кричало о неправильно принятом решении.

* * *

Свет погас, и экран опустился за спиной одной из мам футболистов, которая добровольно взялась вести аукцион. На экране всплывали изображения Колтона: играющего в футбол; ребенком, держащим мяч, с безумно счастливым лицом; он и Хантер — очаровательные, пухленькие младенцы, смеющиеся в своей детской ванночке; мы с ним на чемпионате штата, целующиеся. Одна за другой на экране появлялись фотографии, искренние моменты из разных периодов его жизни.

— Начальная ставка — пятьсот долларов, — она пыталась вызвать сочувствие, используя фотографии Колтона, чтобы увеличить сумму пожертвований. Маркетинг во всей своей красе. Все ради куска камня с его именем. Они даже не собирались использовать его имя для футбольной стипендии или чего-то полезного. Просто глыба камня, чтобы погладить себя по голове, вообразив, какие они щедрые.

Я сорвалась с места, игнорируя шепот мамы: «Куда ты?». Папа держал Рис на коленях и не смог помешать мне проскользнуть мимо.

Прохладный воздух наполнил легкие, заставляя кожу покрыться мурашками. Впервые за весь вечер я почувствовала себя живой. Я обошла здание, желая дистанцироваться от людей внутри. Меня не удивило, когда я поняла, что направляюсь к футбольному полю. Они могли занять свое место под деревом для мемориала, а я шла туда, где хотел бы быть Колтон.

Освещение парковки давало достаточно света, чтобы видеть, куда я иду, но и достаточно темноты, чтобы остаться незамеченной. Я потерла руки, вспоминая, что оставила кофту в зале. Погруженная в мысли, я добралась до середины поля.

— Надоело? — раздался низкий голос, заставив меня резко поднять голову.

— Черт возьми! — взвизгнула я, схватившись за основание горла, когда подпрыгнула от испуга. Передо мной на поле растянулась фигура парня, лежащего в центре.

— Пришлось дать знать о своем присутствии, пока ты не наступила на меня, — послышался грохочущий голос Хантера.

— Ты меня напугал, — я опустила руку и медленно подошла к нему. — Что ты тут делаешь?

— А на что похоже?

Согласна. Глупый вопрос. Он делал тоже, что собиралась и я: был там, где хотел бы быть Колтон. Я на мгновение заколебалась. Обычно я рефлекторно отстранялась от Хантера, но эти автоматические реакции начинали меня раздражать.

В своем коротком платье я неловко плюхнулась рядом с Хантером, а затем опустилась на спину. Трава была влажной, ночной воздух — холодным, но я расслабилась, глядя на звезды.

— Ты заходил? — спросила я.

— Нет, — ответил он. — Сам удивлен, что оказался здесь.

Я наклонила голову, чтобы взглянуть на него.

— Тогда зачем ты пришел? Ты не похож на того, кто ходит на подобные мероприятия, даже если просят родители.

— Они не просили, а потребовали. Но ты права. Я сказал им: «Ни за что на свете», но каким-то образом все равно оказался здесь.

— Здесь — это правильное место, — я постучала по земле. — Но там, внутри? Ничего из этого не для Колтона. Мне нужно было