Книга Сердце Эрии - Эйлин Рей

нашей телеге и одиноким горожанам, допоздна засидевшимся в гостях или местной таверне, а также указывали страже на заплутавших пьянчуг, подпирающих чужие стены. Мне почудилось, что в желтоватом пятне света сидела кошка, но, когда я присмотрелась, животное уже шмыгнуло в открытое подвальное окно, и я тут же о нем забыла – сейчас мое внимание занимали только фонари.

– Здесь есть электричество? – недоуменно спросила я у друзей.

– Это эфир, – поправил меня Эспер.

Понятнее не стало.

Повозка натужно заскрипела, поворачивая на узкую улочку, прокатилась мимо закрытой аптеки и остановилась. Я встала в полный рост и пригляделась к склонившемуся над нами фонарю: под толстым стеклом пульсировал бледно-голубой сгусток, похожий на крошечную, пойманную в ловушку молнию.

– Это здесь? – удивленно спросила Шеонна.

– Ага, – хмуро буркнула Эсса и спрыгнула на землю.

Я наконец огляделась. Адрес, данный Кассией, привел нас к заброшенному дому в тупике. Шейн озадаченно сверился с помятой запиской, выведенной витиеватым почерком ведьмы. Мы оказались именно там, где должны были быть.

Стены ветхого дома с трудом поддерживали дырявую крышу с разбитой дождем и временем черепицей. Заколоченные окна щерились на незваных гостей, а потускневшая от времени ставня будто насмехалась над нами, поскрипывая в унисон с завываниями ветра в пустых комнатах.

Единственной живой душой в этом месте была полосатая кошка, величественно вытянувшаяся на пороге.

Я встревоженно всмотрелась в нее, но не заметила клейма – в длинной шерсти сияла лишь крошечная Слеза Эрии, пришитая к кожаному ошейнику, – или хоть чего-то, что могло выдать в животном тамиру. Эспер принюхался, но тоже не ощутил ничего подозрительного.

– Здесь тебе не придется прятаться от людей, – довольно произнесла Эсса, обратившись к Эсперу. – Ты легко сойдешь за обычного кота, если нацепишь ошейник и научишься мяукать. Ну-ка повторяй за мной: «Мя-а-у».

Эспер недовольно дернул хвостом.

– Напомни, почему ты все еще здесь, а не на полпути в Лаарэн? – фыркнул он.

– Хочу лично убедиться, что вы поднимитесь на корабль и свалите с этого материка, – спокойно ответила девушка, скрестив на груди руки.

Тамиру смерил ее недоверчивым взглядом, но промолчал.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал Шейн, гневно скомкав записку Кассии.

Шеонна постучала в дом напротив – в окне за бордовой шторой теплился свет, – и открывшая дверь старуха удивленно уставилась на нас с порога.

– Старик Оддгерд? – удивилась она, услышав фамилию моряка. – Он умер лет семь назад. Но вы чего-то перепутали, милки, Торэн Оддгерд был простым плотником, делал мебель из дерева да украшал ставни и уж точно никогда не выходил в море. Он даже не приближался к воде, как и любой здравомыслящий человек. Да и вам стоит держаться от нее подальше. Вы еще молодые, вам бы жить да жить.

Старуха сокрушенно покачала головой.

– Спасибо, – поблагодарил ее Шейн и отвернулся, закончив разговор.

Женщина цокнула языком и захлопнула дверь.

– Неужели Кассия нас обманула? – растерянно пробормотала я.

Голова шла кругом.

– Или мы просто ехали так долго, что опоздали на семь лет, – попыталась пошутить Эсса, но тут же прикусила язык, поймав мой хмурый взгляд.

– Если такого моряка нет, то мы найдем другого, – уверенно ответил Шейн. – Не знаю, зачем Кассия это затеяла, но в одном она была права: Азарис Альгрейв действительно был опытным капитаном и знал, как выжить в Беспокойном море, и у него была не менее опытная команда. – Поймав наши удивленные взгляды, друг пояснил: – Отец пару раз имел с ним дело – покупал Слезы. Может, Альгрейв и спустил паруса своей каравеллы, но его дело продолжает жить.

Уверенность, исходящая от Шейна, будто теплый свет Слезы Эрии, рассеялась по мостовой и окутала нас мягким покровом, возвращая былой боевой настрой. Сердце перестало бешено трепыхаться в поисках спасения из западни, в которой мы оказались из-за ведьмы. Я воспрянула духом и была готова в ту же минуту помчаться на поиски моряка, что ввяжется в нашу смертельно опасную авантюру, но час был слишком поздний, поэтому мы приняли единогласное решение найти ночлег и отправиться на поиски утром.

Мы сняли четыре крошечные мансардные комнаты на ближайшем постоялом дворе – не менее ветхом, чем дом Торэна Оддгерда, – побросали дорожные сумки на жесткие кровати и спустились, чтобы перекусить.

Я быстро покончила с печеной картошкой и тушеными сердечками и, дожидаясь пока Эспер догрызет кость из бараньей вырезки, устало разглядывала скудный обветшалый интерьер.

К нашему приходу владелец, крепко сложенный высокий мужчина, успел распустить работников и теперь недовольно косился на нас из-за барной стойки. Он и сам был не прочь отправиться на отдых, но друзья не торопились с едой.

На высоком стуле перед стойкой, уткнувшись розовым носом в лапы, спал пепельно-серый кот. Словно почувствовав мое пристальное внимание, зверь навострил уши, лениво потянулся и спрыгнул на пол. Он по-хозяйски прошел по залу, обтираясь спиной о ножки стульев, и запрыгнул на скамью, где сидел Эспер. Тамиру ощетинился и с подозрением уставился на непрошеного гостя – в нос ударил смешанный запах дыма, сырости и человеческого крова, которым пропиталась шерсть чужака.

С минуту звери пристально разглядывали друг друга, а потом серый кот неожиданно потерял к тамиру интерес, задрал заднюю лапу и провел по ней шершавым языком. Эспер скривился от отвращения – я не подозревала, что его кошачья морда способна выражать эмоции, – и я ощутила подступившую к его горлу тошноту.

– Уличные кошки так моются, – с холодной усмешкой вдруг произнес серый кот, опуская лапу. – Тебе стоит научиться им подражать, если хочешь задержаться в Акхэлле и не прятаться по подворотням.

Эспер вздрогнул. Я изумленно открыла рот. Эсса замерла, не донеся ложку до рта, и густая подлива стекла обратно в тарелку.

– Я удивлен, – честно признал Эспер, – от тебя пахнет людьми и этим городом, но никак не тамиру.

– Я живу здесь уже не первый год, и запах нашего народа давно иссяк, – добродушно пояснил кот.

– А где твое клеймо? – продолжал удивляться Эспер.

Кот резво вскочил на лапы, повернулся к Эсперу спиной и демонстративно повилял обрубком хвоста перед его носом.

– Ты сам это сделал?

Я ощутила неприятную дрожь, прокатившуюся по телу Эспера.

– Нет, конечно. Сам бы я не смог, – весело усмехнулся кот и вытянул передние лапки, демонстрируя нежные розовые подушечки. – Мне помогли.

– Ты хоть подумал, что будет, когда ты сменишь форму? – упрекнул зверя Эспер.

– Наверное, я недосчитаюсь пальцев, – легкомысленно ответил тот.

– Или глаз, или носа, или ушей, – назидательно перечислил Эспер. – Или сердца! Ты можешь умереть, сменив обличье.

– Поэтому я предпочитаю его не менять. – Сидя на задних лапах, кот отмахнулся совершенно человеческим жестом и прищурился. – А твое-то клеймо где? И конечности, я смотрю, все на месте…

Эспер напружинился, приготовился обороняться от настырного тамиру, если тот продолжит задавать вопросы, но кот уже переключил свое внимание на удивленно взирающих на него людей. Он бесцеремонно запрыгнул на стол, едва не угодив лапой в тарелку Шейна, и обвел нас задумчивым взглядом.

– Меня зовут Тале, – представился кот и деловито, слегка склонив голову, добавил: – Приятно видеть, что в мире становится все больше людей, радушно относящихся к тамиру в своих рядах.

Он довольно прянул ушами, привстал на задних лапах, вытянувшись подобно сурку, и громко крикнул:

– Эй, Кхар, налей этим людям за мой счет!

Отполированный до блеска стакан, который владелец постоялого двора от скуки протирал уже не в первый раз, едва не выскользнул из его рук. Здоровяк замер, обвел нашу компанию взволнованным взглядом, явно ожидая испуга или появления злости в адрес говорящего кота.

– Мне две пинты, будьте добры! – Эсса первой нарушила напряженную тишину, и Кхар облегченно выдохнул.

– У тебя нет своего счета, Тале, – недовольно буркнул он, но легкая улыбка предательски коснулась его губ.

– Ты совершенно не ценишь мой вклад в твое дело, – наигранно обиделся кот.

И вновь взгляд Кхара скользнул по нашим невозмутимым лицам, будто выискивал подвох. Мы никак не отреагировали, и мужчина заметно расслабился.

Вскоре в центре нашего стола возник маленький пузатый бочонок.

– Это ачад, лучший хмель на всем севере, – похвалил Тале.

Эсса с жадностью накинулась на напиток, осушая одну кружку за другой. Я же сделала пару