Книга Еще один день на войне. Свидетельства ефрейтора вермахта о боях на Восточном фронте. 1941–1942 - Хайнц Килер

В 19.00 начинается подготовка атаки – артиллерия, зенитные орудия, минометы, пулеметы и все остальные виды оружия. Среди деревьев дождем летят пули. Трассеры застревают в деревьях и подлеске, повсюду стоит пронзительный рев. Это отталкивающе прекрасно, ужасно! Можно подумать, что сейчас в этом лесу погибнет все живое.

В 19.30 ровно мы идем в атаку. Командир, адъютант и я впереди 7-й роты. Казалось бы, все должно быть не так, но разве офицер штаба нашего батальона не должен оставаться со своими письменными принадлежностями за линией огня?! Но сейчас мое оружие – винтовка, а чернила – боеприпасы к ней!

Главный принцип нашего командира состоит в следующем: солдаты в ротах должны быть уверены в том, что их командиры ничего не боятся и идут в атаку впереди своих рот. Я боюсь лишь одного: бой в лесу – это худшее из того, что можно представить для атакующей стороны. Более того, скоро стемнеет. Будем надеяться, что все закончится хорошо. А ты, дорогая Хенни, скрести пальцы за меня, чтобы со мной не произошло ничего плохого.

Танки идут с нами до опушки леса, расположенного на склоне. Они дают по несколько выстрелов в глубь леса, после чего нам приходится идти дальше в одиночестве. Слева – одна рота, справа – другая, небольшой резерв – чуть ниже по дороге. А мы трое идем впереди всех.

Никакого движения. С самого начала у меня создалось впечатление, что противник отошел. На дороге осталось несколько подбитых танков; очевидно, их уничтожила наша артиллерия. Машины всех размеров: совсем маленькие, средние, большие вплоть до совсем огромных, весом 72 т (52 т. – Ред.), стальных колоссов. Некоторые из них горят, в некоторых до сих пор взрывается боекомплект. Другие выглядят невредимыми, и я думаю, что у них, должно быть, кончилось горючее.

Мы идем между деревьями. Здесь все еще никакого движения. Через пятачок открытой земли. Снова ничего. Потом – другой лес, на восточной окраине которого у нас назначена остановка, а роты должны будут занять исходные позиции. Когда мы подошли к восточной окраине, было уже совсем темно. Треснули несколько выстрелов. Мы открыли ответную стрельбу. Пробиваясь вперед, мы заметили в канаве у дороги нескольких русских. Мы мгновенно бросили туда несколько ручных гранат, и они скрылись из вида. Нам удалось захватить двоих из них в плен. Они рассказали, что их оставалось только шестеро.

Подошел полковник, который поблагодарил батальон за то, как он показал себя сегодня в жестоком бою. Мы с трудом залезли в наш автомобиль, уставшие после дневных событий, измотанные от голода и жажды, готовые заснуть сидя. И тут пришел приказ завтра в 5.30 утра продолжить марш. Нам предстояло двигаться на Тарнополь (после 1944 г. – Тернополь. – Пер.).

Среда, 2 июля 1941 г.

Вчера одна только наша часть уничтожила 270 танков противника.

Около полудня мы прибыли в Тарнополь. На высотах вокруг города уже заняли позиции зенитные орудия и другая артиллерия. Сначала мы с адъютантом остановились за каким-то домом на въезде в город и наблюдали за следами попаданий зенитной и полевой артиллерии, покрывших город сумасшедшим ковром разрывов[7], перед тем как мы атаковали город.

Ты просто не можешь себе представить, Хенни, что значит сосредоточенный огонь усиленного моторизованного батальона: при этом создается впечатление, будто наступил конец света. Повсюду гром и грохот орудий, разрывы снарядов, ложащихся на землю, трассеры[8] снарядов нашей артиллерии.

Это страшно и прекрасно одновременно. Будет вполне понятно, если выяснится, что русские в Тарнополе сегодня сошли с ума[9].

Артиллерийский огонь стих, и рота входит в город. А впереди мы на нашем вездеходе. Слева и справа наши солдаты, впереди – несколько танков, и командир, стоящий в своей машине во весь рост, бросающий ободряющие слова каждому из наших непревзойденных солдат. Цурн сидит слева, а я справа с карабином на коленях. По соображениям безопасности мы даем несколько выстрелов в чердачные окна, но невозможно сказать, ведет ли кто-либо огонь по нас: слишком шумно. Мы дошли примерно до центра города, и командир распорядился сделать остановку. 6-я рота поспешно прочесывает некоторые улицы, затем мы движемся дальше. Следующая цель – железнодорожный мост.

Когда наши первые солдаты вышли к мосту, из-за железнодорожных путей по нас открыли сосредоточенный огонь. Мы огляделись вокруг и определили, что происходит: готовится отправиться в путь русский бронепоезд, где на железнодорожные платформы установили примерно сорок танков[10]. 7-я рота, которая двигалась за нами, получила задачу атаковать станцию, а два следующих впереди самоходных артиллерийских орудия движутся к мосту и начинают атаку на эшелон. Они поднимаются вверх, стреляют в платформу с танком, затем возвращаются, перезаряжают орудия и выбивают следующую цель. И так до тех пор, пока весь бронепоезд не был разнесен на куски и не загорелся[11].

Потом через мост один за другим бросаются солдаты. Мы обгоняем их на скорости 100 км в час (преувеличение. – Ред.). Штупаритц находится на мосту, стреляя из своего пистолета-пулемета. Кто-то из русских попадает в живот Бланку, а затем убивает Штупаритца. Ты можешь себе представить, как мне жаль их обоих. Они оба были со мной всегда, начиная со времени, когда я был новобранцем. Всегда в первую очередь достается лучшим.

Тарнополь в наших руках. Мы должны и дальше развивать успех. Итак, вперед, за отступающим противником! Две разведывательные бронемашины послали вперед, чтобы срочно разведать дорогу перед нами, остальные потянулись за ними, и теперь мы следуем на машинах в составе батальона, минуем аэродром, на котором до сих пор в готовности взлететь стояли самолеты. Двигаемся в сторону села Смыковцы.

Наша машина идет впереди остальных, когда мы вдруг оказываемся в гуще танкового боя. Естественно, мы выпрыгиваем из автомобиля в поисках укрытия. Снаряды артиллерии противника ложатся повсюду вокруг нас, что само по себе достаточно, чтобы свести с ума.

Сначала, когда ты слышишь вой снаряда, ты ничком бросаешься на землю, не сознавая, что снаряд уже пролетел вперед. Так случается в большинстве случаев. Но есть и другой тип этого воя, который сразу же переходит в грохот взрыва рядом. Это означает падение снаряда рядом с тобой. Старым солдатам все это знакомо. Таким образом, здесь все на самом деле зависит от удачи.

Если тебе досталось прямое попадание, то в любом случае это означает конец. Если снаряд падает рядом или ты слышишь его тоскливый вой – бросайся ничком на землю всем телом и надейся, что осколки не достанут тебя. Почти то же самое и с танковыми снарядами. Ты слышишь звук выстрела,