Книга Записки продавца - Николай Валентинович Куценко

набережную и полюбоваться ночным морем. Как выяснилось позже, это было самой глупой идеей в городе Геленджик, где человека могут ограбить даже средь бела дня.

Внезапно ко мне подошли несколько ребят и начали невинный разговор. Несмотря на то, что большинство вопросов были про мой костюм, я даже представить не мог, что будет происходить дальше, пока один из них не достал нож. Тут я уже все понял, но на набережной никого не было и, в общем, помощи ждать было неоткуда. Я спокойно достал все, что у меня было, – деньги, телефон, что-то еще и предложил им. К моему удивлению они ничего не взяли – планы на меня, видимо, были другими. Тут к нам подъехала машина, куда меня, собственно, и затолкали.

Самым страшным было то, что они не взяли деньги и еще то, что я мог их опознать, так как они не скрывали лиц. Понимая это, я уже не питал никаких иллюзий, что меня отпустят просто так. Скорее всего, план состоял в обнулении всех моих карт, а может быть и нет – кто их знает. В этот момент зазвонил телефон, но мне так и не дали ответить. Телефон умолкал на время, а потом опять звонил. Но главный из нападавших боялся, что нас по нему могут выследить, и попросил отключить через некоторое время, после непрекращающихся звонков.

Я понял, что если меня вывезут из города, то я уже вряд ли сюда вернусь, поэтому искал момент для бегства. Вдруг мы остановились на светофоре, и я увидел через дорогу отель – надо было действовать. Я ударил сидящего рядом и попытался выбить стекло машины, но оно почему-то не разбивалось. Находясь в сильном стрессе, я с трудом понял, что дверь можно открыть ручкой, что я вскоре и сделал, пока мой охранник приходил в себя. Перед тем как машина дернулась с места, я успел выскочить и добежать до отеля, дверь которого была закрыта. Предположив, что за мной могут вернуться, я со страху стал барабанить в дверь изо всех сил, пока не выбежала охрана отеля. Помню, как меня чем-то отпаивали, чтоб я успокоился, а потом приехала жена и меня забрала. Предложили вызвать милицию, но я отказался: жутко хотелось домой. Вдруг я вспомнил про звонки, которые все время раздавались, и спросил жену, зачем она мне все время звонила. Но она в недоумении лишь покачала головой. Я открыл список входящих звонков – он был пуст, с момента отключения мной телефона.

Не знаю, был ли это звонок с неба или откуда-то еще, но тот факт, что он был, заставил меня сильно задуматься, потому что таких звонков в жизни может быть в лучшем случае несколько, хорошо, если больше одного. Я понял, что жизнь надо менять кардинальным образом.

Глава 22

Новая жизнь

Мы вернулись домой на следующий день, и жена пригласила меня в ресторан, чтобы поговорить… о разводе. На тот момент у нас уже было трое детей. Тема разговора окончательно выбила меня из колеи, я просто был не готов к ней и стал оправдываться как ребенок. Все, что она говорила, было чистой правдой, и спорить с этим было сложно. Где-то внутри я был с ней согласен, но понимал, что такого удара в спину сейчас просто не переживу. Ну, или мне так казалось в тот момент. Инстинкт самосохранения заработал вовсю, и таланты продавца пригодились как-никак лучше. Я стал ее убеждать дать мне возможность все исправить, хотя как все исправить – не знал.

На тот момент оборот компании вырос на порядок, мы подписали больше сотни контрактов, я собирал всевозможные награды и похвалы. При этом степень моей изношенности превышала все допустимые нормы: доктор уверял, что надо остановиться, и пугал меня то инсультом, то инфарктом. В зеркале с большим трудом угадывались черты былой красоты, и внешне я выглядел лет на десять лет старше. Помню, как-то раз меня вызвал в Хьюстон президент компании и сказал:

– Коля, нам нужны такие люди как ты, и нам нужно, чтобы ты помог их найти.

– А что значит, такие как я? – удивился я.

– Ну, те, кто может все создавать, понимаешь? Что-то менять, а не сидеть просто на жопе и ждать пока принесут, – сказал он.

– Понимаю, – спокойно ответил я.

– Ну и тем, кому как и тебе, лет 35, не больше.

– Но мне 27, а не 35, – возразил я.

– Ха-ха, хороший у вас юмор, у русских, насмешили вы меня, Николай, – усмехнулся он.

Я понял, что лучше его не переубеждать, и делано засмеялся. Конечно, мне было не смешно, и я понимал, что мой вид оставляет желать лучшего. При этом сам президент выглядел безупречно-свежо и, видимо, активно занимался спортом. Я же себе такой роскоши позволить не мог, и последний раз бегал на армейских сборах, в сапогах. Впрочем, и бегом-то это назвать было сложно: я проковылял метров пятьсот-шестьсот, безнадежно отстав от всех. В результате, выкинул сапоги и пошел в казарму босиком, чем вызвал жуткое негодование нашего ротного. С тех пор я спортом не занимался, а главное – и не хотел.

В тот день я твердо решил, что подпишу первый же оффер, который получу, и не важно какой он будет – главным было попробовать сохранить зарплату и должность. Или хотя бы одно из двух. И чем больше меня давил китаец, тем активнее я бегал по рынку, продавая себя. На компанию мне теперь было плевать, но на моих ребят – нет, и я пытался делать все, чтобы их не особо трогали, вызывая весь огонь на себя.

Оффер пришел в тот же день, что и сообщение о продаже компании. Трясущийся от радости президент считал свои бонусы и рассылал всем поздравления, в то время как все рассылали свои резюме, куда только можно, не ожидая ничего хорошего от случившегося поглощения. Я отправил ему заявление об увольнении и отказ от своей доли в компании, а он даже не перезвонил: я ему уже был не нужен. Этот мой поступок, конечно, был глупостью, так как я мог продать свою долю, но в тот момент меня это мало интересовало: я хотел убраться оттуда как можно скорее. Как выяснилось, у меня накопилось три месяца отпусков, и я даже получил некое выходное пособие за них, что хоть как-то улучшило мое настроение. Как я узнал позже, мой китаец получил несколько миллионов долларов бонусов, проработав в компании чуть