Книга Записки продавца - Николай Валентинович Куценко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На позиции всех региональных менеджеров он набрал своих друзей – китайцев, которые вторили ему во всем. При обсуждении каждой сделки, он жестко требовал дату ее закрытия, и даже если не было никаких шансов ее закрыть, он настаивал на том, чтобы продавец прилюдно пообещал ее закрыть к такому-то сроку. Любимым его вопросом был: «What’s need to be done?», то есть, примерно, «Что же должно быть сделано?» Он задавал его на ломаном английском все время, и если даже человек понимал, что шансов нет, он предпочитал сказать хоть что-то, соврать, лишь бы его оставили в покое. Как правило, люди долго не выдерживали. Я слышал, что вьетнамцы использовали подобные пытки с американскими солдатами, чтобы выбить из них признание и сломать их. Ходили всякие истории о его детстве и о том, как он выбирался из нищеты, но если даже это и правда, то все равно это не давало ему никакого права так обращаться с людьми.
Изначально наша отчетность была, как и у всех нормальных компаний, квартальной, но затем Лью сделал ее месячной, ну а в конце – недельной. При том, что цикл продаж софта в среднем составляет несколько месяцев, это было довольно глупо. Установился полный диктат Лью, а продавцы только и делали, что придумывали новые оправдания в свою защиту, слушая «What’s need to be done?» по сто раз на дню. В таких условиях было невозможно работать, и каждую последнюю неделю месяца я улетал куда глаза глядят, лишь бы иметь возможность оправдать свое отсутствие очередной тяжелой командировкой, в которой я, как правило, ничего не делал.
Один раз Лью умудрился влюбиться. Да, да, именно влюбиться – в девушку с ресепшен одного дорогого отеля, хотя был женат уже лет двадцать. Но, как говорится, – никто от этого не застрахован. Наблюдать это было очень забавно. Он просто преобразился на глазах и… поспешил взять ее на работу, сначала в отдел маркетинга, а затем и продаж. Уже не помню, как там ее звали, но она была очень похожа на обезьянку – все время кривлялась и фотографировала. Больше ничем особо не выделялась, кроме своих рож, которые корчила на все случаи жизни. Но любовь зла, и даже жестокий Лью превратился в кроткое и застенчивое существо. При ней он таял на глазах, в ее отсутствии – горевал и тосковал. Но обезьянка оказалась довольно ушлой и умело использовала слабости китайца: останавливалась в лучших отелях, ездила, куда хотела, не приходила на работу. Уж не знаю, чем там все это закончилось, но я слышал, что с женой он развелся. Хотя, может быть, это всего лишь слухи.
У китайца в управлении помимо его собратьев был один явный адепт родом из Франции по кличке Наполеон, который, как я выяснил позже, тоже его ненавидел, но то ли уже к нему привязался, то ли был по природе мазохистом и любил унижения и моральные пытки. А может быть просто не мог найти другую работу. Звали его Жак, и в Москве у него остались жена и дочь. Жак руководил лондонским офисом и мечтал прибрать к рукам московский. Чему я сильно сопротивлялся.
Я думаю, что сложно спорить с тем, что какие-то люди дают вам энергию, а какие-то ее из вас забирают. К первым вас, как правило, тянет, а от вторых – отталкивает. Особенность Жака была в том, что он буквально пожирал энергию у всех, кроме может быть Лью. Он был некоей энергетической воронкой, куда стекали все ваши жизненные силы. И при этом был во всем абсолютно отрицательным человеком. Работать с ним было крайне сложно. Как-то раз он пригласил меня в ресторан отметить хорошо закрытый год, надеясь, что наш офис перейдет под его управление со следующего года. Несмотря на то, что мы весь вечер с ним шутили, пили дорогое виски и, в общем, хорошо проводили время, по приходе домой меня буквально свалило с ног. Жена померила температуру: на градуснике было 38.5, чего со мной не случалось, наверно, с последнего воспаления легких.
Жак все время делал какие-то гадости людям, при этом явно чувствовал себя одиноким и все время пил. В силу своих спичечных размеров, пьянел он с одной рюмки и… обижался на всех своих собутыльников, если был не один. Собутыльников он почему-то подозревал в каком-то заговоре и, напившись, жаловался, что все его не любят и мечтают выжить. Как-то раз они с Натаном поехали в африканский офис одной российской нефтяной компании, где вечером повели нескольких ее сотрудников в ресторан. Выпив вторую рюмку, Жак пустил слезу:
– Вы все тут меня по ходу не любите, что-то за моей спиной обсуждаете. Я знаю это, можете не отрицать, – сказал он и вышел из-за стола.
Воцарилась полная тишина.
– Натан, это что прикол у вас такой или он реально дурак? – спросил один из сидевших.
– Да хрен его знает, скорее, второе, странный он, – ответил опешивший Натан.
Так что вот эта сладкая парочка – китаец-садист и француз-Наполеон – мной управляла, ну либо пыталась управлять. Помимо этого, они еще умудрялись конфликтовать между собой. Жизнь становилась невыносимой.
Моя команда меня успокаивала, как могла, но это не сильно помогало. Я видел, что почти все люди, которые подчиняются Лью все время пьют, так как не могут справиться со стрессом. И я не был исключением: количество потребляемого спиртного увеличивалось пропорционально давлению лютого наместника.
Очередной месяц подходил к концу, и я решил улететь на конференцию в Геленджик, на которую и не очень-то хотел, но все же было лучше, чем отчитываться Лью каждый день: в Геленджике плохо работала связь, и в моем отеле не было интернета. Доставать ему меня каждый день было тяжело, если только СМСками. Но, тем не менее, он все же доставал как мог. Вечером я пошел на один ужин, где собрались представители разных компаний и, отключив телефон, решил, что уже можно расслабиться и отдохнуть от работы. Жена со мной не пошла и осталась в номере.
Мы сидели до полуночи и, изрядно выпив, решили, чтобы протрезветь, пойти домой пешком. Мой отель был самым дальним, поэтому я видел, как редеет наша компания, пока и вовсе не остался один. Перед отелем мне пришла в голову мысль – пойти на
