Книга Любовь и полный пансион - Оксана Гринберга

Глава 7

Мэр оказался невысокого роста, кругленьким и крайне деятельным господином, одетым в темно-синий сюртук и выглядывавшую из-под него желтую клетчатую жилетку. Шейный платок был сдвинут набок, один манжет белоснежной рубашки оказался заляпан чем-то темным.

К тому же, подозреваю, в привычке мэра было вырывать в нервном стрессе волосы, потому что тех на голове у него почти не осталось. Причем с правого бока их не осталось куда заметнее, чем с левого, поэтому я сделала вывод, что Оуэн Хейз был правшой.

Подозреваю, он знал о своей слабости, потому что, сняв шляпу, чтобы отвесить мне короткий поклон в вестибюле «Охотничьего Уголка», тотчас же водрузил ее обратно, хотя старый Чарльз намекнул, что готов принять у господ головные уборы.

Остальные господа свои уборы сдали, зато мэр покачал головой, после чего недоверчиво покосился на оскаленную медвежью пасть на стене.

Затем перевел взгляд на меня.

К этому времени я не только успела уже раскланяться с гостями – вместе с мэром их было семеро, – но и прийти к выводу, что управляться с ними мне придется одной. Совсем одной – Лилли, похоже, как раз отправилась разыскивать своего отца, выглянувшая с кухни Нана моментально юркнула обратно, а появившаяся на лестнице Мона так и вовсе сбежала. Протиснулась мимо меня, пробормотав что-то вместо приветствия, и тоже спряталась на кухне.

Даже вездесущие монахини не спешили приветствовать дорогих гостей «Охотничьего Уголка» – куда-то запропастилась вся троица в белом, оставив меня совершенно одну.

Признаюсь, я немного растерялась, потому что мэры до этого меня никогда не навещали. Да и господин Хейз не спешил рассказывать мне о цели своего визита. Вместо этого он рассматривал меня с явным интересом, в то время как долговязый секретарь что-то нашептывал ему на ухо.

Быть может, вспомнил, что фамилия Дорсон в Атрии нынче не в почете, и поспешил доложить об этом своему начальству, смакуя все подробности?

Поглядывали меня и остальные, стоявшие за спиной у мэра. Похоже, это были те самые представители писчей братии из местных газет, потому что половина из них что-то старательно строчила в блокнотах. Одного, возможно, к нам занесло даже столичным ветром – потому что рядом с ним в воздухе парили самопищущее магическое перо и свиток, а это были дорогущие артефакты.

Журналист что-то бубнил, время от времени обводя скептическим взглядом вестибюль «Охотничьего Уголка» с оскалившимися головами диких животных, а из-под магического пера лились ровные строчки чернильных букв.

Не выдержав затянувшегося и, как мне показалось, неодобрительного молчания, я решилась его прервать.

- Господа, быть может…

Именно в этот момент мэр кашлянул и вскинул руку, призывая всех к тишине, и мне стало понятно, что говорить здесь все же будет он.

- Мисс…

- Мисс Дорсон, – подсказала ему.

- Мисс Дорсон, – возвестил мэр торжественным, хорошо поставленным голосом, – для нас большая честь с вами познакомиться! – Затем снова назвал свое имя и представил мне секретаря, а журналистскую братию представлять не стал. – Я прибыл в ваш дом не только для того, чтобы поприветствовать новую жительницу нашего славного Монрея, но и поблагодарить вас за то, что вы успели сделать для города за столь короткий срок. Вы ведь прибыли вчера вечером?

- Да, господин мэр, – отозвалась я и снова перевела взгляд на магическое перо.

Его владелец забубнил еще быстрее, похоже, повторяя артефакту слова Оуэна Хейза; и черные буквы забегали со свитку, складываясь в строчки, словно юркие маленькие муравьи.

Остальные из писчей братии тоже на него глазели, причем с очень даже завистливыми взглядами. Им приходилось довольствоваться грифельными карандашами, у кое-кого были маленькие завинчивающиеся чернильницы, а это демонически неудобно!..

Наконец, мэр перестал меня расхваливать – признаюсь, я пропустила его слова мимо ушей, потому что моей заслуги здесь не было никакой. Сказала лишь, что любой на моем месте поступил бы точно так же, на что секретарь и журналисты ответили мне кислыми улыбками.

Впрочем, я знала, как их развеселить.

- Прошу вас, господин мэр! Господа, давайте же пройдем в дом! – после чего поманила их за собой в столовую.

Больше всего на свете мне хотелось поскорее закончить с этим визитом. У меня скопилось слишком много дел, но отец учил меня всегда быть вежливой, поэтому я решила проявить гостеприимство.

- Вы проголодались, господин мэр? Я с радостью накормлю вас и ваших… гм… помощников завтраком. Вернее, для меня будет большая честь, если вы согласитесь!

Оуэн Хейз засобирался было отказаться, но тут дверь на кухню распахнулись, и оттуда появилась Нана. Да-да, с большим блюдом в руках, окутанная запахом пряного мяса и обжаренных в специях овощей, и я поняла, что для дорогих гостей мы все-таки подадим уже обед, а не завтрак.

К тому же в столовой Мона успела накрыть стол – зря я на нее грешила, подумав, что она сбежала! – и мэр дрогнул, согласившись немного перекусить. Правда, за стол уселись только он и его секретарь. Оуэн Хейз окинул журналистов недовольным взглядом, и те со страдальческими лицами тут же заявили, что они не голодны.

Нет-нет, они постоят в сторонке, не стоит их даже уговаривать!

И я не стала.

Зато Оуэн Хейз с явным удовольствием отобедал, не отказавшись выпить «для аппетита». Пригубил рюмку коньяка из запасов лорда Вестона, после чего мне оставалось лишь терпеливо дожидаться, когда мэр перейдет к сути дела, сообщив об истинной цели своего визита, время от времени кивая на «ужасное происшествие» и «первое в истории Монрея».

Наконец-таки он перешел.

Заявил, что Боги учат нас быть сильными и отзывчивыми, и он несказанно благодарен новой хозяйке «Охотничьего Уголка» за ее, то есть мою, доброту. И еще, если есть такая возможность, он бы хотел попросить, чтобы больные оставались в моем доме до полного их выздоровления.

За это – вернее, за мои старания – мне будет выплачена компенсация из городской казны. Конечно же, оплатить за простой, как за размещение в дорогой гостинице, город не в состоянии, потому что здесь не столица с ее огромным бюджетом, но Монрей в долгу не останется.

- Спа… Спасибо! – отозвалась я, порядком растерявшись. Признаюсь, я и думать не думала, что мне могут выплатить какую-то там компенсацию!

Нет же, ничего такого у меня не было даже в планах!

Поэтому, собравшись с духом, я заявила, что мое решение было продиктовано доброй волей, и я поступила так вовсе не для получения выгоды. Нет, я вовсе не отказываюсь от денег, но хотела бы, чтобы они знали...