Книга Игрушка альфы - Кира Полынь

— Заходи, Эстер, — махнула рукой Сати, потом пояснила мне: — Это старшая швея. А это леди Лина.

Я непонимающе посмотрела на Сати. С чего я вдруг стала не рабыней, а леди? Неужели Герд велел? Ведь сам он назвал меня просто «гостьей».

Следом за Эстер, двигавшейся стремительно и сразу же окинувшей меня цепким взглядом, вошли пятеро девушек, нагруженных рулонами разноцветных тканей.

— Эстер, давай сразу же снимем мерки и для моего платья, — сказала Сати. — Что-то мне подсказывает, что со всеми этими переживания я слегка похудела. Лина, ты ведь не против?

— Конечно же нет, — покачала я головой, намереваясь сказать, что мне вообще не нужны никакие платья.

— Чудесно! — Сати хлопнула в ладоши, затем встала и размотала один из рулонов с яркой голубой тканью. — И где только Герд прятал эту красоту? — пробормотала она задумчиво. — Лина, мне кажется, это подойдет к твоим глазам.

— Прекрасный выбор, госпожа, — одобрительно кивнула швея.

— Я… думаю, это лишнее.

— Почему? — вскинула темные брови Сати. — Только не говори, что ты не поможешь мне с подготовкой! Моя матушка не переносит всю эту кутерьму, я с ужасом представляю, как придется рассказать ей о празднике! А Герда я и под пытками не заставлю со всем этим возиться!

Выражение лица у Сати стало таким беспомощным и растерянным, что дрогнуло бы само черствое сердце.

— Я помогу тебе с праздником, но для этого мне не нужна богатая одежда.

— А как же сам праздник? Ты ведь не хочешь сказать, что пойдешь на нем в этом? — Сати указала на меня рукой, поведя сверху вниз. — Представляешь, что обо мне и нашей семье потом станут говорить в Вольфторне? И не смей говорить, что не пойдешь! — покачала она головой, угадывая мою следующую отговорку. — Это мой праздник и я приглашаю тебя, понятно? Отказать мне — нанести серьезную обиду всей моей семье и мне лично.

И хотя Сати говорила серьезно, но в глубине ее зеленых глаз застыли лукавые искорки.

— Ну хорошо, — вздохнула я, сдаваясь. — Но только одно платье, — сказала я швее, которая уже подскочила ко мне с кожаными ремешками, чтобы снять мерки. — Для праздника.

Швея порхала вокруг меня деловитой пчелкой, пока Сати рассматривала рулоны тканей, которые все продолжали носить служанки.

— Нет, в этом я буду похожа на ворону…. А эта ткань уж слишком прозрачная… Эвар вряд ли одобрит… — бормотала она.

Какое-то время в комнате не было слышно ничего, кроме хлесткого звука кожаных ремешков, скрипа пера о бумагу, да деловитого голоса Эстер, командующей, как встать и какую руку поднять.

— А что за праздник? Ты выходишь замуж? — спросила я, когда швея наконец замерила и записала все, что ей было необходимо, сняв с меня и Сати даже мерки для обуви.

— Принеси нам чай, — велела Сати одной из служанок. Когда в комнате остались только мы вдвоем, она прошептала: — Я уже вышла замуж. — Увидев непонимание на моем лице, поспешила объяснить: — Герд сговорился с младшим альфой Герби, но это было до того, как я встретила Эвара.

— А Эвар — это кто? — непонимающе посмотрела я на девушку.

— Моя пара, — мечтательно выдохнула Сати, а потом нахмурилась: — Ты что, ничего не знаешь о парах?

— Кое-что слышала, но не до конца поняла, — осторожно заметила я, сказав полуправду.

— Это сложно объяснить, но я попробую. — Глаза Сати словно подернулись мечтательной дымкой. — Пара для волка — это часть его души, не только волчьей, но и человеческой. Ты чувствуешь ее, ты сделаешь все, чтобы твоя пара была счастлива. Ты хочешь касаться ее, вдыхать ее запах, знать ее мысли, дарить ей свою привязанность, нежность, ласку и заботу. Самое большое счастье для волка — это обрести свою пару. Не всем это удается, и оттого это еще ценнее. Найдя свою пару, волк ни за ее что не отпустит. — Сати немного помолчала, а потом с легкой грустью добавила: — Если бы люди испытывали к своим любимым хотя бы вполовину такие чувства, какие волки испытывают к своей паре, они бы не называли нас животными. — Девушка чуть нахмурилась. — Но неужели Герд тебе этого не рассказал?

— Нет, — пожала я плечами. Рассказ Сати встревожил меня, вот только пока что я не могла понять, по какой причине. — А должен был?

— Конечно, должен, ведь ты его пара! — возмутилась Сати. — Понять не могу, чего он ждет, это на него совсем не похоже!

— Пара? То есть… — Я замолчала, не в силах осознать услышанное. Одновременно с этим я вдруг поняла, почему Герд постоянно говорил о моем сводящем с ума запахе и не назвал точный срок нашего договора. — Он что, не собирается меня отпускать? — пробормотала я, в бешенстве сжимая и разжимая кулаки. Перед глазами все поплыло.

— Отпускать? — Сати даже поперхнулась. — Пару не отпускают, Лина, о чем ты. Это все равно, что отрезать себе руку или вырвать сердце.

— Лжец! — выкрикнула я, быстро вскакивая и стремительно вылетая из комнаты.

Дверь с такой силой ударилась от стену, что лишь чудом осталась в петлях.

— Лина, куда ты? Вернись! — неслось вдогонку, но я была слишком взбешена, чтобы послушать.

Спрашивая у встречающихся мне слуг, не видели ли они альфу, я выяснила, что он сейчас в саду со своей матерью. Выскочив из замка, я пронеслась по одной из утоптанных дорожек, ведущих в сад. Увидев стоявших напротив друг друга Герда и Латису, стремительно подошла к ним.

Мать Герда недовольно поджала губы, заметив меня.

— Лина? — нахмурился Герд, обернувшись.

— Это правда?! — почти выкрикнула я, глядя в его лживые черно-золотые глаза, которые мне хотелось выцарапать.

— Что именно? — Он сложил руки на широкой груди, посматривая на меня сверху вниз.

— Что я твоя пара, и ты с самого начала не собирался меня никуда отпускать? — Я замерла, болезненно ожидая его ответа.

— Да.

Герд

Смотрит на меня огромными голубыми глазами, а в них плещется праведный гнев. И не сказать бы, что я чувствовал себя виноватым, но все же ярость Лины плавно передавалась по воздуху, и я невольно вдыхал ее полной грудью.

— Герд, мы не договорили. Не мог бы ты отослать свою… гостью, — невпопад брякнула мать, но ей одного моего взгляда хватило, чтобы обиженно поджать губы и прищуриться.

— Мы все обсудили. Разговор закончен, твоя волчица останется под замко́м.

— Ты не можешь так со мной поступить!

— Уходи, — прорычал ей в ответ, не отрываясь глядя на Лину.

Ее плечи дрожали от злости, в глазах стояла влажная пелена слез, но девочка мужественно молчала, сжимая побелевшие кулаки.

— Да как ты можешь!

— Мама!!!

Женщина вздрогнула и, фыркнув, развернулась, чтобы уйти, на прощание обдав Лину стойкой волной пренебрежения.