Книга Избранница волка - Алеся Лис

Подхожу опять к окну, осторожно провожу пальцами по металлической ручке, ощущая на кончиках странное жжение, не такое сильное, чтоб отдернуть руку, но достаточное, чтоб поморщится от неприятных ощущений, рисую нужный узор и, волнуясь, произношу:

– Братец-месяц, серебристый, прошу тебя защитника славного, – в горле пересыхает, и звук получается совсем тихим и немного хриплым. – Пускай мои оковы спадают, как снег по весне тают, все дурное исчезает! Да будет так!

На секунду на ручке, резной раме, тонком оконном стекле проявляется странная ажурная золотистая вязь, похожая на зимние морозные узоры, которая, ярко вспыхнув, рассыпается искристым песком и бесследно пропадает.

– Спасибо, братец-месяц! – прижимаю пальцы к губам и распахиваю створку.

Сорочка падает к ногам, превращаясь на полу в белесое пятно, а на подоконник уже ступают сильные тонкие лапы. Мешок в зубах мешает держать равновесие, и теперь я отчетливо понимаю, зачем лисицам такой пушистых хвост.

Ловко перебегаю по тонкой ветке и стволу, спрыгиваю на землю и стремглав бросаюсь к озеру.

В водах прохладного пруда во всю уже плещется ночная гостья. Я тихонько подкрадываюсь, чтобы не спугнуть выдру, и приседаю под кустом. Зверек насытившись и поплавав вволю, совсем не чувствует моего присутствия, лишь только раз настороженно подняв голову и обшарив бусинами глаз растительность на опушке.

Нарезвившись всласть и поныряв животное, наконец, делает то, что мне как раз и нужно – направляется в сторону забора.

Из своего укрытия выбираюсь, когда выдра уже на середине пруда, и тоже тихонько захожу в воду, стараясь даже тихим плеском не выдать своего присутствия и держать мешок так, чтоб хотя бы половина вместимого осталась сухой. Но зверек, видимо, все же о чем-то догадывается, и плыть начинает быстрее, а затем юрко пролазит в узкий, незаметный за кустом барбариса лаз и исчезает. Но мне это уже не важно, главное – я знаю, где находится выход.

Дыра под каменным забором немного меньше, чем я рассчитывала – как раз для небольшой выдры. Но и моя чернобурка не отличается крупными размерами, а немного расширить отверстие совсем не составляет труда для лисьих лап.

Сделав подкоп пошире, протискиваюсь в узкую нору и через каких-нибудь две минуты уже стою с другой стороны ограды. Сердце бешено колотится где-то в районе яремной ямки, грозя вот-вот выпрыгнуть из груди. Неужели у меня получилось? Неужели я сумела? До сих пор не верится, особенно беря во внимание первые минуты побега.

– Надо было еще заговор на удачу прошептать, – мысленно ворчу и оглядываюсь в поисках укромного места. Превращаться в голую девушку посреди города как-то не хочется. Да и стоит ли? Думаю, гораздо безопаснее спрятаться где-нибудь, будучи в лисьей шкуре, дождаться утра, а там уже можно вновь стать человеком и пойти по делам.

Четкий выверенный звук шагов заставляет мигом похолодеть. Стража! Как же без нее? Периметр дворца обходят регулярно, и это невзирая на расставленные вдоль ограды патрули. Уличные фонари кидают яркие желтые пятна света на брусчатую мостовую и сам каменный забор, не позволяя даже маленькой тени скользнуть мимо.

Прижимаюсь плотно к стене, готовая в случае чего обратно забиться в лаз, но тихий шорох сбоку заставляет осторожно скосить глаза. Маленькая выдра настороженно застыла в каком-то шаге от меня, так же дрожа от страха. Пячусь назад, ныряя в нору, а спустя секунду туда же протискивается моя подруга по несчастью. И что-то очень уж умное светится в ее темных, похожих на блестящие пуговки, глазах.

Изо рта вырывается приглушенный мешком, ворчливый фырк. Мой шикарный лисий хвост оказывается снаружи по другую сторону ограды, и это мне совсем не нравится, а нос утыкается в мягкий бок животного. Шаги грохочут мимо, заставляя зверька совсем уж по-человечьи облегченно вздохнуть, и спустя минуту, мы выбираемся из укрытия.

Выдра проворно кидается вдоль стены, куда-то в сторону, а я за ней – она уж точно знает, где лучше скрыться, тем более, ее умный взгляд не дает мне покоя, и заставляет доверять чутью.

Животное, пригибаясь к самой земле, спешит на другую сторону улицы, где раскинулся городской парк. Я внимательно слежу за дорогой, стараясь все запомнить, но и не выпускаю из вида моего неожиданного провожатого.

Зверушка уверенно бежит вдоль аллеи, стараясь быть в тени кустарников, посаженных у обочины, пока внезапно в каком-то, одной ей известном, месте не юркает между ними. Не долго думая, ныряю вслед за ней, оказываясь под, свисающими аж до самой земли, ветвями невысокого дерева, и чуть ли не утыкаюсь носом в чьи-то босые ноги.

– Ты зачем за мной следишь? – звучит откуда-то сверху звонкий мальчишеский голос.

Глава 41

Осторожно поднимаю взгляд и вижу перед собой щуплую детскую фигурку. Ребенок успел уже натянуть потертые штаны, длиной чуть ниже колен, но продолжает щеголять обнаженным торсом. Стоит он, надо сказать, весьма грозно, уперев руки в бока тощего тела и храбро выпятив грудь.  Но образ юного воина портят большие, слегка испуганные глаза и мокрые, мило завившиеся колечками вокруг лица, пряди светло-русых волос. Бережно опускаю на землю свой мешок и выжидающе смотрю на мальчика. Он понимает меня без слов.

– Да пожалуйста, – небрежно машет рукой и демонстративно отворачивается. Быстро наклоняется, подбирая с земли не замеченную мной доселе рубаху, и принимается натягивать через голову.

Еще несколько секунд недоверчиво наблюдаю за дитем, а затем дергаю за веревочку, стянувшую горловину ридикюля, делая ее шире и, подхватив зубами платье, вытаскиваю его наружу.

Одежда слегка мокрая, но вода успела испортить лишь подол наряда, корсаж и рукава к счастью остались почти полностью сухими.

Быстро превратившись в человека, напяливаю платье прямо на голое тело, радуясь плотному материалу и глухо закрытой горловине – с первого взгляда и не скажешь, что на мне нет белья – и даю сигнал мальчику, что можно уже повернуться.

– Так ты взрослая! – изумленно восклицает он, когда его заинтересованный взгляд пробегается по моему лицу. Причем возмущение его настолько сильно, словно мне уже, по меньшей мере, сотня лет стукнула. – Я думал ты такая, как я, – вконец разочаровавшись, вздыхает он.

Беспомощно пожимаю плечами – а что тут скажешь – и удобнее устраиваюсь на земле. Это место вполне подходит, чтоб дождаться утра. Небо и так уже сереет, и желтый солнечный диск вот-вот покажется из-за горизонта.

– Конфету хочешь? – пошарив во влажном мешке, извлекаю небольшую жестяную коробочку с леденцами. Их я прихватила совершенно случайно, когда брала сундучок с украшениями. Конфеты  соскользнули со стола в открытый ридикюль, зацепившись за угол ларчика с гарнитуром, и я не хотела терять время на их поиск в мешке. А потом и вовсе решила оставить  – надо же чем-то мозг подпитывать, чтоб думал получше.

Глаза мальчишки загораются, но недоверчивая складка морщит гладкий детский лоб. Он даже руки сцепляет за спиной, сдерживаясь, чтобы не ухватить лакомство.